Книга Кино как универсальный язык - Камилл Спартакович Ахметов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рисунок 209. Кадры из фильма Андрея Тарковского «Жертвоприношение»
Андрей Тарковский умер во Франции 29 декабря 1986 г. Спустя месяц после его смерти в СССР официально запустили перестройку и гласность. Уже летом 1987 г. по всей стране шли фильмы Тарковского – включая «Жертвоприношение».
8. Современное кино
Постмодернизм против реализма
«Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля 1994 г. получил новый фильм молодого режиссера Квентина Тарантино – черная комедия «Криминальное чтиво», кино «низкого жанра». Что случилось с самой престижной наградой самого престижного кинофорума в мире, которую получали «Летят журавли» и «Сладкая жизнь»? На самом деле – ничего страшного или неожиданного.
За два года до этого Тарантино уже выпустил свой малобюджетный полнометражный дебют «Бешеные псы» (1992 г.), герои которого убивали друг друга с той же легкостью, с какой закуривают сигарету – и получил одобрение критиков за нелинейную драматургию сценария, построенную вокруг события, которое на экране не происходит, а также за непринужденные диалоги. В том же году Абель Феррара выпустил малобюджетного «Плохого лейтенанта» – с Харви Кейтелем в роли полицейского, который берет взятки, постоянно пьет, сидит на наркотиках, якшается с проститутками и домогается до школьниц, а в финале начинает творить добро и погибает. Впрочем, Дэвид Линч еще в 1990 г. выпустил «Диких сердцем», в которых было столько крови и секса, что хватило бы на десять самых жестких фильмов Нового Голливуда, при этом в самый ответственный момент главному герою (Николас Кейдж) являлась Добрая фея Севера из «Волшебника из страны Оз». Этот фильм, кстати, тоже получил «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах.
Культурологи предсказывали что-то подобное еще в 1950–1960-х гг., когда модернистские художники провозглашали себя независимыми от коммерческой культуры, старались держать себя на критической дистанции от обыденной реальности и в целом считали себя революционерами и представителями высокого искусства. Но общество менялось и становилось постиндустриальным, потребительским. После модернизма должна была прийти к доминированию культура, отрицающая модернизм – постмодернистская.
Сергей Филиппов, говоря о постмодернизме, специально отмечает, что «этимология этого слова не «после модернизма» или «после модерна», а «после современности».{190} Здесь хотелось бы внести ясность. Постмодерн – это экономическое и культурное состояние общества, существующего после эпохи модерна, которой обычно считают столетний промежуток времени, начиная с последней четверти XIX века до начала последней четверти XX века. Модернизм – это сумма направлений, течений и трендов искусства эпохи модерна. Постмодернизм – соответственно, сумма культурных движений, развивающихся начиная с середины XX века и по сей день, в общем и целом означающих отход от модернизма.
Модернистская культура проповедовала абсолютную истину, постмодернистская культура отрицала любую истину, деконструировала (разрушала) стереотипы, источала скепсис, иронию и презрение к авторитетам и духовным ориентирам. Модернистская культура претендовала на оригинальность – постмодернистская культура сделала одной из своих основ цитирование вплоть до прямого заимствования. Модернистская культура возвеличивала человека, с оптимизмом смотрела в будущее, искала и находила смысл жизни, постмодернизм не стеснялся бояться всего на свете – тоталитаризма, науки, технологий, сил природы и мироздания – и знал, что нет ни смысла жизни, ни будущего, а есть только затянутое настоящее.
