Книга Вырванное сердце - Алексей Сухаренко

– Из подъезда выбежали объект наблюдения и его мать, – доложил офицер дежурной части, – все в повышенном эмоциональном состоянии.

– Спасибо, можете быть свободны, – поблагодарил его начальник, но дежурный не уходил.

– Товарищ подполковник, когда я уже шёл к вам на доклад, позвонили из ДПС и сообщили о ДТП с летальным исходом, – добавил важную информацию дежурный офицер. – Грузовик размазал жигулёнка.

– Этим пускай ДПС занимается, – отмахнулся Козлов, которому не терпелось оценить с подчинёнными информацию из места слежки.

– Дело в том, – продолжал топтаться на месте дежурный, – что по номерам «жигулей» установлено, что машина принадлежит нашему бывшему сотруднику. Капитану Грачёву!

– Кто в машине? – хором вырвалось у всех трёх.

– Женщина без документов, – доложил офицер.

– Поехали все на место! – вскочил из-за стола подполковник.

Вскоре служебная машина с включённой сиреной доставила полицейских на место дорожно-транспортного происшествия. Глазам сотрудников полиции представилась неприглядная картина трагической автомобильной аварии. Грузовой ЗИЛ с вогнутым от удара бампером и сдвинутым набок капотом и груда железа, в очертаниях которого угадывалась легковая машина отечественного автопрома. Крыша «жигулей» была срезана специальной бригадой МЧС и лежала поодаль, там же лежало и тело, накрытое тёмной полиэтиленовой плёнкой.

– Кто же там, под плёнкой? – обернулся на своих сотрудников Алексей Иванович. – Вы тоже так думаете, как и я?

– А как вы думаете? – не понял Власов. – Женщина в машине Грачёва? Но не обвиняемая ведь? По записям камеры она не выходила из подъезда Царьковой!

Козлов подошёл к трупу и откинул край покрывала. Он почему-то думал, что и сейчас увидит, как два года назад, искорёженное женское тело с разбитым до неузнаваемости лицом. Но нет, под плёнкой оказалась разыскиваемая ими преступница, лицо которой почти не пострадало. Только глубокая рана в области виска, окрасившая её волосы в бурый цвет.

– Она! – Козлов услышал за своей спиной радостный голос лейтенанта Власова. – Наша! Нашлась!

– Чего ты радуешься? – одёрнул его Алексей Иванович.

– И то верно, – сдал назад подчинённый, по-своему поняв его окрик. – Теперь мы Грачёву замучимся доказывать соучастие.

– Грачёв вообще не при делах, – послышался голос следователя. – Его просто подставили. Я получил вчера информацию с регистрационной палаты о том, что квартира переоформлена и продана некому Алиеву.

– Вот как? – изумился Власов. – Вот ведь суки!

К полицейским подошел капитан ДПС и доложил, что авария произошла в результате обоюдного нарушения водителей, один из которых превысил скорость, а второй не уступил на нерегулируемом перекрёстке.

– Чей грузовик? – поинтересовался подполковник.

– Машина из автопарка городской службы перевозок, арендуемая какой-то благотворительной организацией, – пояснил офицер дорожной службы. – Название не помню, надо в путёвке посмотреть.

– Наверняка «Ангела» машина! – с радостным реваншизмом заявил Власов. – Мне их контора давно не нравится.

– Вызывайте Грачёва, – не обращая внимания на слова подчинённого, распорядился начальник, – посмотрим, что он на этом опознании скажет…

…Грачёву показалось, что Царькова погрузилась в гипнотическое состояние, когда человек находится физически здесь и в то же время мысленно совсем в другом месте. Такое он раньше видел на выступлении известного гипнотизера, который на глазах публики заставлял вызванного из толпы человека вспоминать своё предыдущее жизненное воплощение. Погружённый в гипноз мужчина становился женщиной, наложницей турецкого султана и начинал исполнять танец живота. Это было дикое зрелище, словно нормальный человек прямо у тебя на глазах сходит с ума. Что-то примерно такое было и с Царьковой, когда словно под гипнозом она говорила непонятные вещи, которые практичный мозг бывшего полицейского, привыкший оперировать логическими схемами, отказывался принимать. Не желающий слушать её «галиматью» Канцибер поспешил уйти.

