Книга Наковальня льда - Майкл Роэн

Во времена, описываемые в Хрониках (см. главы 7 и 8), народ дьюргаров был сравнительно малочисленным, а их поселения были широко разбросаны под землей. Но сами размеры их царства, простиравшегося по всей длине Горного Щита, предполагают значительно большее население, а потому вряд ли стоит сомневаться, что в своей изоляции раса дьюргаров постепенно приходила в упадок. Причины этого остаются неясными. Их запасы продовольствия были изобильными; они выращивали злаки и пасли скот на труднодоступных горных террасах, наподобие тех, что и поныне существуют вокруг городов древних инков. Слой плодородной почвы переносился вручную на спинах грузчиков. Следует отметить, что мясо не играло большой роли в рационе дьюргаров, напоминавшем традиционный китайский стол и состоявшем в основном из круп, овощей и рыбы, водившейся в подземных реках. Они обладали крепким здоровьем, их познания в медицине отличались редкостной глубиной, и в летописях не осталось свидетельств того, что они страдали от каких-либо эпидемий или хронических болезней. Причина их упадка, по-видимому, скорее духовная, чем физическая; пожалуй, Элофу удалось уловить ее, когда он спрашивал Андвара об их предназначении в мире. Многие дьюргары ощущали отсутствие цели в жизни и вместе с тем настолько не доверяли внешнему миру, что не могли решиться на поиски этой цели. Анскер был счастливым исключением. Они с Илс стремились к более тесному общению с людьми, но большей частью характер дьюргаров отличался замкнутостью и неприятием любых внешних идей и влияний.

ДРУГИЕ

Таковы основные народы, населявшие в те времена западные окраины Бресайхала. На границе континента обитали и другие племена, такие как Дети Тапиау, чей настоящий дом находился далеко на востоке, и эквешцы, в те годы еще плававшие на свою родину через воды западного океана. О них подробнее повествуется в следующих Хрониках. Но, пожалуй, следует сделать еще одно дополнение к представителям человеческой расы. Это снежные тролли, ибо, несмотря на свой чудовищный облик, они имели человекообразное строение и передвигались на задних конечностях. Поскольку они пришли со Льдом, то, возможно, их родиной был далекий запад — суровые и бесплодные эквешские земли. Там действительно обнаружены некоторые останки, в основном зубы существа, в полтора раза превосходившего размерами человека, с широким массивным корпусом. Немаловажно учесть, что огромный рост этих существ, называемых гигантопитеками, был еще одним видом приспособления к условиям Льда. Хотя найденные останки датируются более ранним периодом Долгой Зимы, легенды о подобных существах до сих пор живут по обе стороны западного океана.

ЯЗЫКИ СЕВЕРНЫХ И ЮЖНЫХ ЗЕМЕЛЬ

Оригинальные тексты Зимних Хроник написаны идеографическим шрифтом Керайса, который, по существу, являлся общим для северного и южного наречий. Поскольку каждое слово отображается идеограммой, а не произносится по буквам, не всегда представляется возможность судить, какое из наречий используется в рукописи. Тем не менее, составители попытались строить предположения исходя из контекста.

Более серьезное обстоятельство заключается в том, что нам не всегда известно, как звучали слова, хотя их значение вполне понятно. Их прямые эквиваленты нелегко проследить в живом языке, как в случае с египетскими и коптскими иероглифами, и это создает проблемы. Каждый язык имеет свой ярко выраженный индивидуальный характер. Сваратский был отчетливо «северным» по звучанию, гортанным и грубоватым; южный язык, пенруфья , был мягче и напевнее. Имена и названия, известные нам из этих наречий, не оставляют сомнений в том, что их основой служили языки индоевропейской группы, особенно те, что впоследствии развились в различные языки северо-западной Европы (иногда их еще называют центамскими языками, по общему обозначению числа «сто»). В особенности это относится к германским и скандинавским языкам для северного наречия и кельтскому — для южного. Поэтому для того, чтобы сохранить индивидуальность, произношение имен и некоторых мест имеет скандинавский или кельтский оттенок соответственно. Однако следует помнить, что в действительности они различались не так сильно; в этом отношении лучше выглядит сравнение скандинавского и германского языков. Больше половины их словарного запаса имеет одинаковые корни, хотя и разное произношение, а грамматическая структура имеет многочисленные признаки сходства.

Говорившие на пенруфья находили сваратский язык нескладным и резковатым; с другой стороны, говорившие по-сваратски считали язык пенруфья ясным, но бедным и невыразительным. Впрочем, как северяне, так и южане без труда усваивали язык соседей, особенно в письменной форме, поскольку одни и те же идеограммы подходили для обоих наречий; возможно, поэтому различные алфавитные системы, существовавшие в то время, так и не вошли в общее употребление и считались своего рода шифрами или криптограммами. Вполне возможно, что многие книги мастера-кузнеца были написаны буквами алфавита.

Интересно заметить, что в одном месте Книги Меча Керморван из вежливости или из осторожности говорит по-сваратски, хотя, судя по теме его рассказа, он скорее должен был бы пользоваться своим родным языком. Имеется в виду его краткое повествование о падении великого северного города — Странгенбурга, или Города-у-Вод на северном наречии. Причины, побудившие его к этому, проясняются в Книге Шлема.

ДРУГИЕ ЯЗЫКИ

Мало что можно сказать о других языках на этой стадии повествования. Большинство дьюргаров знало северное наречие; Андвар говорил скорее на старой, литературной его разновидности, чем на общеупотребительной. Стоит заметить, что общение дьюргаров происходило в непринужденной, иногда даже фамильярной манере. Несомненно, Элоф и Керморван в какой-то степени усвоили трудный дьюргарский язык, но до нас дошли лишь отдельные слова. С первого взгляда они похожи на славянские, однако обладают явным сходством с финно-угорскими диалектами. Об этом, как и о эквешском наречии, подробнее рассказано в следующих книгах.

КОРАБЛИ

В Книге Меча встречается описание трех различных типов судов. Исходя из этих описаний, а также с помощью редких иллюстраций на полях рукописи и известной доли воображения, можно произвести достаточно подробную реконструкцию.

ЭКВЕШСКАЯ ГАЛЕРА

Корабли эквешских рейдеров в те дни были грозой морей. Суда, описанные в главе 1, не принадлежат к биремному типу, который, пожалуй, не оправдывал себя в открытом море. Можно произвести приблизительную оценку их длины, судя по количеству весел с каждого борта. Чтобы свободно грести, весла должны располагаться на расстоянии около трех футов друг от друга, поэтому наиболее разумной нам представляется длина в сто — сто двадцать футов. Из соображений маскировки корабли имели низкую осадку. Мы знаем, что они были довольно узкими, имели обтекаемый корпус и частичный палубный настил, прикрывавший гребцов и груз в трюме. Эти корабли, как и многие «примитивные» военные суда, по сути дела, являлись усовершенствованной разновидностью боевого каноэ, но обладали гораздо большей маневренностью за счет добавления паруса. Их описания, приведенные в Хрониках, а также такие детали, как использование в парусной оснастке укрепляющих элементов, вроде просмоленного шнура, свидетельствуют о том, что эквешцы овладели искусством использования паруса при крутых галсах, а в некоторых случаях — даже при встречном ветре.