Книга Сокровища короля - Элизабет Чедвик

Из комнаты на верхнем этаже донесся захлебывающийся вздох, потом кто-то сдавленно всхлипнул, и она услышала тихий увещевающий голос священника. Минутой позже по крутой деревянной лестнице вниз спустилась Элисон.

– Магдалена умерла, – объявила она и кинулась к мужу, ища утешения в его объятиях.

Мириэл прижала к себе малыша. Быстрый стук его маленького сердечка эхом отдавался в ее груди. Он тихо посапывал, обдавая ее щеку теплым дыханием.

– Да хранит Господь ее душу, – прошептала она. – И да поможет мне не чувствовать себя как тать в нощи.

Глава 32

Линкольн Мириэл прибыла почти к вечеру, незадолго до вечернего звона. За садом пылала вечерняя заря, окрашивая черные контуры рассеянных деревьев жидким золотом. Ноги Мириэл утопали в белой туманной дымке, когда она торопливо шла от реки к дому.

В усадьбе ее встретила постоянная прислуга. Неожиданный приезд хозяйки удивил челядь, но не встревожил. Мириэл приказала подать ужин – похлебку с хлебом – для себя и сопровождавших ее мужчин. Из короткого разговора со слугами она выяснила, что Роберт не объявлялся. Если он и собирался вернуться в Линкольн, здесь его еще не было. Значит, она его опередила.

Она понятия не имела о том, что он намерен предпринять. Будет преследовать ее? Отпустит на все четыре стороны? Вряд ли он оставит ее в покое, подумала она. Он слишком отчаянно боролся, зашел слишком далеко, чтобы теперь отступить. Ее задача – постараться избежать встречи с ним и доставить выкуп за Николаса в целости и сохранности. На данный момент это – главное. Остальные проблемы она решит потом, когда придет время.

Мужчины сели ужинать, а она взяла светильник, ключи и по мощеному двору зашагала к строению, в котором размещались мастерская и контора. Вечернее небо озаряло голубое сияние восходящей луны. Ее свет сочился сквозь щели в ставнях, вместе со свечой рассеивая мрак мастерской. Мириэл бесшумно и проворно двигалась по знакомому помещению, лавируя между станками, рамами, корзинами с мотками разноцветной пряжи и длинными лавками, на которых разглаживали и скатывали ткань.

После ранней и промозглой весны замок и петли двери, ведущей в контору, смазали маслом. Ключ плавно повернулся в замочной скважине, и из отворившейся двери на Мириэл дохнуло холодным воздухом. Она шагнула через порог и поставила светильник на полочку в небольшой нише в стене. На столе аккуратными горками лежали счета, палочки с надрезами, обозначающими сумму долга, и стояли весы с медными чашками. За столом находилась мягкая лавка со спинкой. По обеим сторонам громоздились кованные железом сундуки, в которых Мириэл хранила свою прибыль. Один из этих сундуков имел особую ценность.

Мириэл увидела в воображении блеск спрятанного в нем сокровища. Выкуп, достойный короля… и ее возлюбленного. Она опустилась на колени возле сундука и открыла тайник, дабы в последний раз взглянуть на корону Матильды. Вынимая из шелка жемчуг в золотой оправе, она вспомнила, как они с Николасом стояли здесь на коленях, словно поклоняясь святыне. Потом вспомнила пронизанное нежностью исступление их любовной близости, которая была одновременно святотатством и священнодействием. Мириэл водила по короне кончиками пальцев, восторгаясь красотой, созданной искусным ювелиром. Воистину бесценное сокровище, и она знала, что никогда не перестанет жалеть о его утрате. Ее ладонь скользнула по одной из золотых цепочек к трилистнику с жемчужиной, трепещущей на ее конце, и ей вновь вспомнились наслаждение и боль плоти.

Некоторое время спустя она вздохнула, завернула корону в шелк, убрала ее в тайник и, поднявшись с пола, стряхнула пыльные отпечатки колен на платье. Едва уловимый запах плесени соперничал с ароматом древесного угля и всепроникающим запахом шерсти. Мириэл сделала глубокий вдох, ища успокоения в знакомой смеси ароматов, и занялась другими сундуками.

В ту ночь на барже она спала неспокойно. Одеялом ей служил плащ, подушкой – одно из платьев, которое она свернула и приложила вплотную к деревянному сундуку. Двое охранников Мириэл забрали его из конторы и перенесли к реке. Теперь эти же двое стояли в карауле, пока остальные четверо, теснясь, словно сельди в бочке, спали на носу баржи, предоставив в распоряжение Мириэл среднюю часть судна.

Холодную ночную тишь нарушали лишь плеск воды, облизывающей борта баржи, и храп спящих мужчин. Мириэл грезилось, что она в море, одна на большом белом корабле с мачтой, отлитой из чистого золота, на которой полнится ветром парус из темно-желтого шелка, исчерканный непонятными письменами. На горизонте собирается буря. Вспышки молнии пронзают фиолетовые облака, освещая их изнутри, и она видит гонимые ветром струи дождя, барабанящего по водной поверхности. В преддверии шторма море под ней покрылось рябью, и она понимает, что времени у нее мало. Она должна найти и спасти Николаса до того, как ударит молния. Но уже много часов она ищет его и не может найти и не знает, что делать дальше. Только жмется к большой золотой мачте и зовет его.

Ветер вздыбил ее волосы и швырнул их на лицо, словно полотнище изодранного знамени. Взлохмаченные пряди заслонили видимость, но в это мгновение ей почудилось, будто она услышала ответный крик. Она подбежала к борту и стала всматриваться в бурлящую воду. Неподалеку, на расстоянии брошенного дректова, виднелась темная голова, гладкая и прилизанная, как морда тюленя. Она громко окликнула его, и, хотя звук ее голоса потонул в реве пенящихся бурунов, он услышал ее и, что-то крикнув в ответ, поплыл ей навстречу. Небесная твердь разверзлась, изрыгая стрелы молний. Оглушительный удар грома отозвался в голове, будто рычание гигантского чудовища. Палуба под ногами Мириэл начала плавиться, ее ослепила волна жидкого золота. Всхлипывая от страха и напряжения, она схватила веревку и обвязалась ею вокруг пояса. Корабль рассыпался, и она погрузилась в зеленую пучину.

Огромное чрево моря было холодным, бездонным и соленым, как человеческое естество. Мириэл крутило и швыряло. И вдруг она почувствовала, что конец веревки за что-то зацепился. Ее повлекло куда-то мощными рывками, пока холод морской воды не сменился теплом другого тела, и она не уперлась в Николаса – грудь в грудь, бедро в бедро. Она хотела выдохнуть его имя, но он заключил ее лицо в ладони и обжег ее губы жаром своих губ, бормоча слова любви, разливавшиеся по телу горячими волнами.

Над ними, словно огромный дракон, ревел и вспыхивал ураган. Она льнула к Николасу, цеплялась за него изо всех сил, чтобы ни за что не разлучаться с ним. Он взял свободный конец веревки и привязал ее к себе, но спокойнее ей почему-то не стало. Веревка впилась в ее плоть, и она закричала от боли.

Мириэл открыла глаза, стремительно переносясь из мира грез в реальность. Лил дождь, холодный и без привкуса соли, а она действительно была связана: ее запястья опутывала тонкая пеньковая веревка. Только привязана она была не к Николасу. Другой конец веревки крепко держал в руке стражник в латах и с мечом на бедре. С ним были еще стражники, все вооруженные до зубов. Чешуйки на их кольчугах, будто сотканных из капель дождя, переливались и блестели.