«Козёл. Сделал своё гадкое дело и свалил. Словно визит сатаны, принёсший мучения и неразрешимые сомнения и которые теперь терзают души тех, кто был хоть как-то неравнодушен к Марии. Словно дьявольский ластик, одним движением стёрший всё хорошее и оставивший вместо человека одну сплошную пустоту! Как это получилось? Он и сам не понял. Чёрт, одним словом!»

Грачёв решил покинуть квартиру Царьковой, которая теперь была для него неким ящиком иллюзиониста, в котором исчезает всё живое. Оставаться одному в непонятном месте, где происходят такие странные вещи, было тяжелей с каждой минутой. Напоследок он обошёл всю квартиру, заглянув в шкаф, под кровать, в санузел. Как учёный, столкнувшийся с удивительным явлением при проведении опыта и теперь желающий удостовериться ещё раз в результате, чтобы исключить недоразумение.

«Нет, всё произошло на самом деле. В присутствии стольких свидетелей у меня на глазах! Она просто исчезла. Метафизика какая-то!»

Он вернулся к обезумевшей пенсионерке, чтобы попрощаться с пожилой женщиной. Царькова что-то бормотала и всё вдыхала запах, оставшийся от своей исчезнувшей дочери. Словно психиатрическая больная в дурдоме, в котором Егор по долгу службы побывал не один раз.

«А ведь реально бабка теперь свихнётся. Я и сам в своём психическом здоровье уже не уверен. И что теперь? Настя ей не внучка? А как она теперь может быть внучкой?»

Грачёв старательно подыскивал слова, чтобы перед уходом хоть как-то подбодрить несчастную женщину, но на ум ничего не приходило. Словно что-то сдвинулось в жизни – её, его, всех знакомых и незнакомых ему людей. Сразу у всех, и уже ничего не поправить. Ни здесь в этой жизни, ни в других параллельных мирах. И никогда уже не будет надежды на лучшие перемены. Словно разом обрушились все тонкие линии связи, которыми соединялись Егор и Мария, их дочь и Зинаида Фёдоровна, Андрейка со своей патологической влюблённостью, его сумасбродная мать и ещё много-много людей. Словно вся эта паутина человеческих коммуникаций порвалась влетевшим в неё одним словом Канцибера. Вибрация его мобильного телефона спасла от необходимости подыскивать слова для прощания.

– Грачёв, ты ещё у Царьковой? – раздался в телефоне голос его бывшего начальника.

– Да, Алексей Иванович, – недолго удивлялся его осведомлённости бывший подчинённый, быстро найдя для себя на это ответ.

– Твоя машина попала в аварию. Есть жертва. – Голос начальника был строг и требователен. – У подъезда тебя ждёт машина. Давай на место аварии, я тебя жду.

«Что могло произойти? Мария была с нами. Тогда кто же в моей машине? Что за роковые спирали? Опять авария. Опять жертва. Блин, надо было спросить, кто жертва. И в какой машине? Может, она бросила машину и какой-нибудь пацан залез в неё покататься?»

Проголосовав поднятой рукой и поймав попутку, через пятнадцать минут он уже подъезжал к месту аварии. По счастью, на всей дороге не встретилось ни одной пробки, иначе Грачёв совсем извёл бы себя предположениями случившегося. Однако когда машина остановилась у полицейского кордона, ему вдруг захотелось сказать водителю, чтобы он разворачивался и вёз его обратно. Он уже видел подполковника в его пижонистой фуражке, сделанной на заказ в генеральском ателье. Рядом, словно шакал при Шерхане, мелькал Власов, тут же маяком отсвечивал красный нос Степаныча.