Книга Эра зла - Татьяна Устименко

— Потому что они драться не умеют и бегают очень плохо! — намеренно громко ответил тот, прижимаясь бедром к моему боку, но я поспешно отодвинулась, не сумев скрыть развившуюся во мне спонтанную неприязнь, сменившую прежнюю нежность к этому мужчине.

— Сел, ну зачем ты все это делаешь? — возмущенно осведомилась Оливия, гневно притоптывая ногой. — Не старайся вывести нас из себя, мы все равно не уйдем, да и сражаться с вами не станем!

— Ну и что в таком случае помешает мне просто расстрелять вас на этом самом месте? — ехидно прищурилась я.

— Твоя честь! — уверенно сообщил вервольф. — Ты не такая жестокая и злая, какой притворяешься последние десять минут! А кроме того, кто же начинает борьбу за мир с убийства своих ни в чем не повинных друзей?

Вместо ответа я еще яростнее заскрежетала зубами, ибо отлично знающий меня Конрад намеренно ударил в мое самое уязвимое место: в чувство долга и справедливости, в мерило милосердия и сострадания.

— Уходите отсюда и забудьте обо мне навсегда! — по слогам отчеканила я. — Даю вам последний шанс не ввязываться в уготованную мне участь.

— Ни за что! — отрицательно покачал головой фон Майер. — Правильные решения должны приниматься быстро, пока не пришли неправильные. Я пойду с тобой.

— И я! — эхом откликнулся Натаниэль. — Аллилуйя!

— И я! И я! — дружно повторили ангелица и валькирия.

— Не отталкивай нас, избранная дева! — сердито приказал отец Григорий. — Виданное ли дело, отвергать ниспосланных Господом друзей! Запомни: друг — это тот, кто, зная нас, не стал врагом.

— Вот придурки-то! — Я в отчаянии схватилась за голову. — Куда, ну куда вы лезете? Не знаю, для чего именно избрал меня Бог, да и вообще избрал ли, но я ощущаю нависшую над нами опасность и желаю вывести вас из-под ее удара!

— Если чувствуешь, то, значит, мы тем более тебе пригодимся! — мягко увещевала меня упрямая как ишак Оливия. — Мы первыми спустимся в подвал Чейта и…

— Ну уж нет! — от всей души взбунтовалась я. — Пусть все будет по-честному. Первым в подземелье спустится тот, кто быстрее всех добежит до его развалин… — я даже не успела договорить, как между нами вдруг проскочило нечто вроде искры и, не сговариваясь, мы все синхронно сорвались с места и помчались вперед.

К тому времени снег уже повалил вовсю. К тому же началась такая редкая для зимы гроза. Сиреневые молнии резко пронзали темный небосвод, и непрестанно гремел гром. А мы неслись во всю мочь сквозь эту безумную круговерть. Не помню, когда я в последний раз бегала с такой умопомрачительной скоростью. У меня кололо в левом боку, а дыхание со свистом вырывалось изо рта, тут же превращаясь в облачко белесого пара. Ноги предательски разъезжались на слякотном снегу и подворачивались на притаившихся в нем камнях. А замковый холм все приближался… В авангарде нашего сбрендившего отряда, совершая огромные скачки, с шумом и ревом, будто лоси на гоне, напропалую ломились Енох и Хелил. Но Натаниэль ничуть не отставал от братьев-птеродактилей, и поэтому к финишу они пришли все вместе, не уступив один другому ни на шаг.

— И что дальше? — вопросительно просипела Оливия, упершись руками в колени, согнувшись и хрипло отпыхиваясь. — Предлагаю заключить перемирие и объявить почетную ничью!

