Книга Лепестки камелии - Мария Сакрытина

Теперь эти верные слуги мне пригодились. Они убедятся, что все мои распоряжения выполнены так, как я хочу. За них я спокойна.

Да и за будущее Лянь тоже. Я не стала бы хорошим императором. Я понятия не имею, что нужно делать! Я сидела бы на троне, как на пороховой бочке, и деться бы никуда не могла, потому что… Куда ты денешься, когда ты принц крови?

Я не предсказатель, но точно знаю, что завтра у империи будет особый день. Ли очень удивится, когда проснётся самым могущественным человеком в этой части света. Я написала завещание по всем правилам, при нужных свидетелях — комар носа не подточит. Ах, он бывший раб? Так его отец — государь Рё-Ка. А раз покойная мать Рьюичи — жена этого государя, то можно за уши притянуть родство. Ведь других наследников нет. Только бы не нашли Соля… К тому же, моя воля как Сына Неба священна. В кои-то веки меня это радовало.

У Ли есть наёмники и армия. У него уже есть власть — он удержится на троне, я знаю. И будет хорошим правителем. Куда лучше выскочки вроде меня. Он заведёт себе гарем и выберет императрицу, хоть ту же Йоко. У него родится ребёнок, он обеспечит будущее новой династии. Объединит империю и Рё-Ка.

И всё действительно будет хорошо.

А у некоронованного императора Рьюичи этой ночью остановится сердце. Никто и не подумает о яде — я забрала тот флакон, а у принца ведь такое слабое сердце! Ли, конечно, всё поймёт, но он сумеет это пережить. В конце концов, кто я для него? Всего лишь госпожа.

Воспоминание о его улыбке до сих пор греет мне душу. Я всё-таки люблю его больше всего на свете, даже больше моей жизни. И это оказалось самой важной моей проблемой.

А ещё — я не хочу больше убивать. Хватит, эта вереница мертвецов — Ванхи, кочевники, наложники из гарема… Их слишком много для одной меня. И стало бы ещё больше, если бы я продолжила. Хватит.

Как можно знать, что вот-вот умрёшь, и испытывать по этому поводу радость?

Но я ведь закончила с этим миром. Настоящий Рьюичи мечтал отомстить отцу. И вот император мёртв. Если он мечтал сесть на трон, то я и это сделала. Его империя в надёжных руках.

Надеюсь только, он не очень любил мать, потому что из-за меня она погибла.

Но какая теперь разница?

Не знаю, как я умирала прошлый раз — и не хочу знать. Но теперь у меня есть вино, песни соловья и улыбка Ли. Роскошно!

На этом я заканчиваю — не хочу залить последнюю записку чернилами, когда упаду или снова выроню кисть.

Чёрт, а я так и не вспоминала тот стих про камелии… Странно, мне говорили, что этот цветок не теряет лепестки, и это всё метафора отрубленной головы. Может, принц её и имел в виду? Алые лепестки камелии — кровь на клинке.

Как же красиво поёт соловей…

Эпилог

Император Ли Шунь, прозванный в народе Чун-мин, что значило «двойной свет», возвращался из зала аудиенций в свои покои. За ним, шелестя полами длинных одежд, следовали евнухи, впереди вышагивала стража, и слуга, согнувшийся в почтительном поклоне, нёс светильник.

Меньше всего сейчас Ли хотел быть запертым в душной императорской спальне, но режим дня государя был достаточно жёсток. Включить в него ещё одну тренировку с лучшим мечником империи не мог даже Сын Неба, или на следующем Совете левый или правый советники поднимут вопрос о здоровье его величества.

А уезжать в храм Цанъу император хотел ещё меньше — там его ждал Соль, который заботился о здоровье брата куда яростнее всех советников вместе взятых.

В Лянь всё было относительно хорошо, чего не скажешь о самом императоре. Конечно, находились те, кто считал, что Ли занял трон незаконно, убив юного императора Рьюичи. И слухов было бы ещё больше, останься Йоко в живых. Как раз в тот день, когда она разрешилась мёртвым младенцем, Ли раскрыл очередной заговор, призванный возвести принцессу и её возможного сына на трон. Потому и не успел, когда Йоко, не иначе как в послеродовой горячке, повесилась.

Её смерть подкосила императора окончательно. Работал он как проклятый, но одним чувством долга жив не будешь.

Это понимали и его советники, отлично знавшие так же и то, что долго на своих постах они не продержатся, если император внезапно тоже заснёт и не проснётся, как покойный Рьюичи. Поэтому сегодняшний Совет они посвятили попытке убедить императора выбрать наконец императрицу.

Ли и слышать об этом не желал, но у советников было своё мнение на этот счет.

Одно из таких мнений обнаружилось аккурат в императорской спальне. Узнать её было несложно, хоть Ли и видел её лишь мельком на празднике Цветения. Дочь некогда канцлера, а теперь левого советника, госпожа Мика восседала на роскошной императорской кровати и смотрела в чашу с хурмой, которую ей предлагала служанка, как мышь на крупу.

Ли вздохнул и повернулся к главному евнуху.

— Уведите её.

К госпоже немедленно кинулись евнухи. И очень почтительно попытались её поднять.

Но Мика поднялась сама — Ли краем глаза заметил, что кажется она похудела. И он уже думал, что позовёт сейчас её отца и… Может, в темницу его на денёк? Совсем распустился!

Только уходить Мика не торопилась. О нет, она прокосолапила к императору, встала так, чтобы он смотрел только на неё (при её габаритах это было несложно). И очень знакомо прищурилась.

Ровно так же щурилась с портрета на шёлке беловолосая демоница, которую нарисовал император после недели запоя, только-только взойдя на престол. И приказал повесить в спальне.

Один этот взгляд, а ещё безумная надежда, снова всколыхнувшаяся — хотя вроде бы давно мёртвая (это раньше Ли видел госпожу в каждой женщине) — заставила его приказать:

— Уйдите все.

Ко «всем» Мика себя явно не относила. Она так и осталась стоять, и взгляд её мрачнел с каждым мгновением.

Ли сделал знак главному евнуху не уводить госпожу… пока. И, когда двери задвинулись, тоже посмотрел на Мику, подняв бровь.

— Здесь всё отлично слышно, — пробормотала она. — Пойдём на веранду.

— Там всё слышно ещё лучше, — мрачно заметил он. — Что такое серьёзное вы хотите сообщить мне, госпожа?

Вместо ответа Мика шагнула к двери, резко раздвинула створки — главный евнух свалился ей под ноги — и проорала:

— Во-о-он!

Ли даже не удивился, когда через пару мгновений услышал торопливые шаги слуг. Удаляющиеся.

Мика хлопнула дверьми и повернулась к Ли.

— Я жду, — устало заметил он.

Надежду требовалось задавить, пока она не выросла, превратившись в уверенность. Кто-то рассказал Мике, что император ищет подобное поведение у женщин. Кто-то из слуг. Наверняка всё это игра.

Но игра отличная!

— Ты ждёшь? — выдохнула Мика. — Неужели?