Книга Кровь и мёд - Шелби Махёрин

– Лу… – Рид шагнул ближе и взял меня за руку. – В чем дело?

– Все хорошо.

Я посмотрела на оборотней. Стоя посреди грязной таверны и наблюдая, как ведьма предсказывает будущее, они наверняка размышляли, как дошли до такой жизни. Лицо Жана-Люка исказилось отвращением.

– Просто дайте ей минутку.

Коко коснулась моей щеки, и все дружно выдохнули.

– Я вижу смерть, – проговорила она странным, низким голосом.

Мгновение мы все смотрели на нее.

– Я вижу смерть, – повторила Коко, наклонив голову. – Но не твою.

Рид с облегчением выдохнул. Это привлекло внимание Коко. Она перевела зловещий взгляд с меня на Рида. Я ощутила, как внутри у меня все сжимается. Это был еще не конец, а конец ничего хорошего не сулил, и Рид, похоже, не понимал…

– К полуночи мужчина, близкий твоему сердцу, умрет.

Моя ладонь выскользнула из руки Рида.

– Что? – в ужасе прошептал Ансель.

– Кто? – Бо протолкнулся мимо нас и схватил Коко за плечи. – Что за мужчина?

– Я не вижу его лица.

– Чтоб тебя, Коко…

– Отпусти ее. – Губы у меня онемели, но я все равно произнесла это. Я вспомнила, как сама Коко объясняла мне свое ясновидение давным-давно. Еще до кражи кольца. До Рида. До всех дальнейших событий. – Она видит лишь то, что показывает ей моя кровь.

Бо понуро отступил, а затем повернулся к Риду.

– Мы не знаем наверняка, что предсказание о тебе. Это может быть и Ансель, и Деверо, и… тот парень, Бас. А может, сердце имеется в виду в символическом смысле, – добавил он быстро, кивая. – Сердце Лу – это ты. Может… может, речь о том, кто близок тебе, например, о Жане-Люке, или нашем отце, или…

– Или о тебе, – тихо сказал Рид.

Бо обернулся ко мне.

– У тебя есть еще бывшие, кто…

– Бо. – Я покачала головой, и он замолк и уставился на свои сапоги.

Я тяжело сглотнула. Горло у меня сжалось от невысказанных чувств, но только глупцы плачут о том, что еще не свершилось – о том, что не свершится никогда. Тихий внутренний голосок предостерег, что смеяться судьбе в лицо не стоит, поэтому я просто показала ей средний палец. Поскольку знала – я этого не допущу. Не позволю.

– Ты видишь еще что-нибудь, Козетта? – послышался холодный отстраненный голос Ля-Вуазен, и мы обернулись к ней. Она бесстрастно смотрела на Коко. – Найди опору в своем видении. Коснись его, попробуй на вкус, любым способом стремись сосредоточиться.

Но рука Коко безвольно упала. Ее веки опустились.

– Ты потеряешь любимого человека.

Воцарилась мертвая тишина. Коко постепенно приходила в чувство.

Бо удрученно сник, но Рид мягко развернул меня к себе.

– Лу, с тобой все хорошо?

«Ты потеряешь любимого человека».

Что ж, полагаю, теперь все яснее некуда.

– Ну разумеется. Как же иначе? – Увидев его встревоженный взгляд, я сказала: – Брось, я тебя терять не собираюсь. Будущее из видений Коко можно изменить, оно зависит лишь от пути, которым идет человек. Понимаешь?

– Я…

Рид покосился на Коко. Ее глаза стали прежними, взгляд прояснился. Ансель помог ей устоять на ногах.

– Нет, не понимаю.

– Все довольно просто. Если я поступлю так, как мы задумали, ты умрешь, но если пойду по иному пути, ты будешь жить. А значит, это ты не пойдешь со мной.

Рид неверяще посмотрел на меня, а Деверо качнул головой.

– Не уверен, что это логично, моя милая. Рид может погибнуть в этой таверне с той же легкостью, что и в туннелях.

– Да, но Моргана там, – возразил Бо, и мы с ним понимающе переглянулись. – Здесь, по крайней мере, у него есть шанс.

Я уставилась на дверь, ведущую в кладовку, не в силах смотреть никому в глаза.

Блез покачал головой.

– Без Рида мы не справимся. В этой битве нам нужны люди. Нужна сила.

– Вы ведь ему жизнью обязаны, – сказал Бо с непривычным для него пылом. – Как же вы исполните долг, если он умрет?

– Она сказала, что умрет кто-то. – Лиана скрестила руки на груди и непримиримо посмотрела на меня. – Ты сам говорил, нам неоткуда знать, что это именно Рид.

Бо всплеснул руками.

– Да, вот только после этого Коко еще сказала, цитирую: «Ты потеряешь любимого человека». Ну и как еще нам это понимать? Моргана ведь предупреждала Лу, что вырежет Риду сердце. Откуда нам знать, что именно это не случится сегодня?

Коко стиснула зубы и резко выдохнула через нос.

– Ниоткуда. Мы не знаем, что случится в туннелях. Но зато я знаю, что в моих видениях все редко так, как кажется. Перед ограблением Трамбле у меня тоже было видение, и я думала, оно означает что-то зловещее, но в итоге кольцо Анжелики спасло Лу…

У Жан-Люка был такой вид, будто его вот-вот хватит удар.

– Мне плевать на ваши кольца и видения. Селия сейчас там, взаперти в склепе, а мы теряем драгоценное время.

– Молчать… – прошипела Ля-Вуазен.

– Он прав, – коротко сказал Рид. – Я пойду туда. Чем больше людей возьмутся за поиски Селии, тем быстрее мы ее найдем. – Он мельком посмотрел на меня с искренним раскаянием, но по голосу было ясно, что возражений Рид не примет. Снова не в силах пошевелиться, я ощутила, как бешено забилось в груди сердце, но кивнула.

Бо смиренно обмяк в кресле и горько выругался.

– Усыпальницы почти так же велики, как туннели, а еще, чтоб вы знали, там до черта страшно.

Рид кивнул.

– Мы разделимся на группы, чтобы успеть обойти больше.

Что-то в Риде неуловимо переменилось – в нем снова проснулся капитан. Жан-Люк даже зубами не стал скрежетать.

– Жозефина, подели своих ведьм на группы по трое. Можете обыскать северные и восточные усыпальницы. Блез, ты с детьми ступай в южные. Деверо с труппой пусть идут на Маскарад Черепов.

Ансель робко шагнул вперед.

– А как же я? Куда мне идти?

– Ансель, ты должен остаться здесь. Посетители Маскарада не подозревают, какая опасность им грозит. Если кто-то войдет в «Левиафан» в поисках входа в туннели, предупреди их не идти.

Предлог был неубедительный, и Ансель все понял и поник. Клод уже позаботился о том, чтобы в «Левиафане» сегодня больше посетителей не было. Рид вздохнул, но тем не менее продолжил.

– Мы с Коко пойдем в западные склепы…

Голос Рида смазался и стал едва различим – я заметила, как Николина за его спиной смотрит на меня. Затем она многозначительно перевела взгляд на дверь кладовки, в кои-то веки не улыбаясь. Я уставилась на Николину. Быть не может, что она мне помогает. Быть не может, что ей не все равно…