Книга Три дня без чародея - Игорь Мерцалов

Толмач перевел вопрос, и валах замотал головой:

— Нет, но я слышал, как рассказывали о ночном бое. Мы тогда шли на выручку бургундскому барону, и один из отрядов напал на обоз… венценосного хана. Я видел Хапу после, уже в клетке.

— Что с ним было потом?

— Не знаю… его передали кому-то в Готии, это все, что мне известно! — воскликнул пленный валах, краем глаза наблюдая, как по утоптанному полу шатра ползает кожаная змейка плети.

Нукер не собирался его бить — хан не любил, чтобы это делали в его присутствии. Просто ему скучно было стоять без дела, и он разминал мышцы еле заметными движениями. Но валах об этом не знал.

— Кому именно?

— Честное слово, клянусь, я не знаю! Это было в местечке под Зидойчем, но кто именно забрал Хапу, нам не говорили. Да мы и не спрашивали! Я даже имя пленника узнал случайно…

Баклу-бей кивнул и сказал писарю:

— Пометь: допросить всех пленных о судьбе Хапы Цепкого. Потом — узнать, кто владеет землями под этим… Зидойчем.

— Дозволь сказать, светлоликий, — склонился над плечом султан Беру. — Хотя твой огненный взор еще не озирал земли Зидойча, я кое-что слышал о них. Там стоит замок барона Шпреха.

— Кто он такой?

— Мелкая сошка. Барон Шпрех ун Зидойч — готландец, но прислуживает бургундам.

— Опять бургунды… Вокруг становится слишком много бургундов, ты не находишь, мой верный Беру?

— Нет, мой повелитель, — подумав, ответил султан. — Мы так и не схватились с ними во время шествия по Готии, хотя все бароны взывали к ним, и они обещали прибыть. Но что-то подсказывает мне, они не придут и теперь. Перед нами снова множество врагов, которые взывают к бургундам, но те, кажется, не любят воевать… во всяком случае, своими руками

— Едва ли бургунды заинтересованы в нашей победе, — заметил хан.

— Скорее, они заинтересованы в ослаблении прочих нардов. Но пока мы сильны, они не посмеют напасть на нас. Значит, нужно оставаться сильными.

— Хорошо сказано, мой верный Беру, — усмехнулся Баклy-бей. — Что ж, врагов много, но они разрозненны. Валах, что ждет мое войско впереди?

Толмач перевел, выслушал ответ и не удержался от усмешки:

— О венценосный, он говорит, что тебя, без сомнения, ждет легкая победа над кичливыми вендами и самодовольными славянами.

— Сообщи ему, что он идиот, — попросил хан. — Мне нужды сведения о местности, где засели угорцы.

Валах не слишком хорошо знал эти места. Он уже несколько лет со своим отрядом служил вендской короне, но в основном на границе с Готией. Однако, отступая в смешанной толпе славянских и ромейских угорцев, много расспрашивал о землях, лежащих впереди — его тайным желанием было, очутившись среди славян, покинуть вендские рады и увести уцелевших парней на родину. Все равно граф, которому они приносили клятву верности и который платил им за службу, уже больше месяца назад задал роскошную трапезу воронью, взобравшись для этого на кол.

Баклу-бей вслушивался в речь валаха, выхватывая знакомые слова (он с детства отличался способностью к языкам): северный склон долины, каменистый распадок, две тропы…

Когда толмач все изложил подробно, Беру усмехнулся:

— Они думают, что хорошо укрылись.

— И мы этим воспользуемся, — сказал хан, давая знак: валаха увести и обезглавить.

Своими глазами еще раз перечитав показания, он вернул бумагу писарю и вышел из шатра. Пылал закат, с гор несло холодный, бодрящий воздух. В становище было шумно, словно воины предчувствовали бурную ночь.

Долина лежала впереди, и казалось, она распростерлась ниц. Это было привычно, но в первый раз за долгие годы Баклу-бей подумал, что эта покорность обманчива.