Постмодернизм был естественным следствием двух мировых войн и последовавшей за ними «холодной войны», гонки вооружений и общественных кризисов 1960-х гг. Люди, постоянно сознавали тот факт, что стоит одному из глав ядерных государств или какому-нибудь сумасшедшему военному (более современный вариант – разладившейся, или хуже того, «осознавшей себя как личность» компьютерной системе) нажать на «красную кнопку» – и текущая действительность закончится в считаные секунды. Это не могло не повлиять на мышление – если слишком долго жить в ожидании апокалипсиса, начинаешь чувствовать себя так, будто уже пережил его. А многочисленные военные конфликты, террористические акты, технологические катастрофы и растущая преступность современного мира постоянно увеличивали число людей, уже переживших свой личный апокалипсис. Какие уж тут вечные ценности! Апокалиптическое мировосприятие порождает пессимизм, разочарование во всех достижениях культуры и искусства. Реальность переживается как воображаемая или уже прошедшая катастрофа.
Французский философ Жан Бодрийяр объяснял апокалиптическое мировосприятие современного человека созданием ложной реальности, неотличимой от истинной. В книге «Симулякры и симуляция» он описывал девальвацию образа – сначала образ отражает существующую реальность, затем он маскирует и искажает реальность, затем он маскирует отсутствие базовой реальности – и наконец он становится самостоятельный явлением, не имеющим отношения к реальности. Такой образ Бодрийяр назвал «симулякром»:
«В первом случае образ это хорошая видимость – репрезентация относится к порядку таинства. Во втором, он – плохая видимость – порядка порчи. В третьем – он играет в видимость – и относится к порядку колдовства. В четвертом он уже относится не к порядку видимости, а к порядку симуляции».{191}
Автор этой книги уже писал о том, как существующее состояние информационного поля вкупе с особенностями человеческого сознания влияет на распространение симуляции истины:
«Нет правила, которое может гарантировать вам, что в процессе проверки вы не приняли истину за ее иллюзию.
Вот пример:
Температура тела кошки – 42°
Из общих соображений мы знаем, что кошки теплее, чем люди. Еще легче поверить в это ложное утверждение, если вы недавно несколько раз слышали слова «температура тела кошки». А сколько раз в различных источниках вы встречаетесь с понятиями, которые были для вас абсолютно неизвестны еще несколько дней назад, когда вы решились взяться за этот сюжет? Как пишет Канеман: «Единственной знакомой фразы в утверждении достаточно для того, чтобы утверждение показалось знакомым, а значит, истинным. Если вы не можете вспомнить, где вы его слышали, и никак не можете соотнести его с другими известными вам фактами, вам остается только полагаться на когнитивную легкость».{192} Нормальная температура тела кошки 38–39,5°…
…Все мы люди, и каждого из нас может подвести его собственное сознание. Кто из нас не удивлялся новым «фактам» о гигантских крысах в московском метро или о трехглазых рыбах в Москве-реке, о невероятном влиянии «двадцать пятого кадра» на телезрителей или о том, что первым советским режиссером, получившим американский «Оскар», был Марк Донской?»{193}
Бодрийяр считал, что реальная, физическая жестокость значительно менее опасна, чем симуляция:
«Симуляция бесконечно более опасна, так как всегда позволяет предположить, по ту сторону своего объекта, что порядок и закон сами, возможно, не что иное, как симуляция…
…Симулируйте кражу в крупном магазине: как убедить службу контроля в том, что кража симулирована? Никакой «объективной» разницы: те же жесты, те же знаки, что и в случае с реальной кражей…
…Организуйте ложное ограбление. Хорошенько проверьте, что у вас холостое оружие, и возьмите самого надежного заложника, чтобы ни одна человеческая жизнь не была поставлена под угрозу (иначе речь пойдет об уголовном деле). Потребуйте выкуп и сделайте так, чтобы операция стала как можно более шумной – короче, максимально приблизьтесь к «правде», дабы испытать реакцию аппарата на совершенный симулякр. У вас ничего не выйдет: поток искусственных знаков окончательно смешается с реальными элементами (полицейский реально будет стрелять у всех на глазах; какой-нибудь клиент банка потеряет сознание и умрет от сердечного приступа; вам действительно отдадут выкуп), короче, вы мгновенно окажетесь, сами того не желая, в реальности…»{194}
Концепцию симуляции Бодрийяр закономерно масштабировал на все общество:
