Книга Русский израильтянин на службе монархов XIII века - Александр Койфман

Глава 8

Умбрия

1226 год

У нас с Франческой уже появилась надежда на ребенка, и я решил просить императора об отпуске на год. В прошении указал, что в случае объявления Крестового похода своевременно прибуду с рыцарями графства на место сбора.

Уже известно было, что поход в Ломбардию провалился. Собственно, этого можно было ожидать, так как план, на мой взгляд, был нереальный. Император намеревался направить в Ломбардию большое войско из Германии. Но ломбардцы вновь объединились в лигу[336], выставили к альпийским проходам значительные силы и не пустили в Италию короля Германии Генриха[337], сына императора, и германских князей.

Император с войском Калабрии и Апулии высадился в Анконе, надеясь быстро продвинуться к дружественной ему Кремоне, чтобы объединиться с войсками Кремоны, Модены, Павии и Пармы[338]. Но вечно колеблющиеся между императором и папой Болонья и Фаэнца[339] закрыли перед императором ворота. Войска Кампании, высадившиеся в Пизе, даже вместе с Пизой и Луккой[340] не смогли преодолеть сопротивление Флоренции. А в тылу императора оставались войска папских владений в Умбрии: Перуджи, Орвието, Сполето и других, более мелких. Съезд, назначенный императором, не состоялся. Фридрих попытался добиться хоть каких-то результатов, вступив в переговоры с Ломбардской лигой, но ломбардцы выставили требования, гарантирующие им практически полную независимость от императорской власти.

А мы с Франческой наслаждались тишиной и покоем в замке и окрестных землях. Стояла прекрасная погода, Франческа чувствовала себя обычно хорошо, и мы с ней весь июнь объезжали замки окрестных баронов. Обнаружил, что Франческу, а вместе с ней и меня, все вассалы и независимые имперские бароны принимают приветливо. Возможно, сказывается до сих пор былое умение графа Паоло ладить с людьми. Да и недавнее успешное отражение графством нападения войск архиепископа укрепило мой авторитет.

Меня беспокоило только, что я никак не мог понять свое отношение к Франческе. Да, мы хорошо относимся друг к другу, нам хорошо вместе в постели, у нас будет общий ребенок. Но я не чувствую, чем мое отношение к Франческе отличается от того, как я относился к Виоле или Лауре. Более того, один раз я поймал себя на том, что утром назвал ее спросонья Зоей. Да, я был старше Зои почти в два раза и чувствовал себя по отношению к ней как бы отцом. Вот и теперь, Франческа более чем в два раза младше меня, во всем полагается на меня так же, как полагалась на графа Паоло. Может, все это нормально? Может быть, и не бывает другой любви, такой, о которой я читал в Твери в книжках Валентины Сергеевны. Кстати, то обожание, с которым я относился к Валентине Сергеевне, то нетерпение, с которым я ждал наших встреч, можно ли объяснить тем, что она была первой моей женщиной? Или было что-то другое?

А как объяснить спокойствие, с которым я воспринял желание Зои уехать домой после смерти нашего Максима? И так легко расставался и с Виолой и с Лаурой. Что, и с Франческой меня связывают только наш будущий Паоло III и графство Тоди?

Спокойная жизнь, не очень много развлечений. Временами Франческа чувствовала себя немного хуже: иногда ее стало поташнивать, и тогда она отправляла меня на охоту. На правой стороне Тибра, там, где холмы поднимаются все выше, отличные места. Много серн, косуль. Но я больше любил охоту на кабанов. Здесь не стреляешь в беззащитных грациозных животных, здесь должен соскочить с коня и встретиться с вепрем лицом к лицу. Почти схватка с противником. Не сравнить со стоянием в храме, когда слушаешь заунывную проповедь нашего епископа. Я вообще бы не ходил даже на воскресную мессу, но не хотелось обижать Франческу и нашего добряка епископа.

Случались и непредвиденные события. В конце июня, когда вернулся с охоты, я с удивлением увидел, что Франческа встречает меня вместе с незнакомой мне девушкой. Я не заметил сначала, что она немного полновата: фигуру скрадывало широкое платье, как балахон, подумалось мне.

– Мой дорогой, познакомься, моя племянница Агнесса, приехала к нам в гости. Агнесса – это мой Роман.

– Очень приятно. Ты раньше ничего не рассказывала об Агнессе.

– Видишь ли, мы с Агнессой не встречались раньше. Она дочь моей двоюродной сестры. Они живут недалеко от Сиены. У Агнессы возникли проблемы с отцом, и она решилась приехать к нам на некоторое время.

– Я очень рад.

Действительно, я был рад, все-таки Франческе иногда скучно в замке, особенно когда я уезжаю на охоту. А теперь рядом с ней будет подруга. Будет с кем обсуждать немногочисленные новости. Но когда мы остались одни и я попытался привлечь к себе Франческу, она отстранилась:

– Обожди, Роман. У Агнессы серьезные проблемы. Отец выгнал ее из дому.

– Ничего себе! За что?

– У Агнессы был роман с молоденьким оруженосцем. Они одногодки, по пятнадцать лет, воспитывались почти вместе. И вот печальный результат: она на третьем месяце, а оруженосца нет в живых – отец постарался.

– Агнесса? Да, не оправдала имени[341].

– Как ты можешь смеяться, Роман! Это такое горе, что делать?

– А что говорит твой наставник – епископ? Это скорее по его части.

– Его преосвященство в растерянности.

– Так можно оставить ее у нас, пусть себе рожает здесь, но можно отправить в замок к Бенедетто. Там никого не бывает. Родит, отдадим ребенка кормилице, а потом в монастырь. И отправим Агнессу к графине Теодоре или к Маргарет. Обе примут ее. Через год все забудут о том, что Агнесса была в положении без брака. Вряд ли ее отец будет об этом распространяться.

– Роман, ты совсем бесчувственный? Представь, что моего ребенка отдадут кормилице, а потом в монастырь. Какая мать согласится отдать своего ребенка в чужие руки? И она моя родственница, о ней больше некому позаботиться.

– Ну, кормилице нашего ребенка все равно отдадим, не будешь же ты его сама выкармливать. И ты замужняя женщина, наш сын будет наследником графства.

Я всегда был уверен, что у меня родится сын. Или хотел быть в этом уверен.