Книга Соло - Джил Мансел

— Да.

— А португальский выучить не очень трудно?

— Нетрудно. — Во всяком случае, Эдам так полагал. Какая разница, трудно это или нет. Если Холли поедет с ним в Португалию, то остальное уже неважно, но на всякий случай он соврал: — Конечно, нетрудно, это самый легкий язык в мире.

— Хм. — Холли сделала паузу и отпила из своего бокала. — Ну, в таком случае я, наверное, смогу его кое-как выучить.

— Ты едешь в Веламуру? — воскликнула Тесса, которая была явно аи fait[37] в этой ситуации. «Черт, — подумала Холли. — Может быть, мне лучше подумать о работе во Франции?»

— Ну, если Эдам действительно не возражает, — сказала она, чувствуя непривычную для себя робость.

«Возражает?» — Эдам ненадолго задумался над словами Холли, покачал головой и улыбнулся в темноте. Может быть, наконец, когда Макс уберется с пути, у него появится возможность склонить ее на свою сторону, завоевать ее любовь и доверие.

— Ну, думаю, я смогу вынести твое общество.

Тесса обняла Холли.

— Ты поступаешь правильно, — заверила она подругу. — Но я буду ужасно скучать. Так когда ты уезжаешь?

Холли, опьяненная тем, что приняла наконец это судьбоносное решение, сказала:

— Завтра. — Затем помолчала и прикусила губу. — Ну, завтра было бы хорошо, но я полагаю, что мне надо отработать по договору две недели.

В дверях появилась Грейс с утомленной Оливией на руках. У Грейс и Тессы одновременно возникла одна и та же мысль, но озвучить ее первой Грейс не смела.

Тесса сумела, однако, сразу найти тактичный выход.

— Ну, поговорим с Россом, — сказала она, взяла раскапризничавшуюся дочку из рук Грейс и обменялась с ней заговорщицкой улыбкой. — Думаю, кое-что можно сделать.

ГЛАВА 58

Антония вышла из такси и поежилась. По дороге в отель она незаметно прикладывалась к бутылке водки, и когда водитель резко повернул, чтобы объехать кролика, холодная жидкость пролилась на ее белое платье от Александера Макквина. Теперь мокрая ткань прилипала к ее грудям, что было не очень стильно. Однако ничего, она может поболтаться на улице минут пять, и за это время как раз соберется с мыслями. Но только не надо слишком сильно напиваться. Ей нужно произвести максимальный эффект, а для этого необходима ясная голова. Кроме того, она хотела запомнить все подробности на будущее. Иначе какое может быть удовольствие от действительно незабываемого скандала, если на следующее утро в голове будет лишь мутный туман?

Через пять минут цепочка ее мыслей была грубо прервана. Когда она шла по узенькой тропинке, ведущей к задней части отеля, то споткнулась о чью-то брошенную туфлю.

Антония нагнулась, подняла туфлю и швырнула ее в кусты, попав Колину Роуланду прямо между лопаток.

— Черт, что это такое?! — заорал он.

Под ним захихикала Сильви. Колин, который все еще считал себя героем, настоял на том, чтобы отметить это на природе. Холодный ноябрьский воздух и матрац из опавших листьев, однако, в смысле комфорта оставляли желать много лучшего. Но поскольку это не Росс, то неважно, что ее размышления прервали.

— Какая мерзость, — произнесла Антония, которая успела увидеть голую задницу и большие красные трусы, пока Колин вставал на ноги и натягивал брюки.

— Боже, да это Антония Сеймур-Смит, — прошептала Сильви, которая тоже узнала одетую в белый шелк фигуру и этот резкий, недружелюбный, скандальный тон. — Тессе это не понравится.

— Да я и сам не в восторге. — Колин, который считал себя спасителем Тессы, уже достаточно наслушался про Антонию, так что она ему тоже не нравилась. Но поскольку, в отличие от Сильви, Колин не мог потерять здесь работу, он грубо обратился к Антонии:

— Послушай, здесь ты никому не нужна, от тебя одни неприятности, не пойти ли тебе домой?

«А он симпатичный, такой естественный, — подумала Антония. Внимательно оглядев его с ног до головы, она покачала головой. — Просто необработанный алмаз. И это ужасное произношение…»

— Я буду поступать так, как захочу, — ответила она надменно и швырнула недокуренную сигарету Колину под ноги. — И никакая безмозглая горилла вроде тебя меня не остановит. Тем более такая безмозглая горилла, которая во время спаривания даже не соизволит снять ковбойские сапога.

…………………………………………..

Холли увидела ее первой, она спокойно пила из своего бокала и разлила треть, когда резко обернулась, чтобы посмотреть на то, что происходит.

«Черт, — подумала она, раздражение и досада смешивались у нее с недобрым предчувствием. — Только Антонии тут не хватало». Росс вроде бы поговорил с ней на этот счет, объяснил, что это вечер Тессы. И меньше всего нужно, чтобы прилипчивая, взвинченная бывшая любовница устраивала тут скандал и портила вечер.

Через несколько секунд Макс тоже увидел несчастную вдову, тихо выругался и быстро пошел через зал к ней.

«Вечеринка, вечеринка, — думала Антония, с ухмылкой глядя на средних лет мужчину в ужасном красном бархатном пиджаке. — У нас тут вечеринка, как нам весело».

— Антония, что ты здесь делаешь? — негромко спросил Макс, схватив ее за руку выше локтя.

— Я что, под арестом? — Антония посмотрела на его руку, с удивлением подняв брови. Пухлые розовые губки скривились. — Мой дорогой Макс, ты же должен знать, как я влюблена, — она специально сделала паузу, затем добавила: — В живопись.

— Ты не должна здесь находиться, ты же это знаешь. — Макс понимал, что Антония может быть упрямой, поэтому действовать нужно очень осторожно. — Ты же понимаешь, насколько щекотлива эта ситуация.

Антония рассмеялась и снова отпила из своего бокала.

— Извини меня, но я думала, что доступ на выставку открытый. Разве у меня не столько же прав, как и у всех, кто пришел полюбоваться работами Тессы? Может быть, я захочу даже купить несколько этих прелестных картин?

Антония была рада, что не выпила всю водку до конца. Произношение ее было внятным, — боже, ей даже позавидует Джули Эндрюс[38], — и мозг ее работал достаточно четко, так что она понимала, что, если сумеет развеять подозрения Макса с самого начала, то можно будет считать, что она преодолела первое и самое важное препятствие. Если она устроит тут перебранку, после чего ее просто вышвырнут из отеля, то тогда ее поездка окажется бесполезной.

По-прежнему улыбаясь Максу и чувствуя, что на них обоих устремлены любопытные взгляды, Антония наблюдала, как Макс борется со своей совестью. Она ведь все-таки вдова, недавно пережившая трагическую утрату. А никто не хочет расстраивать вдов. Так просто не принято.