Книга Ветлужская Правда - Андрей Архипов

Уже на земле, держа противника на болевом приеме, Иван приставил острый нож к бритой голове руса и провел им над левым ухом, срезая там чернеющий клок волос. Прастен дернулся и попытался что-то сделать свободной рукой, из-за чего полусотник коротко вскрикнул и заскрежетал зубами, однако это было все, на что рус был способен. В его теле что-то хрустнуло, отправляя в короткое небытие, и Иван закончил свое действие, сбривая вместе с чубом куски кожи.

Поднявшись на ноги, полусотник вскинул над собой клок волос и хрипло обратился к воям Прастена, с ужасом смотрящих на опозоренного руса, фактически потерявшего в этот момент не чуб, а право распоряжаться своей судьбой:

– Кто желает дать присягу ветлужскому воеводе, может сделать это здесь и сейчас. Другого раза не будет!

Охрана по очереди развязывала пленников. Те поднимались с колен, приближались к полусотнику, брали в руки лежавший тут же меч и что-то говорили ему, склоняя свои головы. Пятеро объяснялись на черемисском языке, и стоящий рядом с полусотником Пельга кивал, свидетельствуя о правильности произнесения клятвы. Остальные с грехом пополам, но говорили на словенском или эрзянском наречии, и Важена сама могла понять смиренные слова о «вечной верности». Часть воинов предпочли разделить с Прастеном его судьбу. Однако их было меньше десяти.

Эгра стоял сзади, присматривая за нареченной невестой, и саркастически шептал ей в ухо:

– По сути, брать к себе надобно тех, кто верен своему воеводе остался, а не этих… Ничего, разметаем по селам и весям, их сыновья уже будут нашими, без экивоков!

– Без чего?

– Без этого… – Эгра помялся, придумывая значение услышанному где-то слову, и выдал: – Без баловства, значит!

– А что это женишок мой такой бледный? Гневается?

– Ну… тяжело ему пришлось, умаялся.

– А если бы побили его? Что делать стали бы?

– Его?! Да ни за что!

– А если бы?

– Резня началась бы, за него мы никого не пощадим!

Важена недоуменно обернулась и задала вопрос, который вертелся у нее на языке уже с пару недель:

– Да кто он вам, что вы за него горой?!

– Он? – Эгра не задумался ни на секунду. – Брат по крови.

– Всем?

– Всем, кто здесь. А еще он тот, кто спас наши семьи, тот, кто заботится о нас всех словно отец родной, тот, кто…

– Поняла, поняла…

Важена прервала его несколько зло, стараясь показать, как раздражает ее жених. После того как рука полусотника опустилась ей на грудь и она почувствовала, что тело заволокло какими-то неведомыми прежде ощущениями, расплывающимися по нему жаром и негой, девушка старалась довести себя до исступления, но не признаться в том, что этот человек ее чем-то привлекает.

– Вы на него молитесь, как он на своего Христа! Веру не сменили ли?

– Не шути с этим, – прибавилось холода в голосе Эгры. – Мы своим богам почет воздаем. И Иоанн ни словом, ни делом поклоняться кресту нас не заставлял, как и себя почитать не требовал. Он заботится о нас, иногда забывая о себе! За это и ценим!.. Все, пора!

Повинуясь знаку полусотника, к нему приблизились те, кто совсем недавно сидел с ним около костра, ближайшие подручные и Веремуд. Остальные вои стали расходиться с поляны, уводя пленных и следя за новыми соратниками, оставшимися без оружия, но все еще опасными. Короткие злые команды распределяли людей по стоянкам. И половцы, и ясы, и воронежцы с ветлужцами планировали разбивать лагеря отдельно, несмотря на то что были союзниками. Время встать под одну руку для них еще не наступило.

– Пельга, бери всех доступных тебе людей, а также присягнувших русов и иди наводить порядок на Суру, – облизал сухие губы полусотник, торопясь с отдачей распоряжения. – С собой возьмешь пару подвод и продовольствие, коли Твердята в этой малости тебе не откажет…

– Не торопись, Иоанн, – перебил его довольный воронежский воевода. – Такую победу надо отметить!

– Да, чуть позже, – не стал возражать ему ветлужец, но тут же вновь перешел к делу: – Твердята, не дашь ли еще десятка полтора воинов? Мои, боюсь, не справятся…

– Ну…

– Цену сам потом назовешь, договорились? Ну и ладно. Эгра!

– Тут я.

– Тебе тоже трудное… Отберешь несколько человек и разными путями пошлешь их к Овтаю, надо составить от нашего общего имени послание эрзянскому князю. Может, и Маркуж тебе согласится помочь, я его тоже в ту сторону с весточкой к инязору отправляю. Смысл предложения в том, чтобы тот не вмешивался в сурские дела и тогда получит немалую дань серебром. Сам все предварительно напишешь и договоришься с Пельгой, кто пойдет и как! Еще Овтаю передашь, что нужны люди на лодью, что мы оставили напротив Мурома. С ними пойдешь домой и приведешь на Суру всех, кого сможет отдать воевода! И еще плотников – пусть ставят острог к зиме на том месте, которое подберет Пельга вместе с Емельяном. Помни, от твоей быстроты зависят их жизни! И…

– Что, Иоанн?

– Коли будет желание, то острог назовите Вельдемановским, так мое село называлось прежде.

– Сделаем, не сомневайся!

– Твердята… Христом-Богом молю, возьми к себе или к ясам Прастена и его людей. Следи за ними внимательно и используй с делом! Ратники они добрые, а зло свое отработают воинскими тяготами, лишь ключик к ним нужный подбери… Помни, пока Прастен жив и здоров, я могу надеяться на помощь его брата!

Полусотник внимательно поглядел на Веремуда, стоявшего рядом, и тот невольно кивнул, сглотнув набежавший ком в горле.

– И еще раз попрошу, подумай о союзе с Азой. – Иван перевел взгляд на черноокую красавицу, которая застыла чуть в отдалении, положив руку на плечо своего брата. – А не то Росмика она подомнет, и останешься ты один на один со степью!

– Хм! – неуверенно огладил бороду Твердята, оглядываясь в ту же сторону. – Отчего бы не подумать… Да ты погоди до вечера, обо всем потолкуем!

– Если пойдешь на такое, – полусотник часто задышал и вытер пот, выступивший на лбу, – то, повторюсь, поможем поставить в Дивногорье крепость! Камень там есть, а будет еще скрепляющий раствор, говорю о том открыто и прямо! За ним в земли русов и идем! Кроме того, дорога меж нами спрямится, лишь бы с булгарами нам договориться о том.

– Иоанн! – Сердце у Важены неожиданно дрогнуло, и она поняла, о чем говорил ей Эгра.

«Заботится обо всех, а на себя сил не хватает…»

Подойдя вплотную к жениху, она попыталась заглянуть ему в глаза, сразу утонув в их сером омуте.

– Да что с тобой?! Кто-нибудь, принесите воды!

– Оставьте нас с ней! Прошу всех отойти, кроме десятников своих… – Дождавшись, когда по его просьбе все озадаченно отодвинулись шагов на двадцать, Иван перешел на шепот и стал торопливо перечислять все выгоды союза их народов. Сбившись, он неожиданно забыл, о чем говорил, и поманил пальцем Пельгу и Эгру. – Раз не люб я тебе, то заведи себе ребенка от того, кто тебе по нраву, а десятники мои поклянутся, что это мое дитя и я был с тобой! А также воспитают его как моего сына или… или дочь!