— Еще чего! — строптиво возразила я, стараясь перекричать непогоду. — Предоставим выбор случаю. — Я вытащила из кармана монетку в десять центов и многозначительно покрутила ее в пальцах. — Бросим жребий. Если выпадет орел, то первой в подвал спущусь я, а если решка — то вы… — И, не дожидаясь согласия, я подбросила монету высоко в воздух. Но поймать ее я так и не успела, потому что Конрад решительно схватил меня за плечо, обменявшись коротким выразительным взглядом со стригоем.

— Не стоит рисковать своим везением, дорогая, его у тебя и так не лишку, — сказал он.

«Спелись! — насмешливо подумала я, оценивающе рассматривая обоих заботливо опекающих меня мужчин. — Сплотились перед лицом грядущей опасности… — И тут мое лицо ошеломленно вытянулось. — Вот идиотка, — мысленно обругала себя я, — и как же я не поняла сразу…»

— Это не просто гроза! — озарено заорала я, разобравшись в собственных ощущениях. — Вернее, не только разбушевавшаяся стихия, но и нечто другое, действующее заодно с нею!

— Да ну? — не поверила Оливия.

— Санта не ошибается! — подтверждающе кивнул Тристан. — Я тоже чувствую древнюю силу, пытающуюся вырваться из недр замка. Сегодня она активизировалась и пошла в атаку.

— Эржебет! — восторженно ахнула я. — Ветер рассказал ей о нашем приближении, и теперь она готовится покинуть свое узилище! Но это же просто потрясающе!

— Разве стригои умеют управлять погодой? — опасливо попятилась трусоватая Ариэлла, неприязненно косясь на засыпанные снегом руины Чейта.

— Безусловно, мы способны даже на такое, — удовлетворил ее любопытство де Вильфор, — но не все, а лишь самые старые и сильные.

— Мы должны немедленно спуститься в подвал и помочь госпоже Бафора! — торопила я, начиная первой взбираться по россыпи мелких каменных, обломков, обильно устилающих тот склон холма, который и вел к остаткам крепостной стены, зиявшей провалом сорванных с петель ворот. — Она меня ждет…

— Глупая! — осуждающе ворчал Конрад, неотступно следуя за мной. — Ты спешишь навстречу своей погибели.

— Не каркай! — возмущенно закричала я, оборачиваясь через плечо и гневно сверкая глазами. — Ты желал узреть знак свыше? Так вот он — перед тобой. Эржебет зовет меня!

— Это не благое провидение, а происки Тьмы, заманивающей тебя в ловушку! — не умолкал оборотень.

— Знамение! — не сдавалась я.

— Тьма! — занудно брюзжал вредный вервольф.

— Тьфу! — исчерпав все доводы, в сердцах плюнула я. — Скоро ты во всем убедишься сам.

— Вот увидишь, ты совершаешь огромную ошибку! — печально предрек он.

Но я просто пожала плечами, утомившись от наших бессмысленных препирательств. Мужик — это вам не конь, его на скаку остановить куда как сложнее! Преисполнившись злобой на прилипчивого вервольфа, я насильно заставила замолчать колокольчики нехорошего предчувствия, вовсю трезвонившие у меня в душе, и продолжала упрямо карабкаться вверх навстречу своей судьбе…

«Не родись счастливым. Не мешай людям жить…» — вот какая фраза пришла мне в голову сразу же после того, как я увидела двор замка Чейт со слишком явными следами уже необратимого забвения и запустения, с остатками его исковерканного колодца, прежде облицованного мраморными плитами, с уродливыми обломками статуи Богородицы, некогда прекрасной и величественной. А ведь этот замок, так же как и его хозяйка, когда-то родился для счастья, любви и восхищения! И что с ним стало… Я ощутила, как у меня в груди поднимается волна справедливого негодования, направленная на людей, разрушивших это чудесное место. Спрашивается, и что же мы за существа такие никчемные — люди? Не ценим тех благ, кои получаем от фортуны. Не созидаем, а истребляем, не любим, а завидуем и ненавидим, не храним, а потерявши — плачем. Вот она, истинная Эра зла в действии. Она — это и есть мы сами!