Книга Первач - Кирилл Юрченко

* * *

Закончив свой монолог, Алекс повел всех в обратный путь. Тихону лестница казалась бесконечной — так не хотелось покидать этот берег, и этот красный мир. Вдруг ветер принес радостные голоса детей. Тихон услышал их так отчетливо, что обернулся, но оказалось, что голоса доносились откуда-то из-за скал. Он замер, не дойдя до верхней площадки нескольких ступеней.

— Откуда эти голоса? — спросила Жанна.

— Нам туда дороги нет, — ответил скитник, сопровождавший их вместе с Алексом. — Я пришел сюда, чтобы найти своего сына. И понял, что только дети смогут жить здесь.

Тихон посмотрел на скалы, будто мог пронзить их своим взглядом, но сейчас это оказалось невозможным. Его сил недоставало для этого мира.

— Что, если нам специально подсовывают их довольные голоса? — сказал майор Гузенко. — Чтобы уверить нас в том, что они в порядке. А на самом деле…

Старик скитник улыбнулся.

— Вы продолжаете мыслить старыми категориями, майор, — ответил за него Алекс.

И Тихон подумал, что Алекс, возможно, прав. Слишком велика инерция сознания. И слишком велик, непонятен этот красный мир. Другая Земля.

27. Испытание

Перед тем, как войти в «дерево», старик что-то сказал Алексу, и тот кивнул.

— Есть у вас есть особые желания? — обратился он к бойцам.

— Желание должно быть связано с прошлым, — пояснил старик и показал на «дерево». — Возвращаясь обратно через этот портал, каждый, кто побывал в мире албаст, может узнать то, что было. Но скажу сразу и честно — это испытание для души и не каждому удается пройти его.

— А что это изменит для нас? — спросил Бакс.

— Многое, — сказал старик. — Или ничего.

«Да, у меня есть такое желание. Я очень хочу заглянуть в прошлое!» — подумал Тихон.

И едва он шагнул в вязкую глубину «дерева», вспыхнул свет, и Тихон увидел, что он остался перед стариком один. И ничего вокруг. Только пустота, как в тот день, когда он стоял у тела раненной албасты.

— А где остальные? — спросил он скитника.

У старика были живые глаза, с искоркой тепла и доброго любопытства. Но лицо сурово, и невозможно было понять, что он думает о нем.

— Каждый там, где захотел оказаться, — ответил старик. — Сейчас твоя очередь. А для начала спроси себя, что именно ты хочешь увидеть?..

Тихон захотел увидеть отца Амины. И не смог бы ответить, почему это казалось таким важным. В ответ на желание перед его глазами возникло знакомое место. Будка генераторной, к которой через подернутую морозцем траву ведет тропинка. Туманное утро, и других изб не видно. Тихон двинулся вперед, но бесшумно, как будто он не ступал по траве, а плыл над ней. Вообще ничего не было слышно, как будто туман поглотил все звуки. Но в звенящей тишине раздался скрип, и дверь генераторной медленно отворилась. Из будки высунулась русоволосая голова и повернулась к Тихону.

Основываясь на рассказах Амантура, память ожидала увидеть типичную полупьяную ряшку, но вместо этого первым из всех черт лица Тихон воспринял глаза этого человека. И ничего более, только глаза — умные и полные необъяснимой грусти. Казалось, мастер Коляда видит человека, что стоит перед ним на расстоянии вытянутой руки. Но вот он шагнул вперед и, если бы Тихон не отпрянул, наверняка прошел бы насквозь.

Тихон услышал вдруг попискивающий голос щенка, оказавшегося под ногами Коляды. Мастер наклонился и взял щенка в руки. Беленький, пушистый, толстый, с коротким, виляющим, как вентилятор хвостиком, щенок лизнул мастера в нос.

— Ах ты, негодник! Чуть не задавил тебя, — послышался хрипловатый голос.

И Коляда начал разговаривать с щенком, как с молчаливым, готовым все выслушать человеком, которому можно доверить сокровенное — то, что спрятано в глубине души. Он рассказывал о своем прошлом, о том, что жил когда-то в большом городе, где считался молодым и толковым инженером. О семье, которую потерял. О том, как в самые тяжелые свои годы прибился к чужакам — вроде не кочевникам, но и не таким одержимым оседлостью, как прочие люди. О том, как нашел другую женщину, которой мог дарить свою любовь и от которой у него появились дети.

Был ли это рассказ о себе на самом деле? Действительно ли время вернулось вспять, чтобы Тихон увидел это самое место и этого человека, которого никогда не знал. Но ведь создавалось впечатление, что мастер Коляда говорит не с щенком, а с ним, с Тихоном. А значит, и вправду Коляда произносил когда-то этот безостановочный монолог. Возможно, именно для того, чтобы Тихон Злотников услышал его в будущем, сам находясь в чужом мире.

— Вот, знаешь, вырастет моя дочь. И встретит хорошего человека… — Коляда погладил щенка. — Я, может, через тебя к нему обращаюсь… Побереги ее.

И Коляда поднял взгляд, заставив Тихона поежиться и вновь испытать ощущение, что мастер видит его.

Тихону показалось, что он где-то видел эти глаза — живые, с искоркой тепла и доброго любопытства.

«Господи, да это же тот старик!..»

* * *

На волне нахлынувших чувств Тихон пытался вынырнуть из трясины прошлого. Он истово желал увидеть старика. Убедиться в том, что он и Коляда — один человек. И тогда донести правду — что его дочь жива!

Но все его старания оказались бесполезными. Картинка продолжала жить сама по себе. Всколыхнулся туман, и возле будки показалась девочка. В ней Тихон узнал Амину.

— Папа, я тебе молока принесла! — она протянула Коляде склянку и присела рядом. — Ну, как твои успехи?

— Спасибо, дочка. Скоро будет у нас энергия.

Он наклонился и поцеловал ее в лоб. И столько нежности было в этом движении. И так защемило внутри у Тихона, что он вдруг вспомнил своих детей.

И сразу другое желание овладело им: вернуться в свое прошлое. И вновь увидеть свою семью, своих детей. Если это еще возможно!..

* * *

Исчезла будка. Исчез туман, поглотив образы мастера и его дочери. Почернело все вдруг. И в этой темноте хлынула вода сверху. Обрушилась на голову и плечи. Тихон устремил взгляд вверх. А там, вверху, полыхнула молния, заставив зажмуриться. Когда Тихон открыл глаза, одновременно с оглушительным громом от первой молнии, сверкнул следующий разряд и осветил на миг окружающее пространство.

И Тихон узнал собственный двор. Все было как тогда — в ту страшную ночь, которую он запомнил на всю жизнь. Черное небо без звезд. Ярко освещенные окна домов и, напротив, тусклый фонарь у двери подъезда. Громкий звон бьющих по козырькам каплей. Утопающие в темноте пешеходные и автомобильные дорожки, полные стремительно бегущей воды.

Он вздрогнул, услышав сзади шум автомобиля. А тот пронзил его насквозь и подъехал к крыльцу. Из машины вышли его жена и дети.

— Я не этого хотел!!! — крикнул Тихон.