Книга Слишком много подозреваемых - Нэнси Гэри

Аурелия выразительно похлопала себя по округлостям.

– Твой отец признавался, что имеет слабость к пышным женщинам. Затем вкус его резко изменился, а может, он тогда просто лгал мне.

Мозг Фрэнсис молниеносно перебрал все известные ей факты. Ее мать была в «Фейр-Лаун» четвертого июля. Она играла в теннис. Она заходила в бар попрощаться с Луизой Льюис. Она знала, какой напиток заказала Клио.

– Ты убила ее?

Аурелия искоса посмотрела на дочь и промолчала.

– Зачем ты это сделала?

Нижняя губа Аурелии начала мелко дрожать, ноги ее ослабели, она стала оседать на пол.

– Я ничего не сделала. Прекрати, Фрэнсис!

– Зачем? – повторила Фрэнсис.

Аурелия, сидя на полу, тяжело привалилась к стене.

– Я не ждала, что ты меня поймешь. Ты на это не способна. Ты не мать. Ты не следила со стороны, как унижала эта женщина моих милых, моих чудесных девочек. Она бы не вторглась в вашу жизнь, если б не я… Если бы я не ушла от вашего отца. Поэтому мой долг был уничтожить ее.

– Но почему сейчас?

В голове Фрэнсис не укладывалось, что мать решилась свершить возмездие спустя чуть не тридцать лет.

– А почему бы не сейчас? Конечно, я зря ждала столько времени. Каждый раз, когда я давала задний ход, она творила новое зло. Твоя сестра могла потерять свой бизнес из-за Клио. Да если б дело было только в деньгах! Она так унизила Блэр, обошлась с ней как с попрошайкой, в результате все равно отказала.

Фрэнсис подумала о сестре, которая столько энергии вложила в свою галерею, о ее тщеславии, о ее радости, когда галерея не только осталась при ней, но и после смерти Клио стала расширяться, а Блэр получила в подарок еще и милого ее душе и телу плейбоя Марко.

Фрэнсис подумала и о Майлзе, который, наверное, был на грани самоубийства, а теперь снова воспрял духом.

– Клио перекрыла Генри Льюису доступ в «Фейр-Лаун». Называя себя близким другом родителей его жены Луизы, она посмела угрожать ему «черным шаром». Таким образом, дочурки Льюисов были исключены из круга своих сверстниц подобно тому, как когда-то ты и Блэр. Вы обе давно уже не ощущаете, что у вас есть родной дом. Вот каково было влияние этой женщины.

У Аурелии вдруг хлынули по щекам слезы. Она утерла их тыльной стороной ладони, шмыгнула носом.

– Каждый раз, когда я вижу тебя, я думаю об этом. Ты была такой веселой, такой доброй и ласковой девочкой. Глядеть на вас, когда вы с Ричардом вместе играли, читали книжки, болтали, – было наслаждением. Затем в его жизнь вошла эта женщина, и все твое восприятие мира изменилось. Ты выбрала для себя одиночество, как способ жизни, потому что перестала верить людям. Я почти уверена, что ты и способность полюбить потеряла из-за того, что Клио внушала тебе, будто ты не заслуживаешь ответной любви.

Фрэнсис уже почти не слушала дальнейших объяснений матери. Якобы идея убрать Клио пришла ей в голову не так уж давно, после неудачи с ее последней выставкой. Огорченная и разочарованная в себе, она подумала, что диета и строгий режим поднимут ей настроение.

Она купила упаковку «Синлайна». Фармацевт рекомендовал ей это средство как самое надежное для похудания. Однако, прочтя вложенную внутрь инструкцию, она поняла, что оно несовместимо с лекарствами, принимаемыми ею при сердечной аритмии. Таблетки так и остались неиспользованными.

Потом ее захватили чужие проблемы. Очередные мерзкие поступки Клио в отношении Генри и Блэр стали известны Аурелии. Как-то ночью, лежа без сна, она вдруг сообразила, что деньги, потраченные на «Синлайн», могут окупиться с лихвой. Даже одной упаковки вполне достаточно, чтобы умертвить кого угодно.

Смерть от передозировки препарата для похудания не вызовет подозрений в обществе, где все помешаны на обретении стройной фигуры. Никому не придет в голову, что это убийство.

Наступило четвертое июля. Большой турнир, скопление народа, палящее солнце. Все разгорячены после проведенных теннисных партий. Всех одолевает жажда. У Аурелии появился шанс. Почему бы не попробовать?

На всякий случай она захватила с собой упаковку таблеток, когда явилась в клуб по приглашению Луизы. Она имела возможность всыпать уже освобожденные от обертки и зажатые в кулаке таблетки в стакан с «Перрье», заказанным Клио, когда тот без присмотра стоял на подносе среди других напитков на стойке бара в ожидании запарившейся от обилия заказов официантки.

Позже, вечером, Малкольм подтвердил, что ее план сработал.

– Ты знала, что Клио принимает нардил?

– Понятия не имела.

Конечно, такая доза амфетаминов могла подействовать сама по себе. Лишь результат оказался быстрее предполагаемого.

– А завоевание расположения Малкольма Морриса было частью твоего плана? – Фрэнсис с трудом заставила себя посмотреть матери в лицо. Видеть в ней расчетливую убийцу, удовлетворенную своим поступком, для Фрэнсис было немыслимо.

– Нет. Только потом до меня дошло, насколько наши теплые отношения оберегали меня. Малкольм доверял мне. Всю неделю мы обсуждали с ним ход расследования. Он все время повторял, что не должен ничего рассказывать, а в конце концов все-таки распускал язык. «Тебе все равно не с кем делиться!» – смеялся он. А и правда, с кем? Кто захочет слушать меня, если я вдруг начну распускать сплетни?

«И кто сможет предположить, что тридцать лет как разведенная жена, мать взрослых дочерей, одна из которых помощник окружного прокурора, вздумает под старость свершить возмездие, расправиться с удачливой супругой своего первого мужа?»

Да, Аурелия, специально или нет, неважно, но надежно оградила себя от подозрений в убийстве.

У Фрэнсис создалось впечатление, что из тесной ванной комнаты, где исповедовалась ей Аурелия, постепенно откачивают кислород. Было не только тяжело слушать, но и дышать.

– Мне бы хотелось сказать, что я сделала это ради вас с Блэр, но на самом деле я поступила так ради себя. Я искупала свою давнюю вину. Расставшись с твоим отцом, я, сама того не желая, связала его с этим чудовищем. Моя жизнь без Ричарда сложилась не так, как я хотела. Я мало чего добилась, вернее, вообще ничего… Но один поступок, который уже имеет хорошие последствия, я совершила. Клио больше никого не сможет ранить. Ни Блэр, ни тебя. Хоть на миг прислушайся ко мне и пойми.

Фрэнсис смотрела на мать сверху вниз, на эту скорчившуюся на полу старую женщину в измявшемся летнем платье.

– Если я завтра умру, то умру счастливой, – произнесла Аурелия и закрыла лицо руками.

Наступившее молчание было еще мучительней предшествующей ему сбивчивой исповеди.

Фрэнсис предстояло сделать выбор. Передать дело полиции, а самой отступить в сторону и наблюдать, как система, из которой она только что выпала, будет ломать ее мать. Ждать от присяжных, что из жалости к семейству Пратт они признают убийцу невменяемой? И бейлиф уведет Аурелию из зала суда, и она попадет в заведение, не чета тому, в котором содержится Кэтрин Хеншоу.