Книга Святилище - Кейт Мосс

— Почему ты так говоришь?

Это прозвучало резче, чем она хотела.

Он вспыхнул.

— Ну, прежде всего, то, чем ты сегодня интересовалась, никак не касается Лилли Дебюсси. Тебя больше занимала история этих мест, Ренн-ле-Бен, и его жителей. — Он ухмыльнулся. — Еще я заметил, что фотография, висевшая за роялем, куда-то пропала. Кто-то ее одолжил.

— Ты решил, что это я ее взяла?

— Ты рассматривала ее нынче утром, вот и… — с виноватой улыбкой пояснил он. — И еще, мой дядя… не знаю, может, я и ошибаюсь, но мне пришло в голову, что ты приехала проверить какие-то его дела… вы явно друг другу не по душе.

И он замолк, будто высказал все, что думал.

— Ты решил, что я проверяю твоего дядю? Шутишь, что ли?

— Ну, возможно, может быть… — Он дернул плечом. — Нет, не знаю.

Она пригубила вино.

— Я не хотел обидеть…

Мередит подняла руку.

— Давай разберемся, правильно ли я поняла. Поскольку ты не веришь, что несчастный случай с твоим отцом был на самом деле несчастным случаем, и поскольку ты считаешь, что результаты теста могли подделать или кто-то мог накачать его спиртным и столкнуть с дороги…

— Да, хотя…

— В общем, ты подозреваешь, что твой дядя причастен к смерти отца. Так или нет?

— Ну, в такой формулировке это выглядит…

Мередит не дала себя прервать, повысив голос.

— И от всего этого по каким-то безумным соображениям ты, увидев меня, решил, что и я в чем-то замешана? Так ты рассуждаешь, Хол? Что я, по-твоему, какая-нибудь Нэнси Дрю?

Она откинулась на стуле и сурово уставилась на него.

У него хватило совести покраснеть.

— Я не хотел тебя обидеть, — сказал он, — но, понимаешь, из-за того, что папа как-то сказал — в апреле, после разговора, о котором я уже рассказывал, — у меня сложилось впечатление, что ему не нравится, как Джулиан ведет дело, и он намерен что-то предпринять.

— Разве в таком случае твой отец не сказал бы тебе все, как есть? Ведь это и тебя касается?

Хол покачал головой.

— Папа был не такой. Он терпеть не мог слухов, сплетен. Ни за что бы ничего не сказал, даже мне, пока не проверил бы все факты. Невиновен, пока вина не доказана.

Мередит обдумала сказанное.

— Хорошо, это я могу понять. Но тебе все же кажется, что между ними что-то было?

— Могла быть какая-то мелочь, но у меня сложилось впечатление, что дело серьезное. Что-то связанное с Домейн-де-ла-Кад и его историей, а не просто с деньгами. — Он пожал плечами. — Прости, Мередит, яснее объяснить не могу.

— Он тебе ничего не оставил? Досье, записей?

— Поверь, я все обыскал. Ничего нет.

— И вот, сложив все воедино, ты заподозрил, что он мог нанять кого-то покопать вокруг твоего дяди. Проверить, не вынырнет ли что-нибудь? — Она замолчала, разглядывая его через стол. — Почему было просто не спросить меня? — Она сердито сверкнула глазами, хотя прекрасно понимала, почему он не спросил напрямик.

— Ну, потому что мне пришло в голову, что ты здесь… ради моего отца, только сегодня днем, когда нашлось время поразмыслить.

Мередит сплела пальцы.

— Значит, ты не потому заговорил со мной вчера в баре?

— Нет, конечно, — с неподдельным изумлением ответил он.

— Тогда почему? — требовательно спросила она.

Хол покраснел.

— Господи, Мередит, ты сама знаешь почему. Это же вполне очевидно.

На сей раз покраснела Мередит.

Глава 66

Хол настоял на том, чтобы оплатить счет за ужин. Наблюдая за ним, Мередит гадала, сумеет ли дядя отделаться от него, учитывая, что юридически племянник владеет половиной имения. И сразу на нее нахлынуло прежнее беспокойство. За него.

Они вышли из ресторана и прошли в вестибюль. На нижней ступеньке Мередит почувствовала, как пальцы Хола сжали ее пальцы.

Молча, рука в руке, они прошли по лестнице. Мередит была совершенно спокойна, никаких нервов и колебаний. Ей не пришлось гадать, хочет ли она этого. Ей было хорошо. Им даже не пришлось обсуждать, куда пойти, оба, не сговариваясь, решили, что в комнате Мередит лучше. Лучше для них обоих, и именно сейчас.

Они дошли до площадки первого этажа, не столкнувшись ни с кем из постояльцев. Мередит повернула ключ, громко щелкнувший в тихом коридоре, и толкнула дверь. Они вошли внутрь, так и держась за руки. Полоски белого света осенней луны ложились из окна на пол. Лучи отражались и блестели на зеркале, на стекле портрета в рамке, стоявшего на столе. Анатоль и Леони Верньер и Изольда Ласкомб.

Мередит потянулась включить свет.

— Не надо, — тихо сказал Хол.

Он протянул руку и привлек ее голову к себе. Мередит вдохнула его запах, тот же, что в Ренн-ле-Шато — шерсти и мыла. Они целовались, чувствуя на губах вкус красного вина. Осторожный, нежный поцелуй, знак дружбы, перешел в иной, гораздо более настойчивый. Мередит ощутила, как уютное спокойствие уступает место желанию, как жар поднимается по телу от ступней, по бедрам, к животу, к ладоням рук и как шумит в ушах кровь.

Хол наклонился и, одним движением подхватив ее на руки, перенес на кровать. Ключ выпал из руки Мередит, тяжело стукнув о ковер.

— Какая ты легкая, — шепнул он, целуя ее в шею.

Он заботливо уложил ее и присел рядом, твердо поставив ноги на холодный пол, отстранившись в паузе, словно голливудский актер на утреннике под взглядом цензора.

— Ты… — начал он, сбился и начал заново: — Ты уверена, что хочешь…

Мередит приложила пальчик ему к губам.

— Ш-ш-ш…

Она медленно принялся расстегивать пуговицы его рубашки, потом направила его руку к себе. Приглашение и подсказка. Она слышала, как прервалось у него дыхание и как он снова глубоко задышал в осыпанной лунным серебром комнате. Сев на кровати красного дерева, поджав ноги, Мередит нагнулась, чтобы поцеловать его, черные волосы упали ей на лицо, разница в росте тотчас исчезла.

Хол боролся со своим свитером и совсем запутался в нем, когда рука Мередит пробралась ему под футболку. Оба засмеялись чуточку стесненно, а потом закончили раздеваться стоя.

Мередит совсем не стеснялась его. Все казалось совершенно естественным, все шло правильно. В Ренн-ле-Бен она словно выпала из течения времени. Как будто на несколько дней оторвалась от обыденной жизни — жизни, где обдумывают последствия своих поступков. Здесь действовали совсем другие правила.

Она сбросила последнюю одежду.

— Ух ты! — сказал Хол.

Мередит шагнула к нему, прикосновение обнаженной кожи было таким интимным, таким острым. Она ощущала, как сильно он желает ее, но он готов был ждать, подчиняясь ее желаниям.