Книга Обитель зла - Сабина Тислер

Нери ни слова не сказал Габриэлле ни об овцах, ни об Умбрии, ни о прочих вещах, которые слышал от Энцо. Он только заявил, что путем бесконечных, чрезвычайно умных и хитро выстроенных допросов загнал убийцу в угол. В конце концов Энцо запутался в показаниях и признался в преступлении.

– Я восхищаюсь тобой, tesoro! – сказала Габриэлла. – Ты проделал все фантастически. Теперь они просто обязаны повысить тебя? Я не вижу ничего, что помешало бы тебе вернуться в Рим на прежнюю должность. Или даже на лучшую, кто знает.

– Я тоже не знаю ничего, что говорило бы против этого, – прошептал он, искренне надеясь, что начальство думает так же, как и его жена.

В ту ночь Нери и Габриэлла снова спали вместе. Впервые за долгие и мучительные восемь месяцев.

91

– Я его не заберу, не надо торопиться!

Эди чавкал, вытирал лицо рукавом и с наслаждением запихивал в себя густую кашу. Он ел свой «здоровый суп» с такой скоростью, что Романо от одного этого зрелища становилось дурно.

– Что, если мы сегодня съездим к морю? Хочешь?

Эди отрицательно замотал головой. При этом его пухлые обвисшие щеки болтались, как у сенбернара, а вывалившиеся изо рта кусочки каши разлетались по кухне.

– Тогда я поеду без тебя. Хочу немного подышать свежим воздухом.

– Эди один – это прекрасно.

– Здесь останется бабушка. Она приготовит тебе обед, а вечером я вернусь.

– Эди один – будет прекрасно, – довольно пропел Эди.

Романо с легким сердцем приготовил два panini, которые решил взять с собой на случай, если проголодается. В это время года почти все продуктовые киоски и рестораны на пляже были уже закрыты, но зато и отдыхающие не бродили там толпами.

Через четверть часа Романо уехал. Он никуда не торопился и никого не обгонял, поэтому ему понадобилось почти два часа, чтобы добраться до моря.

В Кастильйоне делла Пискайя он оставил машину на стоянке и пошел пешком через городок к морю. У причала качались на волнах в основном рыбачьи барки. Небольшие лодки были уже подготовлены к зиме; с них сняли подвесные моторы и накрыли их брезентом. Канаты и металлические скобы немногочисленных парусников гремели на ветру, создавая типичный для порта шум.

Романо немного побродил по набережной, спустился по улице к пляжу, повернул направо и медленно пошел по берегу. Через десять минут он разулся и, хотя песок уже был холодным, а вода казалась ледяной, почувствовал себя лучше.

Ему навстречу, держась за руки, шла молодая пара. Они были настолько увлечены друг другом, что не обращали ни на кого внимания. Немного погодя мимо Романо широкими энергичными шагами и почти в два раза быстрее него промаршировала пожилая дама.

Романо хотелось, чтобы с ним кто-нибудь заговорил. Пусть даже для того, чтобы спросить, как пройти куда-нибудь или который час. И ему стало страшно при мысли, что вместе они уже никогда не прогуляются по пляжу.

Он остановился и принялся рисовать большим пальцем ноги дом на песке. Дом Сары. Естественно. Другого ему бы и в голову не пришло. Он уберет обгоревшие руины и там, где стоял когда-то дом, поставит скамью. Железную скамью с двумя именами: Сара и Эльза. Вырубленными в металле навечно. Чуть дальше от воды, на песке помягче, который реже заливало водой, сидела женщина. Ему хотелось заговорить с ней, расспросить о книге, которую она читала, но он постеснялся. Пройдя метров пятьсот, он присел на песок, посмотрел на море и ощутил бесконечную пустоту.

«Что я здесь делаю? – спросил он себя. Ответа не было. Он поднялся, стряхнул песок с брюк и чуть не бегом бросился обратно. Он бежал вдоль пляжа, вверх по деревенской улице и наконец, полностью выбившись из сил, завел машину.

92

Воздух здесь был совсем другим, свежее, холоднее и мягче, чем в Крете. Впервые он заметил, как много в Вальдарно лесов. Но слабое чувство родины сразу же исчезло, когда его обогнал пустой грузовик для перевозки скота.

Возле кафе «Del Grillo»[115]грузовик остановился. Прямо посреди дороги. Водитель сначала поговорил по телефону и только потом поставил машину на стоянку. Романо тоже остановился и пошел за водителем в бар. Бесчисленное количество раз он собирался выпить здесь кофе, но этого как-то не случалось.

Бар был залит голубоватым светом. Водитель грузовика выпил кофе и съел два круассана. У Романо аппетита не было. Он стоял, облокотившись на стеклянный холодильник с самыми разными сортами мороженого, и уже второй раз за этот день думал, что он здесь, собственно, делает.

Когда хозяин кафе обратился к нему, он растерянно заказал только кофе, хотя его желудок был пустым и он даже боялся первого обжигающего глотка. Правда, у него в машине было два панини. Но они лежали сзади и настолько засохли, что их края уже начали заворачиваться.

Хозяин придвинул к нему кофе через прилавок. Романо выпил его одним глотком, положил рядом с чашкой деньги и, прежде чем выйти из бара, сказал водителю скотовоза: «Счастливого пути».

Он шел к машине, и ему вдруг стало ясно, что вот таким и будет остаток его жизни. Работа в траттории, раз в неделю покупки в Монтеварки и унылый кофе в баре.

У него не было ни малейшего желания жить этой жизнью.

За огромным, но все еще пустующим рестораном он не свернул на короткую дорогу к Монтефиере, а поехал по главной дальше, по направлению к Амбре. «Il Panificio»[116]была открыта только до обеда, и он купил буханку белого хлеба в продуктовом магазине. Только позже ему пришла в голову мысль что она, собственно, и не нужна. У него аппетита не было а Сара и Эльза мертвы. Тереза и Энцо покупали хлеб прямо с машины пекаря, который дважды в неделю утром приезжал в Монтефиеру.

В Дуддове, прямо за каштаном, ему не уступил дорогу какой-то крестьянин, выскочивший на зеленом «фиате» из боковой улицы. Романо резко затормозил и рванул руль в сторону, а потом, качая головой, поехал дальше. Этот человек все равно никогда не поймет, что такого он сделал неправильно. Потом он увидел, что доктор дома. Его странным образом утешило то, что ее машина стояла перед дверью.

Дорога через лес была грязной, трудной и заняла более получаса. На перекрестке в направлении Солаты он увидел мертвого барсука. Его шерсть отсвечивала в лучах вечернего солнца. Наверно, он умер недавно. И теперь беспомощно валялся здесь в ожидании, пока кто-то его сожрет или выбросит в канаву на съедение червям.

Романо остановился было, чтобы похоронить барсука, но вспомнил, что у него в машине нет ни лопаты, ни каких-нибудь других инструментов, и поехал дальше.

В Монтефиере он поставил машину на стоянку перед тратторией. Сегодня был выходной, и никто из гостей не будет оспаривать свое постоянное место.