Книга Malaria - Андрей М. Мелехов

— Здесь свежее мясо в принципе хранить негде! — со знанием дела добавил Гоша, детально изучивший этот вопрос в первый же день своего пребывания.

— Господа офицеры! — веско начал господин прапорщик. — Настоящий снабженец в военное время должен уметь снабдить не тем, что есть на складах, а тем, чего там нет и в принципе быть не может!

Переводчики переглянулись — у этого «куска», возможно, один погон действительно протерся от мешка с унесенным барахлом, но второй однозначно заслуживал офицерских звезд!

— Свиньи здесь есть? — поставил он вопрос ребром.

— Есть-то есть! — уныло завел Гоша. — Но только не у нас, а у мирного населения! И денег просят столько, что дешевле итальянскими жилами давиться!

Где-то неподалеку раздался глухой взрыв.

— Еще один раб божий на мину залез! — меланхолично прокомментировал Рома. — А как же ей тогда не взорваться! Ну ладно, товарищ Несун! Что предлагаете?

Через полчаса, уже в темноте быстро сгустившихся сумерек, прапорщик объяснял своим неопытным коллегам принцип действия «свинофермы» — ловушки по отлову чужих хрюшек. Примитивное устройство представляло из себя снарядный ящик с крышкой, поставленной на палку, к которой, в свою очередь, была привязана длинная веревка.

— Сюда, — с удовольствием пояснял Несун, — помещаем приманку!

С этими словами он поставил в ящик миску с остатками ужина.

— И ждем!

— И что, — недоверчиво спросил Рома, который никак не мог поверить в то, что столь примитивный трюк может сработать, — думаешь, местная свинья такая дурная, что бросит все и полезет сюда эту дрянь жевать?

— Смотри! — просто ответил тот и, достав из все того же кармана полевых брюк металлическую фляжечку, налил из нее в миску.

— Ром? — спросил Витя, пару раз вдохнув носом. — Думаешь, поможет?

Несун не успел ответить: расталкивая советских военных, к миске попробовал пробиться невесть откуда взявшийся поросенок Вовочка. Ему изменили обычные выдержка и мудрость. Возбужденно похрюкивая, он неудержимо рвался к заветной миске.

— Надо же! — поразился Лейтенант, беря его на руки. — А ведь я его только что кормил!

— Унесите младенца! — подсказал Несун. — Скоро целевая аудитория сбежится!

Наш герой последовал совету и вышел с Вовочкой прогуляться. Не успел он пройти и десяти метров, как из темноты на него выбежали двое чернокожих военных. Один из них — знакомый офицер из моторизованной бригады — возбужденно попросил:

— Асессор, дай лезвие для бритья!

Лейтенант, поглаживавший постепенно успокаивавшегося поросенка по жесткой шерсти, с удивлением поинтересовался:

— Ты что, на ночь глядя бриться собрался? Да и с какого Фиделя я тебе свои лезвия должен дарить? Иди вон на рынок и покупай!

— Нет, асессор, мне не бриться! Мне для операции надо!

Заинтригованный Лейтенант сходил за бритвой, запер Вовочку в спальне и проследовал за аборигенами. Навстречу группе пробежали какие-то темные, похожие на худых, поджарых собак, силуэты. Наш герой не сразу понял, что на самом деле это были худые и поджарые ангольские свиньи. Судя по возбужденному похрюкиванью, страсть к кубинскому рому была свойственна не только Вовочке. Они целеустремленно неслись навстречу судьбе — туда, где их, глотая слюни, ждали голодные советские люди с китайскими штыками в руках.

Минут через десять Лейтенант и его сопровождающий подошли к расположению прибывших из Менонге частей. После еще пяти минут блужданий среди костров, палаток и сотен готовившихся к отдыху солдат наш герой увидел необычную сцену. На пеньке от эвкалипта сидел чернокожий солдат и, сверкая в темноте белками глаз, посасывал из банки советскую сгущенку.

— И чего? — не сразу понял он сути происходящего.

Молодой офицер молча показал на ноги бойца. Лейтенант ахнул: одна ступня солдатика отсутствовала, из рваной культи, перетянутой веревкой-жгутом, торчала ослепительно-белая кость. Как скоро выяснилось, именно этот парень напоролся на мину, взрыв которой слышали в советской миссии некоторое время назад. Сгущенку использовали в качестве наркоза, лезвие потребовалось для освежевания раны. Лейтенант, участвовавший в столь драматически-кровавых событиях только в кошмарах и лишь по необходимости, поспешил ретироваться.

Когда он вернулся в миссию, то тут же понял, что ночная охота удалась: во дворе миссии царил аромат жареного мяса, а у костра, разведенного в укромном углу, толпились ее советские обитатели. Лейтенанты и майоры, полковники и капитаны — все они теснились у стола, где торжествовавший Несун одаривал каждого порцией свиных отбивных с горчицей.

— С «Калашниковым» охотятся только колхозники и пролетарии! — поучал он тех, кто хотел слушать премудрости охоты по-военному. — Знатоки — те, конечно, предпочитают что-нибудь солидное! Вроде бельгийской штурмовой винтовки «G-З»! Выпускники Академии Генштаба охотятся со снайперской винтовкой Драгунова, в просторечье именуемой «СВД»!

— Но истинные аристократы духа, — перебил его Рома, глотавший отбивные, как станция «Мир» миллионы народных денег, — те ходят на слона с гранатометом «РПГ-7»!

— И что? Получается? — недоверчиво спросил кто-то из столичных полковников, еще не успевших хлебнуть походной жизни по-африкански.

— Ага! — весело ответил свидетель экзотической охоты. — Остаются только хобот, ноги и хвостик! Все это потом а-а-ат-лично запекается в глине! Пальчики оближешь!

— А что, — после некоторого раздумья сказал еще один приехавший из Луанды, — мы в Афганистане на горного козла с помощью автоматической пушки охотились!

— Это как? — опешил подошедший за очередной порцией худой, как журавль, Гоша.

— А в «БМП-2» стоит автомат с лазерным прицелом. Наводишь на балбеса рогатого — и бах, одиночным выстрелом!

— И что?

— Иногда рога находили! На память! А рядовой и сержантский состав, сопляки несознательные, так те любили прицелом афганцев пугать! Загорает себе крестьянин на крыше своего клоповника, а они шарах его лазером — тот аж до небес подскакивал!

Лейтенант с грустью подумал, что этот афганский товарищ, пообщавшись с заезжими интернационалистами, по крайней мере, с небес потом возвращался. Дожевав жесткую, как от дикого кабана, но вкусную отбивную, он угостил косточками уже обожравшегося Дика и пошел спать. По дороге наш герой навестил Гену, возле корыта которого топтался соскучившийся по интеллектуальному общению Вовочка, каким-то образом выбравшийся из спальни. Возможно, впрочем, что поросенок был просто напуган гибелью сородича и пришел поделиться своими страхами к молчаливой, но чуткой рептилии. Погладив Гену по шершавому страшному рылу, наш герой вставил ему в пасть воблу. Гена шумно хлопнул зубастыми челюстями и в припадке удовольствия выплеснул из корыта половину воды. Лейтенант вновь наполнил корыто водой из шланга и с сожалением сказал: