Книга Родной берег - Уильям Николсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Китти, словно очнувшись, принялась хлопотать: принесла хлеб, масло и мед, молоко и печенье.
– Мартышка, Мартышка, Мартышка, – дразнилась Памела.
– Хватит, Памела, – одернул Хьюго.
– Ты мне не отец, – буркнула Памела.
Элизабет потянула Китти за подол:
– Скажи ей, чтоб не звала меня Мартышкой!
– Ты же знаешь, Пэмми, что ей это не нравится.
– Почему ты всегда за нее заступаешься? – Памелу охватила ярость. – Почему я всегда не права? Почему ты меня ненавидишь?
– Это неправда, милая.
Все это было просто невыносимо. Хотелось сесть и рыдать до тех пор, пока слезы не кончатся.
– Ты же знаешь, что я не люблю галеты. Так зачем ты их покупаешь? – Почувствовав слабину, Памела нападала с бескомпромиссностью семилетнего ребенка. – Не знаю, зачем я вообще домой прихожу. Еда всегда невкусная или противная. У нас не бывает пирожных с глазурью, как у Джин, или шоколадного молока. Жаль, что я не живу в доме Джин и что мама Джин не моя мама.
– Памела! – прикрикнул Хьюго. – Хватит уже.
Памела испепелила его взглядом.
– Да уж! – отрезала она. – Хватит. – И выбежала в коридор, хлопнув дверью.
Китти машинально продолжала нарезать хлеб, намазывать его маслом и разливать по стаканам молоко.
– Иди лучше, Хьюго. Я поговорю с Эдом.
– Ты уверена? Не хочешь, чтобы я сходил к Памеле?
– Нет. Так будет только хуже.
Она поставила чай перед Элизабет:
– Держи, милая. Намазать тебе медом?
– Я сама, – радостно заявила Элизабет и зачерпнула полную ложку меда. – Я не хочу жить в доме Джин. Я хочу жить здесь.
* * *
Китти поехала в Льюис встретить Ларри с поезда.
– Как Джеральдина? – спросила она.
– Нормально. Поехала на неделю в Арундел к родителям.
Едва завидев Ларри, Памела и Элизабет завизжали от радости и чуть не подрались за право залезть к нему на коленки.
Китти улыбнулась:
– Иногда мне кажется, что тебя они видят чаще, чем Эда.
– Корыстные девчонки. – Ларри полез в чемоданчик. – А что я вам привез?
Он достал две пачки сдобного нормандского печенья.
– И бананы! – воскликнула Элизабет.
– Бананы? – удивился Ларри. – Какие бананы?
И достал из чемодана связку спелых бананов, на которые сестрички накинулись как сумасшедшие.
– Как там бананы, кстати? – спросила Китти.
– Да все непросто. Отец решил уйти на пенсию. Значит, я остаюсь за главного.
– Но разве это не здорово?
– Я же говорю – все непросто. Все эти годы мы были практически монополистами, а теперь появились конкуренты. Голландская фирма «Гист».
– «Гист» подполз, как глист?
– Примерно.
– Тебе давно хотелось управлять фирмой, Ларри. Теперь ты можешь воплотить в жизнь все, о чем мечтал.
– Да, я в предвкушении. – Он оглянулся. – Эд в отъезде?
– Как обычно. Я хочу с тобой об этом поговорить. Позже, когда девочек уложим. О Ларри, как я рада, что ты приехал.
Гостевая комната над кухней называлась комнатой Ларри, потому что, когда бы он ни приехал, один или с Джеральдиной, он всегда останавливался там. Ларри распаковывал чемодан, когда в дверь тихонько постучали.
– Открыто! – крикнул он.
Тишина.
Он сам пошел к двери. На пороге стояла растерянная Памела.
– Пэмми?
Девочка покачивалась на носках, мотая головой.
– Хочешь поговорить?
Она кивнула, не глядя в глаза.
– Тогда заходи.
Девочка переступила наконец порог. Ларри закрыл дверь. Не желая смущать Памелу, Ларри продолжил раскладывать на кровати одежду.
– Ларри, – начала она. – Как думаешь, мама нас когда-нибудь бросит?
– Бросит? Нет, никогда. С чего ты взяла?
– Матери когда-нибудь бросают детей?
– Нет, не бросают, милая. Почти никогда.
– Джуди Гарленд развелась. А у нее маленькая дочка.
– Но она ведь не бросила дочку, правда? Да и в любом случае звезды кино не то, что мы.
– Значит, мама никогда не сбежит с другим мужчиной?
– Нет, Памела, никогда. Почему ты об этом спрашиваешь?
– Я не могу тебе сказать.
– Тогда маме скажи. Ей ты можешь сказать.
– Нет! – воскликнула Памела. – Я никогда не смогу ей сказать!
– Пэмми, ты наверняка напридумывала себе всякой ерунды.
– Это не ерунда! Ты просто не знаешь. А я знаю.
Было видно, что Памеле неймется поделиться секретом, но боязно.
– Давай так: я обещаю никому не рассказывать о том, что тебе известно.
– Вообще никому? – Никому на свете.
– Ни маме, ни папе?
– Никому. Вот тебе крест.
– Давай его.
– Что?
– Крест показывай.
Ларри перекрестился.
– Нет, не так! – Памела изобразила «икс» на своей тощей груди. – Вот так.
Ларри повторил.
Наступила тишина. А потом Памела расплакалась, что-то бормоча сквозь рыдания.
– Иди сюда, хорошая моя. – Он ласково раскрыл объятия. – Скажи мне на ушко.
Прижав губы к его уху, она прошептала:
– Я видела, как мама целовалась с Хьюго.
Он взглянул ей в глаза.
– Хьюго?
Памела кивнула, шмыгнув носом.
– Ты уверена?
Еще один кивок.
– Где?
– На кухне. Когда я вернулась из школы.
– Они, наверное, просто обнялись.
– Нет! Они целовались в губы!
Ларри молчал. Он не знал, что думать. Не знал, что чувствовать.
– Ты мне не веришь.
– Нет, – ответил он, – я тебе верю.
– Вот видишь. Никакой ерунды я не напридумывала.
– Нет, – ответил Ларри. – Хотя, возможно, это все-таки ерунда.
Сказанное Памелой не шло у Ларри из головы. Надо бы поговорить об этом с Китти, но как? С одной стороны, он дал слово Памеле. Но с другой – Китти, очевидно, в беде. Помимо Луизы, которая не слишком хорошо себя чувствует, он ее единственный друг. Кому еще она может довериться?