Что осталось у него за спиной? Опустошенные, затаившиеся, но готовые вернуться к прежней жизни земли. Кто шел за ханом? Отщепенцы, жаждущие только добычи, порой славы, славы и добычи, и снова добычи. Но даже они оглядываются по сторонам и спрашивают себя: к чему добыча, если ее нельзя обменять на роскошную, ленивую жизнь, нельзя порадовать ей покорных жен, ожидающих дома? К чему слава, когда ты не видишь завидующих тебе обывателей, а видишь только смертельный ужас в глазах будущих мертвецов? И главный вопрос: что ждет впереди?

С исчезновением — как теперь выяснилось, пленением — Хапы Цепкого связь с Советником оборвалась. Иссякли колдовские подарки, не стало указаний, подсказок… Приказов тоже не стало, и это обрадовало Баклу-бея, хотя даже сквозь радость он понимал, что отныне дела пойдут не так хорошо.

И ведь в какой момент все произошло! Огневая Орда, ужас степей, оказалась между молотом и наковальней — между ромейскими царствами и славянскими княжествами. Что ж, первые разобщены — надо продержаться против вторых, остаться сильными… На Западе стоит опасаться только бургундов, но они не придут, пока Орда сильна. Значит, нужно выдержать натиск славян — и отступить. Вернуться в междуречье Буга и Днестра, еще дымящееся после прохода Орды, и остаться там. Закрепиться. Утвердить престол. Вязанты не станут трогать его, потрепавшего ромеев. Ромеи не посмеют выступить без помощи бургундов. А вот славянам еще надо внушить, как опасно нападать на Баклу-бея.

Хан, прозванный Безземельным, отдал приказ. Словно ураган пронесся по становищу, сметая шатры, гася костры.

Султан Беру стоял поблизости. Хан подозвал его и спросил:

— Ты веришь в пленение Хапы Цепкого?

— Боюсь разгневать тебя, венценосный, но нет, — склонился перед ним Беру. — У Хапы всегда были свободные дороги — его хитростью вкупе со стараниями твоих лучших нукеров. Чтобы попасть в плен, ему мало было разом потерять всю свою удачу — следовало сделать еще сто шагов навстречу беде.

Хан не ответил, но слова Беру полностью совпали с его сомнениями.

— Здесь, в этой долине, мы должны остановить нашу войну, — проговорил он. — Сейчас разобьем угорцев, потом отразим ладожан… Деру! — позвал он.

Султан Деру, как всегда, был неподалеку, хотя и не мозолил глаза. Трудно мириться ему с благосклонностью правителя к Беру. Он, представитель древнего рода биев, был уравнен в заслуженном султанстве с беспородным выскочкой! Мучимый такой несправедливостью, Деру старался не появляться там, где был Беру, но на призыв хана отвечал мгновенно.

— Я у твоих ног, венценосный.

— Разведчики вернулись?

— Да, светлоликий, но ты был занят, и я не стал отвлекать тебя. Крепичи придут не ранее чем через три дня. Большая рать, в точности как было предсказано тобой. Угорцы, которых мы настигли, уже полностью смешались. Они готовятся к долгому сидению на склоне — копают рвы и собирают камни. Но я думаю, завтра они снимутся с места и, оставив небольшой отряд для прикрытия, уйдут за перевал, навстречу крепичам.

— Нет, проницательный Деру, здесь ты ошибся. — Баклу-бей понимал, что наносит очередную рану сердцу султана, и все же выждал, прежде чем продолжить. Покуда Деру не сломит свое высокомерие, от него будет мало толку. — Но не печалься — нет в том твоей вины. Магия вновь открыла мне правду. Ладожская рать уже в пути, движется за завесой видимого. Она выйдет в мир здесь, в этой долине. И угорцы не уйдут — они ждут ладожан. Но мы сами займем северный склон и перебьем их всех до единого. Ведите тумены вперед и ждите: скоро угорцы сами выскочат из укрытий на наши копья!