Книга Открыта вакансия телохранителя - Наталья Бульба

Он видел, как я открыл дверь из гостиной в коридор, в котором все это и происходило, но так и не остановился, заметив, как я покачал головой – мне тоже было весьма интересно наблюдать за тем, как слаженно работают гвардейцы Аарона, успешно предугадывая следующие действия моего тера.

Что ж, надо отдать должное демонам – в воинском искусстве они не гнушаются перенимать те навыки, которыми не владеют, у всех, с кем их сводит судьба. И то, что я видел, можно было с уверенностью назвать не стилем, а его полным отсутствием. Но именно это и делало их весьма опасными противниками – стереотипы и косность мышления явно не были их слабыми местами.

– Я хотел бы видеть повелителя Арх’Онта. – Я подал голос, когда не взглядом, отзвуком ощущения заметил подходящего к нам Радмира.

Не думаю, что эти развлечения могли вызвать у него претензии к воинам, а вот то, что они, последовав примеру Агираса, игнорировали мое появление, вполне способно было стать поводом для его неудовольствия.

Так что я просто давал им возможность встретить одного из принцев подобающим образом. Но, похоже, неправильно понял и зря старался. Потому что взгляд брата Наташи, который замер в десятке шагов от нас, был вполне спокоен. Если не сказать, что он был удовлетворен увиденным.

Впрочем, причиной такого настроения мог быть тонкий аромат духов, волны которого доходили даже сюда.

– Все, как и сказал отец, – в качестве приветствия воскликнул он, подходя ближе и радушно мне улыбаясь. – Вместо того чтобы наслаждаться тишиной и покоем, ты предпочел отдать самые чарующие утренние часы серьезному мужскому разговору. Что ж, вам будет чем отблагодарить себя за это – отец приказал принести из подвалов самые лучшие вина, а названия блюд, что будут поданы вам к завтраку, заставляют исходить слюной. Но прежде чем я отведу тебя туда, предлагаю спуститься в его сокровищницу, чтобы я мог выполнить данное тебе обещание. Только не подумай, будто тебе во дворце грозит опасность. Просто я, не увешанный чем-нибудь острым, чувствую себя неуютно и не хочу, чтобы у тебя возникли подобные ощущения.

– Мне кажется, что твои ощущения не очень-то и зависят от количества клинков, что украшают твою перевязь?

Мое лицо было закрыто лицевым платком, но глазам я не запрещал отражать то, что передавал голосом. И улыбка, чуть тронувшая его губы, дала мне понять, что он заметил тот намек, который я вложил в свои слова.

Но ответил он совсем не так, как я ожидал:

– Ты хотя бы Таши записку оставь, раз уж покинул ее в первую же ночь. И напиши, что ее ждет к себе Рае. А то к обеду от дворца точно камня на камне не останется. – И, заметив мой ожидающий уточнения взгляд, добавил: – Отец решил, что не собирается ждать неделю до назначенной даты, и перенес проведение обряда на сегодняшнюю ночь. Забыв сообщить об этом своей невесте. Так что сестренке придется принять удар стихии на себя и спасти расу демонов от возможности полного уничтожения.

– Это так страшно выглядит? – Конечно, я могу предположить свою сестру с разбушевавшимися эмоциями, но то, что говорит Радмир, в это представление никак не вписывается.

– Простое отбытие Рае в Камариш, после того как они получили моего вестника с известием о том, что Таши отправилась за тобой, сбило все настройки в портальном зале, и отец не смог тут же последовать за ней, даже угрожая немедленной смертью тем, кто его приказ не исполнит. Кажется, она была в несколько возбужденном состоянии. Ты не смотри, что твоя сестра выглядит хрупкой. Например, после того как Ролан в первый день ее появления здесь позволил не совсем приличествующие его статусу высказывания в ее адрес, она просто надрала ему задницу.

Он приподнял бровь, уточняя, имею ли я представление о том, как она могла это сделать, но заметив, что, кроме изумления, в моих глазах ничего не обнаруживается, с той же насмешливой улыбкой продолжил:

– Она содрала с ближайшего демона ремень и отшлепала принца по тому самому месту, о котором я и говорил. Хорошо еще, штаны не сняла. Вот бы представление на весь дворец было: человеческая женщина устраивает экзекуцию наследнику повелителя в присутствии его же отца.

Надо сказать, что я впервые в своей жизни не знал, какой из двух вопросов задать наперед. Потому что такого любопытства, похоже, никогда раньше не испытывал. И радовало то, что Радмир и сам понимал, что именно меня интересует.

– Она применила приемчик из тех, которым ее сам отец и научил. Ну а потом воспользовалась магией и слегка спеленала моего братца.

– И он не сопротивлялся?

– Нисколько. Они с отцом так ржали над всем происходящим, что сил на сопротивление у Ролана уже не было. Он только все время повторял, что хочет иметь такую мачеху.

– Странные у вас представления о женских ласках.

– Нет, ты просто не можешь представить себе эту сцену: рыжая бестия с похожими на бездну глазами, пусть и не совсем тростинка, но едва достающая Ролану до груди, отбросив в сторону клинки со словами: «Негодный мальчишка», – кидается на демона, который от изумления едва не скатывается в боевую форму.

И я вынужден с ним согласиться, после такого только и остается, как с достойной звания принца выдержкой вынести все, что разбушевавшаяся женщина готова будет с ним сделать.

Но тут он говорит то, от чего мое сердце снова замирает, вспоминая каждое мгновение сегодняшней ночи.

– А когда она через пять лет, в течение которых, как мы ни старались, ничего о ней узнать не могли, появилась у ворот дворца, да не одна, а с маленькой девочкой, которая не могла быть никем, кроме как дочерью повелителя… Я в тот день впервые в своей жизни понял, что демоны тоже умеют плакать. Пусть даже и от счастья. Вот тогда-то я и дал сам себе клятву: что бы ни случилось, я буду беречь свою сестру, пусть даже и ценой собственной жизни.

– Это предупреждение?!

– Нет. Я хочу, чтобы ты понял – Таши мне не менее дорога, чем тебе. И если она решила, что ты достоин ее любви, я приму ее выбор. Только прошу тебя об одном, никогда не забывай о том, что демоны редко кому отдают свое сердце, а если отдают, то, защищая свою привязанность, пойдут до конца.

– Даймоны не умеют любить, но если такое случается, потеряв любовь, жить уже не могут. Так что моя жизнь – в ее руках. И не жизнь – тоже.

И закончив говорить, я, пользуясь своими новыми способностями, по крайней мере теми, с которыми уже успел хотя бы чуть-чуть разобраться, пока восстанавливал структуру, скидываю ментальные щиты и позволяю ему прикоснуться к тем глубинным чувствам, к той трепещущей нити связи, что воедино сплела меня и мою невесту. Лишь на одно мгновение, опасаясь, как бы кипящая лава, что живет в моем сердце, не затопила его неподготовленный к такому разум. И видя, как спокойнее становится его лицо, как с меньшей тревогой смотрят на меня его глаза, понимаю – я сделал самое правильное из того, что мог сделать. И не только симпатия ко мне, но и вера в то, что для меня его сестра значит не меньше, чем для него самого, теперь связывает уже и нас.