Книга Вторжение Химеры - Дмитрий Казаков

Храп прервался, солдаты зашевелились, принялись тереть глаза, разминать затекшие конечности.

– Пять минут на то, чтобы привести себя в порядок, – жестко сказал сержант, – а затем мы выступаем.

Вскоре взвод стоял по стойке «Смирно» около транспортера и выслушивал инструкции.

– Главное – помните, что вы общаетесь не с врагами, а с мирным населением, – без воодушевления объяснял Бьерн. – Стрелять вообще не надо, а силу применять только в крайних случаях. Вряд ли местные будут сильно довольны, что их выселяют, будьте готовы, что вас встретят не с распростертыми объятиями. Действовать предстоит по отделениям. Наш сектор ответственности…

На опущенном забрале Роберта высветился план поселка, несколько домов на нем оказались помечены.

– Вопросы есть? Нет? Тогда вперед, – закончил сержант. – Если возникнут нештатные ситуации – немедленно связывайтесь со мной. Я остаюсь тут, около транспортера.

– За мной! – Роберт махнул рукой и заковылял в сторону восточной окраины, где находились «их» дома.

Взводы и отделения расползались по окутанному туманом поселку, со всех сторон доносился стук по калиткам и недовольные голоса.

Миновали центральную площадь, круглую, с обвисшими от сырости зонтиками навесов над столиками кафе, спугнули дремавшего под стулом кота. Тот сверкнул желтыми глазами и удрал.

– Сожрут ведь его, если оставим здесь, – вздохнул Тимур.

– Нет у нас времени, чтобы животных отлавливать, – сказал Роберт, невольно вспоминая Ивана с его бредовым рассказом. – С людьми бы управиться. Вот, кстати, и первый из наших домов.

На стук из-под крыльца вылезла толстая рыжая собака, зевнула и замахала хвостом.

– Эй, хозяева! – крикнул Роберт, и псина, решив, что настало время пообщаться, ответила гулким лаем.

Дверь распахнулась, в нее выглянул тощий мужичок в халате, открывающем заросшую грудь.

– Чего орешь, ты… – начал он и осекся, поняв, с кем разговаривает. – Солдаты? Вам чего?

– Забирайте документы и ценности, будите всех. У вас есть полчаса на то, чтобы собраться.

– Зачем?

– Мы увозим вас на Аквиум.

– Как же… что… это невозможно… – залопотал мужик, растерянно моргая. – Хозяйство, дом…

– У меня нет времени спорить, – прервал его Роберт, чувствуя себя последним негодяем. – Либо ты собираешься и подчиняешься, либо мы оставляем вас тут, на съедение идущим со всех сторон тварям. Понял?

Издалека донесся хлопок выстрела – у кого-то из солдат не выдержали нервы. Мужик побледнел и отшатнулся.

– Хорошо, я сейчас… – проговорил он.

– Трэджан, проследи, – сказал Роберт. – Если надо, гони к транспортерам пинками. А мы пошли.

Уроженец Аляски кивнул, а они затопали дальше, сопровождаемые удивленным взглядом рыжей собаки.

В следующем доме солдат покрыли грязной бранью, и Роберт заорал в ответ, пообещав хозяевам, что лучше сам расстреляет их на месте, чем оставит на прокорм хищникам и призракам. Потом ему стало стыдно, но обитатели дома забегали, засуетились.

На чужих дядь в бронекостюмах испуганно пялили глаза близнецы лет пяти, путающиеся у родителей в ногах.

В третьем доме пришлось долго объяснять глухому и наполовину парализованному деду, что именно происходит. К этому времени Роберт настолько озверел и отупел, что не испытывал совершенно ничего.

Хотелось одного – проснуться, вырваться из этого кошмара, более жуткого, чем бой.

Поселок оживал, со всех сторон доносились испуганные голоса, плач, горели огоньки в окнах домов. Рычали, выбираясь из гаражей, видавшие виды, подержанные кары, на каких только и могли ездить фермеры колонии.

– Вам необходимо отправиться вместе с нами, – объяснял Роберт очередному жителю поселка, лысому, с выпирающим пузом.

– Почему? Я и сам знаю дорогу к порталу!

– И сами отобьетесь от тварей, если они вздумают на вас напасть? Собирайтесь, у вас не более двадцати пяти минут. Шриван, эти на тебе.

Из домов выволакивали вещи, конфликты возникали из-за того, что супруги не могли решить, что взять, а что оставить. Те, у кого не было каров, бежали по улицам в ту сторону, где стояли транспортеры.

Сен-Мартен напоминал поставленный на огонь котелок, наполненный страхом и отчаянием.

Взошедшее солнце застало Роберта с Мурадом у дома парализованного старика.

– Я готов, – заявил тот, выезжая из дверей на инвалидной платформе с грузовым отсеком, набитым каким-то барахлом.

– Отлично, сомий хвост. Трэджан, как у тебя дела?

– Проходим площадь, – отозвался тот.

– Кампински?

– Выехали.

Опросив подчиненных, понял, что все задачу выполнили и находятся на пути к месту сбора.

– Пойдем, дедуля, – сказал Роберт.

– Эх, не думал я, что придется все тут бросать, – бурчал старик по дороге, а мотор его платформы тихо подпевал хозяину. – Пятьдесят лет на этой планете вкалывал, заработал дом, уважение, пенсию. И что теперь?

– Не знаю, – ответил Роберт, сглатывая почему-то горькую слюну. – Нам отдали приказ, мы его выполняем, а потом…

Мурад жалостно вздохнул.

Около транспортеров клубилась настоящая толпа. Понукаемые обитатели Сен-Мартена лезли в кузова, из гвалта вырвались отдельные выкрики, особенно громкие или эмоциональные:

– Да пусть на полу сидят!

– Ой, горе! Горе какое!

– Барсик наш, бедный…

– Да укрепит нас Единый мощной благостью своей! – ревел мужской бас.

Когда подошли к машине, из люка выглянула конопатая девчонка лет десяти с двумя рыжими косичками. Деловито оглядев двоих солдат и старика на платформе, она с искренним любопытством поинтересовалась:

– А вы, дяди, тоже с нами поедете?

– Еще как поедем, – ответил Роберт.

Они с Мурадом подхватили платформу и принялись затаскивать в кузов.

* * *

Транспортер громыхал и покачивался на ухабах, какие-то детали под днищем жалобно скрипели, вызывая мысли о том, что машина не выдержит и вот-вот развалится. Роберт, прислонившись к стенке кузова, сидел на спальном мешке и слушал, как мать уговаривает поспать конопатую девчонку.

– Не хочу я! – сердито сверкала та глазами.

– Надо же отдыхать… – устало вздыхала женщина. – Кто не спит, потом всегда болеет.

– А вот почему дяди не отдыхают? – Девочка ткнула пальцем в сидящего рядом Кампински, едва не угодив ему в глаз.

– Это специальные военные дяди, им отдыхать не надо…

Роберт прикрыл глаза.