Книга Грань риска - Робин Кук

Рубашка была разорвана и покрыта пятнами. — Я сделал анализ пятен, — сообщил Курт. — Это кровь.

— Но это же твоя кровь, — проговорил Эдвард.

— Правильно, но все же, — настаивал Курт, — как это произошло? Я хочу сказать, что ничего не помню.

— Очень трудно также объяснить, откуда у нас на теле появляются порезы, ссадины и синяки, которые мы обнаруживаем, просыпаясь по утрам, — добавил Франсуа. — У меня в спальне весь пол усеян какими-то палками, сучьями и листьями.

— Видимо, мы сомнамбулы или кто-то в этом роде, — заключил Дэвид. — Я понимаю, что нам не хочется признаваться в этом даже самим себе.

— Ну, положим, я не сомнамбула, — заявил Эдвард. Он гневно взглянул на своих собеседников. — Я не вполне уверен, что это не изощренная шутка кого-то из вас. После того, что вы тут вытворяли…

— Это не шутка, — возразил Курт, сворачивая свою рваную рубашку.

— Мы не наблюдали ничего подобного у экспериментальных животных, получающих препарат. Мы даже не могли предположить по их поведению, что возможна такая сомнамбулическая реакция, — воинственно заявил Эдвард. — Все, что вы говорите, не имеет научного смысла. Должны были быть какие-то признаки. Именно для этого и выполняются опыты на животных.

— Я согласна, — поддержала его Элеонор. — Я не нахожу в своей комнате никакой грязи, и на мне нет порезов, ссадин или синяков.

— Я не страдаю галлюцинациями, однако у меня на теле есть и ссадины, и порезы, — сказал Дэвид. Он поднял руки и показал повреждения на коже кистей. — Курт правильно говорит, это не шутки.

— У меня тоже нет порезов, но я каждое утро просыпаюсь с грязными руками, — подлила масла в огонь Глория. — А что творится с моими ногтями! Они все поломаны.

— Что-то здесь не так, несмотря на благоприятные результаты опытов на животных, — настаивал Дэвид. — Я понимаю, что никто не захочет признать очевидное, но я смогу! Это результат приема «ультра».

На щеках Эдварда обозначились желваки, руки сжались в кулаки.

— Мне самому потребовалось целых два дня, чтобы признаться себе, что со мной происходит что-то неладное, — продолжил Дэвид. — Но теперь мне совершенно ясно: по ночам я гуляю по улице, а утром ничего об этом не помню. Я не помню, что я делал, и что со мной происходило, я только вижу, что, просыпаясь по утрам, я весь покрыт грязью. Уверяю вас, со мной в жизни никогда ничего подобного не случалось.

— Ты хочешь сказать, что это вовсе не животное терроризирует всю округу? — робко поинтересовалась Глория.

— Будьте взрослыми людьми, — жалобно произнес Эдвард. — Не давайте разыгрываться своему воображению.

— Я хочу сказать только, что по ночам я где-то брожу, а утром совершенно не помню, что я делал и где был.

Всю группу захлестнула волна страха. До исследователей дошла неприятная реальность сложившегося положения. Однако сразу стало заметно, что среди сотрудников произошел раскол. Эдвард и Элеонор больше опасались за судьбу нового лекарства, другие члены группы — за свое здоровье.

— Нам надо трезво обдумать создавшееся положение, — заключил Эдвард.

— Несомненно, — согласился Дэвид.

— Лекарство показало себя с наилучшей стороны, — продолжал Эдвард. — Мы прекрасно отреагировали на его прием, мы не можем сказать ничего плохого о его воздействии на нас. Мы можем твердо утверждать, что это соединение является естественным веществом или очень близко по структуре к таковому. Видимо, оно исходно присутствует в ткани головного мозга. Обезьяны не проявили ни малейшей склонности к сомнамбулизму во время приема препарата. Лично мне очень нравится мое самочувствие с тех пор, как я стал получать «ультра».

Все немедленно согласились с этим.

— Больше того, я искренне думаю, что именно благодаря «ультра» мы сохранили способность логично рассуждать, несмотря на тяжелую ситуацию, — продолжал Эдвард.

— Возможно, ты прав, — согласилась Глория. — Всего несколько минут назад я была просто вне себя от беспокойства, а теперь настолько взяла себя в руки, что способна спокойно оценить положение.

— Об этом-то я и говорю, — обрадовался Эдвард. — Это совершенно фантастическое лекарство.

— Однако проблема остается, — настаивал Дэвид. — Если мы действительно начали страдать сомнамбулизмом, это означает, что у лекарства есть побочное действие, которого мы, возможно, не могли предвидеть. Во всяком случае, препарат оказывает на наш мозг совершенно уникальное воздействие.

— Я сейчас принесу сделанные мной радиоавтографы головного мозга, — предложил Франсуа. Он спустился в свое уединенное помещение и, быстро вернувшись, разложил на столе сканограммы мозга обезьян, которые получали меченный радиоактивными изотопами «ультра», — Хочу показать всем вам то, что мне удалось обнаружить сегодня утром. У меня еще не было времени хорошенько обдумать полученные результаты, и, наверное, я бы ничего не заметил, если бы компьютер не нарисовал такую вот картину на основе цифровых данных. Если внимательно присмотреться к этим изображениям, то можно заметить, что до определенного момента концентрация «ультра» в заднем и среднем мозге, а также в лимбической системе медленно возрастает по мере продолжения введения препарата. Но по достижении определенного уровня концентрация начинает резко возрастать, зависимость теряет линейный характер.

Все склонились над фотографиями.

— Может быть, перегиб кривой наблюдается в том месте, где концентрация «ультра», став критической, блокирует ферментативную систему, которая метаболизирует препарат, — предположила Глория.

— Думаю, что ты права, — согласился с ней Франсуа.

— Все это означает, что нам надо посмотреть ключи к таблице, где зашифрованы дозы, которые получает каждый из нас, — решила Глория.

Все посмотрели на Эдварда.

— Это звучит разумно, — согласился тот.

Он подошел к своему столу, отпер ящик и достал оттуда маленький ящичек, в котором находились карточки с закодированными номерами доз.

Сразу стало ясно, что наибольшую дозу получает Курт, на втором месте после него находится Дэвид. На другом конце шкалы находились получавшие самые низкие дозы Элеонор и Эдвард.

После долгой дискуссии, в ходе которой каждый приводил свои «за» и «против», им удалось прийти к рациональному объяснению того, что произошло. Исследователи сделали вывод, что, достигнув определенной концентрации в головном мозге, «ультра» блокирует нормальный обмен се-ротонина в ткани мозга и вызывает снижение его концентрации, что и служит причиной нарушения фазовой структуры сна и выгоняет их по ночам на улицу.

Глория предположила, что, когда концентрация «ультра» становится еще выше, то есть когда кривая накопления лекарства резко устремляется вверх, оно начинает блокировать передачу импульсации с нижележащих, рептилианских отделов головного мозга на вышележащие, так сказать, человеческие отделы. Сон, как и другие вегетативные функции, регулируется у человека этим низшим мозгом пресмыкающихся, где в наибольшей степени происходит накопление «ультра».