Книга Искушение - Трейси Вульфф

Я никогда еще не видела таких поразительных вещей. Эта схватка четырех игроков в тысячу раз интереснее, чем вбрасывание в начале баскетбольного матча, и я даже не могу себе представить, как бы выглядел стадион НБА, если бы там происходило нечто подобное.

Вероятно, он был бы очень похож на этот, где множество учеников возбужденно топают и вопят.

Из-за магического ветра, поднятого Кэмом, Рафаэль упускает мяч, который падает прямо на Джеймса. Он прыгает, готовясь поймать его, но Кейли поднимает собственный ветер и в последнюю секунду отдергивает его. Она бросает мяч одной из девушек в своей команде, и та ловит его.

И игра продолжается. Девушка бежит, пробегает секунд десять – и вдруг просто исчезает.

– Куда она делась? – спрашиваю я, подавшись вперед и шаря глазами по полю – как и все зрители и игроки.

– Смотри, и увидишь сама, – повторяет Хадсон, но какой мне толк от этих слов? Я поворачиваюсь к Джексону, но он кричит, подбадривая своих друзей.

Несколько секунд спустя девушка появляется снова – в конце поля, противоположном тому, где ей надо быть, чтобы победить.

– Порталы – это жесть, – говорит Зевьер, качая головой. – Тем более что ее команда так далеко от нее…

Он замолкает, когда Лука за долю секунды переносится к ней. Она кидает ему мяч, и он переносится обратно в другой конец поля.

Однако там его уже ждет одна из драконов команды Кэма, и как только Лука оказывается рядом, она выпускает в него струю огня, он резко отклоняется вправо… и проваливается в еще один портал.

Снова он появляется через несколько секунд в центре поля, держа в руках мяч, светящийся ярко-красным светом. Он бросает его вверх в сторону Рафаэля, который подпрыгивает, чтобы поймать его – но промахивается, и мяч достается одному из человековолков, который стремительно уносит его.

– Это невероятно! – кричу я, пытаясь перекрыть шум, и все игроки моей команды улыбаются мне.

– Это еще что, – говорит Хадсон. – Это только начало.

– Что ты хочешь этим сказать? – спрашиваю я, и тут Рафаэль и вампир из другой команды переносятся навстречу друг другу.

Они сталкиваются с оглушительным стуком, оглашающим весь стадион, затем падают, сцепившись в единый клубок рук, ног и клыков. Пара секунд – и Рафаэль вскакивает, держа мяч, и исчезает в очередном портале.

Игра продолжается еще двадцать минут, пока Кейли наконец не пересекает линию ворот, держа в руке светящийся ярко-красный мяч.

Зрители впадают в неистовство, а я горблюсь на своем сиденье, чувствуя усталость уже оттого, что мою кровь переполняет адреналин.

– Это самая впечатляющая штука, которую я когда-либо видела, – говорю я Джексону, и он улыбается мне.

– Подожди, – отвечает он и, наклонившись, целует меня в губы, что здорово смущает меня, поскольку на нас смотрят столько глаз.

– Чего мне надо ждать? – спрашиваю я. – Я думала, этот матч уже окончен.

– Нашей очереди, – отвечает Иден. – Если ты думаешь, что наблюдение за игрой других впечатляет, то то ли еще будет, когда выйдешь играть ты сама.

Я понимаю, что она права, и не могу не гадать, что буду чувствовать, оказавшись на поле, но задавать вопросы не хочу.

На мой незаданный вопрос отвечает Хадсон:

– Это все равно что оказаться в центре торнадо. Все происходит одновременно очень медленно и крайне быстро. И ты ждешь, когда этот торнадо задаст тебе жару.

Я чувствую еще больший прилив адреналина.

– А кто именно его задает?

– По моему опыту?

– Да. Я хочу знать, кого мне надо опасаться больше всего.

– Драконов. – Он с отвращением качает головой. – У них больше всего козырей в рукавах.

Глава 75. Сейчас ты видишь меня, а сейчас нет

К тому времени, когда приходит наша очередь играть, я от возбуждения уже сама не своя.

– Ни пуха ни пера, – говорит мне Хадсон, когда мы спускаемся к зоне ожидания, пока судьи и учителя перенастраивают порталы, чтобы их входы и выходы располагались в других местах, нежели во время предыдущих игр, и у тех, кто пытался отслеживать их, не было преимуществ.

– В твоих устах это звучит как «ни дна тебе, ни покрышки», – шучу я.

– Ты говоришь так, словно тебе девяносто лет.

– А сколько тебе? Триста?

– Возраст – это всего лишь цифры, – фыркает он.

– Да ну?

– Не нервничай, – говорит Джексон и крепко стискивает мою руку.

– По-моему, из нас двоих нервничаешь ты.

– Я просто взволнован. – Он улыбается. – Поверить не могу, что буду играть в Лударес. Это будет круто.

Я чувствую стеснение в груди, вспомнив Джексона таким, каким его знали все до того, как в Кэтмир прибыла я. Тогда он был убежден, что не может ни выказывать радость, ни показывать, что у него могут быть слабые места, иначе между различными видами сверхъестественных существ опять может разразиться война. Я совсем забыла, что сейчас он впервые позволил себе роскошь участвовать в Лударес.

– Я знаю. – Я хочу сказать что-то еще, но тут к нам подходит Флинт. Как капитан команды, он обходит всех игроков, хлопает каждого по спине и говорит слова поддержки, и теперь, видимо, наш черед.

– У вас все получится, – обращается он к нам. – Джексон, задай им жару, а ты, Грейс… – Он делает притворно-серьезное лицо. – Просто поднимись в воздух и летай. Ты наше секретное оружие. В каждой из остальных команд есть только по два летуна, а у нас имеется целых три – а если считать Джексона, то и все четыре.

– Да, если считать дирижабль, – растягивая слова, говорит Хадсон.

– Прекрати, – шиплю я, но, по правде говоря, мне смешно, и я едва сдерживаю смех. Что только раззадоривает Хадсона.

– Жаль, что тут есть крыша. Иначе, если бы нам улыбнулась удача, его могло бы унести прочь.

– Прекрати, – опять говорю, когда мы начинаем выходить на поле. – Теперь мне надо глядеть в оба.

– Хорошо, хорошо. – Он останавливается на боковой линии и смотрит, как мы гуськом выходим на поле. Мы уже почти доходим до лиловой линии, когда он кричит: – Эй, Грейс!

– Что? – Я инстинктивно поворачиваюсь к нему.

Он дергает подбородком.

– Ни пуха, ни покрышки.

Я смеюсь, и моя нервозность проходит.

На сей раз на поле выходит Эйден и занимает свое место в центре поля. Он намного серьезнее остальных членов Круга – хотя не так серьезен, как Сайрус, – так что от него не приходится ждать ни ободрительных улыбок, ни пожеланий удачи.