Книга Темный дом - Алекс Баркли

Он снова взял в руки фотографии. Провести связующую нить между ранами на телах жертв, найденных в американской глубинке, и теми, что получила Мэри Кейси, было нетрудно по причине их полной идентичности. Но нет ли тут этой страшной линии продолжения? Не тянется ли она к Джо Лаккези? И не замыкается ли она на Анне? От этой мысли у Фрэнка внутри все похолодело.

Дороти Парнум снова села в кресло, вытерла платком уголки глаз, открыла дверь. Виктор сделал вид, что не замечает ни смазанной помады, ни небольших потеков туши на ее щеках.

— Простите, миссис Парнум. Я забыл у вас…

— Вот это? — перебила она его и протянула роскошную авторучку.

— Благодарю вас. Еще раз простите за беспокойство.

— Это вы простите меня. Сама не знаю, почему я вам все рассказала. — Ее глаза вновь стали влажными. — Спасибо вам большое за то, что выслушали меня. Вы настоящий утешитель вдов. — На ее губах появилась натянутая улыбка. Она крепко пожала Виктору руку и вдруг окончательно разрыдалась. — Ну все, хватит, — зашептала она. — Не надо ля-ля… Так мой муж любил говаривать, только эти чертовы «ля-ля» у него всю жизнь не прекращались.

Глава 30

Стингерс-Крик, Северный Техас, 1992 год

Огден Парнум закрыл папку, увидел отпечаток вспотевшей руки на обложке, посмотрел на стену перед собой, где между двумя фотографиями разыскиваемых преступников зиял пробел, затем наклонил голову — так сильно, что хрустнули шейные позвонки, а в висках застучало. Он сжал зубы, выпрямился, положил дрожащую ладонь на переговорное устройство, нажал клавишу.

— Марси, зайдите ко мне. Нужно вызвать в участок одного человечка.

— Хорошо, шеф, сейчас буду, — донеслось из динамика.

За последний год у Огдена Парнума сменилось пять заместителей, и самой лучшей, самой смышленой и деятельной из всех оказалась Марси Винбаум. Именно поэтому Огдену и не хотелось к ней обращаться сейчас. Но еще меньше ему хотелось видеть подозреваемого, того самого, к встрече с которым он готовился.

Вошла Марси.

— Ну как, впечатляет? — спросила она, подходя к столу шерифа и показывая пальцем на отчет из патологоанатомической лаборатории.

— Не принимай все так близко к сердцу, Марси. Пока никаких доказательств нет, так что делать выводы преждевременно.

— У меня есть еще кое-что, в довесок ко всему. Хотите послушать? И это уже действительно вывод. — Она принялась рассказывать: — Я тут на днях опять просмотрела дело Лесника и сравнила кое-какие обстоятельства с делом об убийстве Жанет Белл, тело которой нашли в восемьдесят восьмом. Она была проституткой, работала под именем Алексис. Я думаю, что это он ее убил.

— Марси, но там же огнестрельное ранение.

— Не совсем так, шериф. Давайте с самого начала рассмотрим. В том же году мы находим тело Мими Бартильо с ранами в почках и в области предреберья и начинаем считать ее первой жертвой Лесника. Тело девушки находим легко, оно словно специально оставлено так, чтобы мы не мучились в поисках его. Затем, через восемь месяцев, обнаруживается тело Жанет Белл, уже закопанное, сильно разложившееся, со следами явного, — Марси подняла указательный палец, делая ударение на последнем слове, — огнестрельного ранения в почке. Но давайте-ка с вами взглянем на это. — Она взяла со стола одну из фотографий. — На девушке надета легкая сатиновая юбка, в которой, если приглядеться повнимательнее, обнаруживается треугольный разрез. — Марси подняла глаза на Парнума. Шериф заметно побледнел. — Форма разрыва ткани после выстрела из огнестрельного оружия будет совершенно другой. Я считаю, что девушка убита не из ружья или пистолета, а из лука. Стрелой с трехгранным наконечником. Я спрашивала у врача, и он ответил, что такое вполне возможно. Не мне вам говорить, что размер и форма раны зависят от скорости, с которой в тело входит тот или иной предмет. Так мы отличаем, к примеру, ножевое ранение от огнестрельного. Но если тело пролежало долго и сильно разложилось, сказать, чем именно нанесена рана, попросту невозможно. Ткань мохнатится по краям. — Марси покраснела. — В данном случае об орудии убийства мы могли бы только догадываться, — Марси многозначительно посмотрела на шерифа, — если бы не треугольный разрез на юбке. Иначе говоря, я полагаю, что первой жертвой Лесника стала Жанет Белл. Ее он закопал, но потом, войдя во вкус, решил подразнить нас и начал оставлять жертвы на земле.

— Но откуда у Белл может быть разрыв на юбке, если у нее нет ни одной раны на ногах?

— И здесь мне все понятно, — отвечала Марси. — Девушка убегала, и ветром ей подняло юбку. Помните Мэрилин Монро у вентилятора? То же самое и здесь Я уверена, что Жанет Белл пыталась спастись бегством, край ее юбки взлетел, и стрела пробила его.

— Марси, ну неужели ты не чувствуешь, что это натяжка?

— Шериф, я знаю, как вам не нравится, когда я вмешиваюсь в это дело, но мне кажется, что я права. Жертвами Лесника стали Мими Бартильо в восемьдесят восьмом году, Тоня Рамер в девяностом, Тэлли Сандерс в девяносто первом, а теперь и Джейн Доу. Полагаю, к ним следует причислить еще и Жанет Белл, убитую в восемьдесят седьмом. Всего шесть девушек. А если принять во внимание обстоятельства, ставшие нам известными…

— Почему ты не упомянула о Рейчел Уэйд, барменше, еще одной жертве Лесника? Но ведь именно за убийство этой девушки Билла Роулинза и упрятали за решетку. — Как только Огден вспомнил об этом деле все, над чем он думал в последние четыре часа, все его сомнения и предположения обрели страшную реальность. Он заставил себя продолжить: — Ты, Марси, в этом деле новенькая. Да и в наших местах недавно. Нет, ты, конечно, можешь продолжать изучать это дело, только избегай скороспелых выводов.

Как только Марси, расспросив его о некоторых деталях преступлений, вышла из кабинета и направилась к себе — листать дела и делать нужные выписки, — слабая улыбка исчезла с его лица. Он закрыл папку, положил руки на стол, опустил на них голову и долго сидел так.

* * *

Комната для допросов в полицейском участке Стингерс-Крик представляла собой маленькое неуютное помещение без окон, освещавшееся слабенькой лампочкой под пыльным металлическим абажуром.

— Если вы хотите поговорить с шерифом, вам придется немного подождать, — сказала Марси.

— Не волнуйтесь, мэм, я обязательно подожду его. И непременно поговорю с ним. Только наедине. — Дюк Роулинз развалился на металлическом стуле, вытянулся, широко расставив ноги и чуть приподняв зад. Марси Винбаум еще раз обвела взглядом нагловатого посетителя, повернулась и вышла.

В дверях появился Огден Парнум, увидел Дюка. На лбу его выступили капельки пота. Он достал из кармана платок, вытер им лицо.

— Ну что, шериф? Вспомнил меня? — Дюк обернулся к нему, перекинув руку через спинку стула, повис на ней, поднял глаза на Огдена. Тот повернул ключ в замке, запирая дверь комнаты.

Дюк жеманно поднял брови, игриво спросил: