Книга Кровь богов - Стелла Так

Я была близка к тому, чтобы взорваться. В буквальном смысле этого слова. Моя магия, мое тело и моя душа были настолько загружены магией Пиаса, что я хрипло крикнула и…

Нас окатило ледяной водой. Мы оба завизжали. Казалось, что на наши головы вылили кучу ведер с холодной водой. Мы тут же вернулись в реальность. Будто бы с полной силой ударились о землю. Было больно. Я закричала, Пиас зарычал и оторвался от меня. Я видела, как дрожали мышцы его рук. Я отчаянно потянулась к нему, когда чьи-то сильные руки схватили Пиаса и оторвали его от меня.

– Пиас! – В неистовстве я вскочила на ноги и слепо запустила своей магией в обидчиков. Оба уклонились. Бладклоу слез с моей кожи и бросился на врача, который убегал прочь, ругаясь. Пиас пытался стрясти с себя руки другого бога, чьи черные волосы и темная кожа показались мне знакомыми. Он помогал Пиасу с василиском. Бог сделал глубокий вдох и запустил в меня своей магией. Она ударила меня в живот, словно кулак, и прибила к полу. Я выдохнула. Пиас, напротив, занес кулак и ударил им другого бога в челюсть. Тот, словно срубленное дерево, упал на пол. Я, кашляя, подняла глаза. Пиас ринулся ко мне и упал на колени. Тяжело дыша, он спрятал меня в своих объятиях. Наша магия все еще была сильно переплетена, и реальность казалась мне кривым зеркалом нашего собственного маленького мира. Мы уставились друг на друга и пожирали друг друга взглядами. Мне на язык упала капля воды, которую я тут же проглотила. И мы снова начали целоваться, крепко и страстно. Мир снова расплывался перед нашими глазами.

– Так, хватит уже, голубки!

– Я сделаю, док! – раздался голос парня из динамика. Я слышала, как Бладклоу удивленно воет. Что-то загремело. Я открыла глаза и увидела, как из разрушенного пола выскочили цепи, тут же заковавшие наши запястья и лодыжки, а затем оттащившие нас друг от друга. Я, ругаясь, пыталась сопротивляться этому. Цепи были похожи на металлические веревки, на серебряных змей, которые жестко вцепились в мои запястья. В комнате гремел сердитый гром. Я могла обрушить на них гром, здесь и сейчас! Я закричала, извиваясь под серебряными цепями, которые снова и снова вырывались из-под земли и обвивали мое тело словно кокон. Мой дух протеста ослаб. Я больше не могла двигаться. Вес этих цепей давил на меня, не позволяя мне двигаться. Металл жужжал от божественной магии.

– Не беспокойтесь, – сказал голос парня. Он, казалось, здорово развеселился. – Я снова вас отпущу, когда вы немного остынете.

Я зашипела, по крайней мере постаралась зашипеть, но могла лишь лежать и сердито пялиться на них. Металл держал в узде не только мое тело, но и мою магию. Эти цепи полностью выводили меня из строя. Моя душа жаждала встречи с Пиасом. Наша связь была разорвана. Как будто во мне открылась кровавая рана. Я продолжала бороться с железной хваткой кокона, но даже пошевелиться не могла. Понятия не имею, как долго я так лежала. Я бы четвертовала каждого, кто подошел бы ко мне в это мгновение, и была еще более близка к тому, чтобы сойти с ума, чем прежде. Мысли клубились в моей голове, и впервые спустя долгое время, которое казалось мне часами, я снова успокоилась. Я даже не смела дышать. Мое сердце колотилось. Просто безумие! Я стану сумасшедшей, если не смогу быстро взять себя в руки. Мои мышцы дрожали и напряглись так, будто вот-вот разорвутся. Мне надо было сохранять ясность ума. Я сделала глубокий вдох. Пиас был прав, когда отталкивал меня от себя. Это было опасно. Мы представляли опасность для всех. Когда мы были вместе, то не могли контролировать себя. В этом состоянии нам было плевать на то, что происходило вокруг. Мы могли спокойно разрушить Тартар и даже не заметить этого. Ну и что же нам делать? Мысль о том, что мне придется держаться подальше от Пиаса, была ужасной. Как бы он меня ни нервировал, я не могла без него жить. Наша связь была такой сильной, что мне казалось, что я слышала его сердцебиение в своей груди. Нас нельзя было разделить. В этом не было ничего от любви или юношеской влюбленности, это было жизненной необходимостью. Связью, которую сотворила сама судьба. Она связала нас, хотели мы этого или нет. Дело было не в том, что мы хотели и чего желали, а в задании, которое нам предстояло выполнить. Задание заключалось в том, чтобы нести мир на своих плечах. Настало время проглотить свою гордость и начать работать вместе. Иначе мы своим упрямством погрузим весь мир в хаос. Осознание этого ударило меня как обухом по голове. Я была богиней и должна была прекратить плакать. Мне предстояло стать достойной своего титула.

– Я… – Я сглотнула. У меня в горле все пересохло. – Вы можете меня отпускать. Со мной все снова в порядке.

Магия железного кокона зажужжала.

– Точно? – спросил веселый мужской голос.

– Да.

Цепи отпустили меня. Так быстро, что я ударилась от неожиданности и стала глотать воздух ртом. Я хлопала глазами. Над собой я видела черное небо Тартара. Потолок комнаты был полностью разрушен, как и все остальное в этой комнате. Выглядело все так, словно здесь бушевал торнадо. Я уселась на полу. Подо мной захрустело влажное стекло.

– А теперь тихо! – скомандовал мне голос. Я увидела приклад пистолета.

Темноволосый бог навел на меня прицел и занес палец над спусковым крючком.

– Меня что, это убьет? – озорно спросила я.

Он мрачно улыбнулся:

– Нет, но точно задержит. Один выстрел в твой прекрасный череп, и мы будем наслаждаться покоем следующие несколько часов.

– А ну убери пистолет! – зарычал Пиас. В то же мгновение волосы на моих руках встали дыбом. Магия зажужжала в воздухе. Моя голова повернулась в сторону, и я встретилась с ледяным взглядом бога. Он стоял в углу. Его тело было напряжено, а мышцы четко вырисовывались на нем. Док стоял рядом с ним и удерживал его за плечи.

– Убери оружие от ее лица, или я разорву тебя на мелкие кусочки! – снова принялся угрожать Пиас, и другой бог тут же опустил пистолет.

Его палец все равно остался на курке. Он невинно поднял руки. Его глаза были темными, словно кусочки угля.

– Я всего лишь хотел перестраховаться. Еще одна такая акция, и лаборатория окончательно развалится.

– О чем вы только думали? – рявкнул доктор, с силой прижимая Пиаса к стене. – Ты что, совсем с ума сошел? Если разрушатся камеры для богов, целые десятилетия нашей работы уйдут в никуда! Мы не можем себе этого позволить.

Пиас оттолкнул доктора.

– Ты правда думаешь, что я этого не знаю? Теоретически они не должны были разрушиться!

– Камеры не были предназначены для двух охваченных страстью богов! Если вы не можете держать себя в руках, я возьму Ворриор под свое крыло, пока ты не закончишь свою работу!

Пиас напрягся.

– Ты и пальцем к ней не притронешься! – отрезал он.

Док фыркнул. Его волосы были совершенно растрепанными.

– Я могу и буду это делать, если понадобится. Можешь рассматривать это как предупреждение. А теперь уйди с глаз моих долой! Мне надо спасти из этой кучи хлама то, что еще можно спасти.