Книга Законы исчезновения - Борис Иванов

Глаза Форреста снова начали затягиваться мутным сном, веки отяжелели, голова упала на грудь.

— Пожалуй действительно пора закончить это... — глухо пробормотал Том его устами. — А то завтра раскисну. А всю эту ночь мне предстоит видеть чужие сны...

Наступила тишина. Цинь поднялась и поправила капюшон спального мешка своего спутника. Став снова самим собой, Форрест Дю Тампль спал как убитый.

* * *

У города было три имени.

Моряки, люди, от моря кормящиеся, называли его просто Гавань. Гавань — с большой буквы. Ну хотя бы потому, что город был крупнейшим портом на побережье Темного океана. И потому, что он был именно той гаванью, в которую устремляются не только влекомые ветрами паруса, но и сердца и души людей, что ходят по морю под этими парусами.

Те из обитателей города, что не были связаны с морем, и торговый народ со всех концов Сумеречных Земель называли город древним, из забытых языков пришедшим словом Тершоал. По поводу того, что означает это слово и как оно звучало на самом деле — в те забытые времена, — спорили и писали многочисленные трактаты мудрецы и просто люди сведущие и досужие.

Местная же аристократия, почитавшая себя древнейшей в Сумеречных Землях, и те из горожан, кто почитал себя коренными жителями города, ведущими свой род от самых его основателей, не называли его иначе как Старая Столица. В этом был своего рода вызов сравнительно молодой (не дотянувшей еще и до тысячелетия своего воцарения на троне) династии Танов. Те перенесли столицу Сумеречных Земель в укрытый в лесах Предгорий Ночной Град и тем несказанно насолили Древним родам Мира Молний.

Город жгли и разрушали шесть раз — только на протяжении его письменной истории. Но ни разу врагам не удавалось полностью сровнять его с землей. Поэтому Тершоал представлял собой невероятный конгломерат архитектурных памятников всех времен и множества народов. В путаном лабиринте его кривых улиц и улочек не всякий старожил мог сразу найти верную дорогу.

Сестре Хло пришлось спрашивать дорогу четырежды. Когда наконец она стала узнавать нависшие над улочками причудливые балконы и многочисленные лавчонки, оккупировавшие первые этажи рассыпающихся от старости зданий, она вздохнула с облегчением и, отыскав затесавшуюся среди будок и будочек уличных ремесленников часовенку Пестрой Веры, принесла небольшую жертву Скупому богу Удачи — Кунта-ин-Шаю.

После этого ей пришлось, миновав замусоренный, грязноватый двор, отыскать вывеску мага-гадальщика — проржавевшую, с едва различимыми изображениями жезла, карт и костей, когда-то намалеванными на ней. Столь же малоразличимые буквы, расположенные чуть ниже, извещали, что всемирно известный маг и предсказатель судеб Клайв Бродячий за умеренную плату готов оказать помощь всем желающим знать и изменить к лучшему свою Судьбу, отвести порчу и найти защиту от хворей и несчастий. В резиденцию мага — подвальное логово-лавчонку — вели отменно скользкие ступеньки чертовски крутой каменной лестнички. Над незапертой дверью заведения был подвешен колокольчик, простуженным бряканьем известивший хозяина о появлении нового клиента.

Несмотря на свою всем известную скупость, Кунта-ин-Шай не подвел. Старый шарлатан Клайв Бродячий был не то чтобы хоть сколько-то трезв, но находился во вполне вменяемом состоянии. Узрев, что к нему пожаловала Сестра Хло, маг поднялся на ноги, обогнул прилавок и пододвинул гостье шаткое кресло, чтобы та удобнее разместилась за предназначенным для приема особо почетных посетителей трехногим обшарпанным столом.

— Господи, как давно я вас не видел, Дочь Мглы... — медовым голосом произнес он.

— Да, мы давно не виделись, — согласилась Хло, располагаясь на предложенном ей подозрительно поскрипывающем сиденье.

Она окинула тесное и грязноватое помещение лавчонки невеселым взглядом.

— Не сказала бы, что за это время твои дела пошли на лад...

Что и говорить, прославившийся некогда своим искусством и поражавший всех глубиной своих познаний Клайв Бродячий, похоже, спился вчистую. Всякие помыслы о том, чтобы вновь подняться к высотам прежней славы и мастерства, он оставил уже давно. Да что там, даже к просто приличной жизни он уже не стремился. Говорили, что причиной тому была некая несправедливость, учиненная в отношении него верхушкой Гильдии Магов. Говорили также, что у Клайва несчастным образом сложилась личная жизнь. Говорили, что его нервы не выдержали, когда он не смог спасти от Шепчущих своего лучшего друга... Да мало ли что еще говорили!

Для Сестры Хло все это не было интересным. Очевидным и непреложным фактом было лишь то, что сейчас на расшатанном стуле напротив нее, сгорбившись, сидел окончательно опустившийся, сломленный тип, наряженный в потертый, давно не стиранный шутовской наряд мага и ждал, когда наконец от неожиданной высокой гостьи ему перепадет пара монет, чтоб можно было послать мальчишку-подручного за бутылью дешевого винца.

Да, конечно, Клайв Бродячий был человеком опустившимся и сломленным. Но в то же время чрезвычайно осведомленным в делах тайных и от посторонних глаз надежно скрытых. Во многих из них он принимал участие, а о многих был наслышан. Собственно, именно приторговывая чужими секретами и секретишками и выполняя различные деликатные поручения лиц, не желающих «светиться» в сомнительного рода сделках, спившийся маг и добывал себе средства на жизнь. Гадание же, снятие порчи и прочая мишура были не более чем фиговым листком, прикрывающим этот его основной заработок.

— Что и говорить, Сестра... — вздохнул маг. — Что и говорить... Деньги идут к деньгам, а долги — к долгам...

— Неужели твои кредиторы, Бродячий, еще не оставили надежды вытрясти из тебя хоть грош? — картинно удивилась Сестра.

Маг затрясся от беззвучного смеха.

— Знаешь ли, Сестра, — вымолвил он наконец, — людям свойственно надеяться. Надежда, говорят, умирает последней...

Хло дождалась, пока приступ истерического веселья, охвативший мага, стихнет, и бросила как можно более небрежно:

— А ведь у тебя, Бродячий, есть товар... неплохой товар. Если тебе удастся его сбыть с умом, глядишь, и не будет за тобой никаких долгов. Да, может, и сверх того что-нибудь добавится...

Клайв откинулся в кресле. Борода его задумчиво распушилась, скрытые под густыми бровями глазки алчно блеснули.

— Что до товара, который у меня хранится вот в этом костяном сундуке... — Он выразительно постукал себя указательным пальцем по лысому черепу. — То у меня есть много чего предложить хорошему покупателю... Только б такой нашелся. Знаешь, Сестра, хорошую информацию так же трудно пристроить, как и породистого щенка. Трудно найти покупателя — такого, кому можно доверить такой товар, да чтоб еще и заплатил он столько, сколько тот товар стоит...

— Ближе к делу, милейший Клайв, — оборвала его Хло. — Ближе к делу... Возьмите бумагу и что-нибудь пишущее и набросайте мне список ваших долгов. Сколько времени это займет у вас? Мой клиент намерен расплатиться с вашими кредиторами. Так что постарайтесь быть точны... Вам на руки я эти деньги не выдам. Вы получите только сумму на обзаведение более приличным... м-м... офисом. Ваша воля, как вы ею распорядитесь...