Книга Город и ветер - Анастасия Парфенова

Всё так же бесшумно Шаэтанна Нарунг откинулась на стуле, делая глубокие вдохи и пытаясь остановить капающую из носа кровь. Вокруг её сознания вновь начали стягиваться щиты, грозовая ясность долетающих эмоций померкла, смазываясь привычным самоконтролем.

— Прошу прощения, сокол, — её голос был спокоен, нарэссийский звучал со странным акцентом, который, наверное, был ближе к исходному произношению, что бы там ни говорилось в исследованиях всех лингвистов вместе взятых. — Вы просили искренности.

— Я много чего просил, — туманно ответил Тэйон, протягивая ей платок. — Полагаю, не имеет смысла спрашивать, почему вы с самого начала не рассказали мне о причине всё нараставшей последние три года магической нестабильности?

— М-ммм, — не слишком внятно донеслось из-под платка.

— Или о том, почему вы не соизволили сообщить, что отсутствие на троне истинного Нарунга делает город уязвимым для внешнего вмешательства?

— Ну, вы тоже не очень распространялись о своих уязвимых местах, — в тон ему огрызнулась девчонка. То ли она наконец нашла стиль поведения, казавшийся ей убедительным, то ли в самом деле сбросила все маски, но прозвучало это вполне естественно.

— В стройных магических рядах действительно наблюдается острая нехватка доверия, — согласился магистр воздуха. — Но между личным секретом и вопросом национальной безопасности есть разница.

Будущая королева проворчала что-то на древнем нарэ, заставив гадать, кто же знал об этом секрете и предал его так основательно, что Нарунги не рассматривали даже возможности выдать свою «тайну» подданным. Даже под страхом уничтожения — и своего собственного, и вышеупомянутых подданных.

— Почему было не назначить коронацию на несколько дней раньше?

— Бесполезно, — поморщилась дочь древних богов, вытирая с лица остатки макияжа. — Для успешного замыкания связи магические поля должны находиться хотя бы на среднем уровне, а последнее десятидневье одиннадцатого месяца — это энергетическая дыра всего цикла. Сами ведь знаете, половина базовых порталов схлопывается, Источники чуть ли не пересыхают, все заклинания начинают барахлить. Имперцы не зря дожидались этого момента для атаки.

А вот этого он как раз не знал. Цикличные спады в Источниках? Не только климатические и сейсмические напряжения, связанные с разным уровнем в разделённых порталами мирах? Как, ветер их забери, Нарунгам удавалось скрывать от магов такое?

— Значит, послезавтра вы надеваете корону, «замыкаете связь», сажаете на трон сомнительного консорта?

Ещё одно больное место. Она взвилась, отбросив многострадальный платок в лицо собеседнику и почти бросившись следом сама.

— А, по-вашему, у меня есть выбор? — В голосе девушки зазвенели отливающие металлом и кострами нотки. — На троне Лаэссэ может сидеть только Нарунг. Истинный Нарунг. Вы имеете представление, что с нами сотворили внутриродственные браки?

— Я — халиссийский кланник.

— Да ну? Вы считаете, что брак по любви на двоюродной бабушке — это самое страшное, что можно сделать во имя «сохранения бесценных свойств, жизненно важных для безопасности города»? Моя семья в течение тысячелетий была заложницей генетической политики. Сенат определял, кто от кого будет иметь детей, не спрашивая мнения своих так называемых «правителей». Доопределялись. Последние пару сотен лет в двух случаях из трёх женщинам Нарунгам приходится прерывать беременность на ранних стадиях ввиду полной нежизнеспособности плода. И это при том, что в Лаэссэ лучшая школа магов-целителей во всей Паутине! В настоящий момент нет ни одного — ни одного! — мужчины Нарунга, от которого я могла бы получить хотя бы призрачный шанс на здоровое потомство.

Он и в самом деле не думал, что ситуация настолько серьёзна. Королевский род приложил немало сил, чтобы защитить свои тайны и свою боль. Но… «Сенат определял»?

— Коэффициент умственного развития группы обратно пропорционален количеству её членов. И их жадности. — Тэйон нахмурился.

— Ярким примером чего является незабвенный Полный Совет, — резко ответила Шаэтанна. — Мой предок устроил государственный переворот, организовал Ночь Поющих Кинжалов, спалил древнюю библиотеку города. Его потомки столетиями корректировали летописи и старинные предания — только чтобы эти сведения не всплыли наружу. И они не всплывут.

Голос будущей королевы на протяжении всей тирады опускался всё ниже и ниже, в глазах зажглось мрачное, почти фанатичное пламя. Тэйону не нужно было иных предупреждений.

Принцесса прикрыла глаза. Затем вновь распахнула их. Неподвижная. Несгибаемая.

— Когда-то моим предкам удалось создать нечто удивительное, небывалое, действительно уникальное. Об этом много спорили, но даже наши враги признают: Лаэссэ есть центр Паутины. Кейлонг, и Халисса, и Футун, и Драгш — каждый мир по-своему удивителен, но это всего лишь запределье. Сердце нашей цивилизации, сердце картины вселенной, как мы её представляем, — это город. Город Лаэссэ, который был Лаэ, который был Кариньонэсс, который был Наруэ. Все дороги Паутины ведут сюда. Все мысли, и чувства, и беды Паутины находят своё отражение здесь. Все связи, которые пронизывают Паутину: торговые, культурные, магические, так или иначе держатся на Лаэссэ. Мне бы хотелось, чтобы это было всего лишь метафорой. Красивой фразой, позволяющей чувствовать свою избранность. Но… Есть город. Исключение из правил. Я должна сохранить его, магистр. А значит, я обязана обеспечить продолжение династии.

— Но почему Оникс? — Он заговорил тем же низким голосом, попадая в её ритм, в её настроение. — Мне дали понять, что он не принадлежит к роду… основателей города.

Шаэ моргнула. Затем уголок её рта приподнялся:

— Вы ведь на самом деле ничего не знаете, так? Поймали меня, как ребёнка, выудили информацию.

— Вы и есть ребёнок, Шаэ. Почему Оникс?

— Мне предложили сделку. Его народ обладает секретами, которые позволят решить проблему наследования. Они… очистят мою кровь, уберут из неё накопленную за поколения внутреннего скрещивания грязь. И они смогут дать мне наследника, в котором будет лишь моя кровь — быть может, чуть изменённая, быть может, смешанная с кровью Ниты и Тави. Но отец такому ребёнку будет не нужен, и опасности родить урода тоже не будет. Титул принца-консорта и прилагающаяся к нему власть — это просто та цена, которую Дом Тон Грин запросил за свои услуги.

Что-то вроде стандартного договора. Оникс вызвался быть посредником.

Всемогущий сокол! Чтобы переварить всё это, потребуется время. Пока же Тэйон смог наскрести самообладания только на то, чтобы спокойно переспросить:

— Дом Тон Грин?

— Да!!! — Шаэтанна вскочила на ноги, отшвырнув несчастный стул в противоположную от стола сторону. Метнулась в одну сторону, в другую, застыла, обхватив себя руками. — Во имя Янтарного договора, Алория, если я предаю свой город и продаю себя саму существам, убившим моего отца, то имею право по крайней мере выбрать покупателя, который мне больше нравится!