Книга Свободное падение - Лорен Миллер

Норт непостижимым образом уже прошел проверку. Теперь он с умопомрачительной скоростью стучал по клавиатуре. Его пальцы двигались сами собой. Он смотрел только на экраны, где появлялись длинные строчки компьютерных символов. Это был язык программирования, о котором я имела лишь самые общие представления. Глаза Норта перепрыгивали с экрана на экран. Он открывал и закрывал сотни окон, выискивая программный код Люкса. А если этот код спрятан так надежно, что Норт не сумеет его найти?

Я начала расхаживать взад-вперед.

– Рори! – окликнул меня Норт.

– Что?

– Перестань ходить. Это вышибает меня из рабочего ритма.

Я примостилась рядом с ним. Второго стула не было, и я села прямо на металлическую решетку.

– Похоже, я ни на что здесь не годна. Могу я хоть чем-нибудь тебе помочь?

Не отрываясь от экранов, Норт достал из заднего кармана айфон и протянул мне:

– Найди хорошую музыку.

Эту хорошую музыку мы слушали несколько часов. Работая, Норт что-то напевал себе под нос. Я молча следила за его бегающими пальцами. Все ждала момента, когда они замрут. И они замерли. Это было в двенадцатом часу.

– Рори!

Я подняла голову. Все это время я развлекалась тем, что в такт музыке водила пальцем по узорам металлической решетки.

– Я вошел в алгоритм. Тебе нужно проверить мою работу. Надо убедиться, что все изменения внесены правильно.

Я встала на затекшие ноги. В узком горизонтальном окошке на среднем экране тянулась цепочка из слов и символов.

– И ты думаешь, я здесь что-нибудь пойму?

– Мне некогда думать, – с заметным раздражением ответил Норт. По его виду было понятно, как жутко он устал.

– Что мне надо делать?

– Читать вслух то, что видишь, – ответил он, закрывая глаза. – У меня все плывет перед глазами. Все знаки слипаются. Просто читай.

Пока я читала, Норт сидел с закрытыми глазами, морща лоб. Когда я дошла до конца, лицо Норта расслабилось. Он выглядел осунувшимся.

– Норт!

Он молчал. Я не понимала, чту с ним. Я снова окликнула его, теперь почти шепотом.

– Час назад я пережил пятнадцать минут ужаса. Мне вдруг показалось, что я ничего не сумею сделать, – сказал Норт, по-прежнему не открывая глаз. – Алгоритм имеет дьявольское количество нюансов. Изменение даже самого ничтожного из них могло вызвать дорожные катастрофы или массовые самоубийства.

«Массовые самоубийства», – мысленно повторила я. Сотни людей, которые могли лишить себя жизни, до последнего момента продолжая слепо верить Люксу. Я вспомнила глупую улыбку на лице Бека, когда он общался с Люксом. Меня передернуло.

– Я не видел выхода и уже готов был отказаться. – Только теперь Норт открыл глаза и посмотрел на меня.

– И что потом?

– А потом я услышал голос, который сказал мне: «Это же здесь». И больше ни слова. – Чувствовалось, Норт и сейчас удивлен случившимся. – И тогда я увидел. Едва заметное изменение. Оно касается распознавания и управления определенными категориями угроз. Я понял: если я сумею вычленить эти категории и заставлю алгоритм распознавать их как предпочтительные возможности, едва ли не как козырную карту, тогда… тогда смогу не просто изменить общую формулу, а в значительной степени ее аннулировать. Иными словами, мне нужно было создать в теле алгоритма дополнительную командную цепочку. Все это чуть ли не в десять тысяч раз усложнило мне работу, но теперь, думаю, моя цепочка встроится в общий алгоритм.

Я обняла Норта за шею и влезла к нему на колени. Он гладил мои бедра, и каждое прикосновение буквально пробивало мне позвоночник.

– Норт, да ты просто гений!

Он позволил мне несколько раз его поцеловать, потом вдруг отстранился и сказал:

– Нет, Рори. Моей заслуги здесь нет. Если бы я послушался разума, то отказался бы от этой затеи.

Я уже собралась спорить с ним, но вовремя прикусила язык. Это Немногим требовалось постоянное признание их заслуг. Парень, которого я любила, в этом не нуждался. Потому я и любила его.

– Значит, мы можем выбираться отсюда?

– Почти, – ответил Норт. – Мне нужно лишь скопировать все изменения в систему, которая контролирует версии. Она передаст измененный код серверам. Нам останется дождаться перезагрузки «Гнозиса».

Часы на экране показывали 23:53.

– Остается семь минут. Тебе этого хватит?

– Должно хватить, – сказал Норт. – А потом, когда система перезагрузится, я напишу скрипт, чтобы замести следы. И запущу им червя. Вот тогда мы с чистой совестью сможет убраться из этого холодильника.

– Червя?

– Отвлекающий маневр, – пояснил Норт. – На случай если кто-то в «Гнозисе» допрёт, что мы поиграли с их святилищем. Они сунутся, обнаружат червя и решат, что схватили нас за руку.

– Очень изобретательно. Это тебе тоже голос подсказал?

– Не-а. – Норт улыбнулся и поцеловал меня в нос. – Голос подсказывает в главном. До такого я и собственными мозгами могу дойти.

Норт перегнулся через меня и снова застучал по клавиатуре. Я следила за его лицом. Прежней усталости как не бывало.

Я ткнулась носом ему в ухо.

– Ты просто чудо, – прошептала я и потянулась, чтобы поцеловать его в щеку.

– Ну, блин! – выдохнул он, напрягаясь всем телом.

Я так и подпрыгнула.

– Что случилось?

– Задел сигнализацию, – объяснил Норт, бормоча ругательства.

Он опять лихорадочно стучал по сенсорной клавиатуре.

– Какую сигнализацию? – спросила я, осторожно слезая с его колен.

Былая радость испарилась. Сердце ухало в груди. Ноги стали ватными. Куда нам теперь бежать?

– Сам не знаю какую. Но задел.

Я взглянула на центральный экран. Вроде там все оставалось по-прежнему. Нет. То, что я увидела, не было цепочкой компьютерного кода. Это были строчки греческих слов.

– По-моему, это загадка, – сказала я Норту.

– Загадка?

– Да, – сказала я, хотя сама и сомневалась в этом. – Дай-ка взглянуть.

Едва только Норт убрал руки с клавиатуры, греческие строчки на центральном экране превратились в пять хорошо знакомых английских строк.

Свободными я создал их, и таковыми им оставаться надлежит,

Покамст не поработят самих себя; иначе

Я должен измнить природу их и прступить закон тот высший,

Вечный, неизмнный, что им свободу уготовил.

Они же – падение уготовили себе.

для продолжения нажмите соответствующую клавишу