Книга Драконы Аргоната - Кристофер Раули

Осторожно перемещаясь по хрупкой крыше, она достигла угла, где, скрючившись под потолком, так и висела на трубе Лагдален. Эйлса велела ей вжаться в стену, треснула колотушкой по стеклу и пробила дырку, во все стороны от которой разбегались трещины.

На какой-то момент обе беглянки затаили дыхание, но звон разбиваемого стекла был не настолько громким, чтобы привлечь внимание стражников. Орудуя стамеской, Эйлса раскачала и высвободила из рамы острые осколки. Они попадали на землю у подножия апельсиновых деревьев, почти не произведя шума. В течение нескольких минут девушка расчистила отверстие настолько, чтобы Лагдален могла в него пролезть. Что она и сделала. Молодые женщины растянулись плашмя на крыше, а когда отдышались, поднялись на ноги и осторожно двинулись к мосткам. Добравшись до мастерской, Эйлса первым делом развязала Лагдален, которая тут же вооружилась колотушкой и зубилом.

Задняя дверь мастерской вела в коридор, по обеим сторонам которого рядами тянулись простые деревянные двери. Пол был голым – судя по всему, здесь находились комнаты прислуги. Самих слуг нигде не было видно – лишь из-за одной двери доносился храп. В конце коридора находилась ведущая наверх лестница. Поднявшись по ней, беглянки оказались в лабиринте чердачных помещений, где они и затерялись.

Глава
сорок девятая

коло полудня Базил и Релкин закончили дежурство на позициях под Посилой и, сменившись, отправились на бивуак Стодевятого. Релкин устал, но его ждала работа, не терпевшая отлагательства. Следовало позаботиться о Базиле.

Длинная рана на правой стороне хвоста требовала очистки и втирания Старого Сугустуса. С левой стороны груди имелось множество неглубоких порезов и кровоподтеков, которые дракон заработал, перевалив в пылу схватки через упавшее дерево. Обработав эти повреждения, Релкин занялся менее значительными царапинами и ушибами, а под конец проверил уже зажившую рану, полученную под Куошем. К счастью, несмотря на яростное напряжение ночной битвы, она не открылась, и Релкин вздохнул с облегчением. Бывало, что раны открывались спустя недели после того, как были залечены: это представляло собой сущую муку для драконопаса и серьезную угрозу для дракона.

Сквозь просветы в облаках проглядывало солнышко, а Релкин усердно работал иглой и нитками, не скупясь на Старый Сугустус. Кое-где пришлось накладывать повязки и ставить припарки, но в конце концов все было сделано.

Во время этой процедуры Базил пару раз зашипел, но в целом, как и обычно, перенес боль со стоицизмом, присущим большинству вивернов. Вот Мануэлю, тому приходилось не сладко, ибо Пурпурно-Зеленый проявлял куда большую чувствительность. Базил постарался отвлечься – забыть о прижигавшем его порезы Старом Сугустусе, сосредоточившись на мыслях о еде.

Закончив лечение, Релкин поспешил к полевой кухне, где разжился большим горшком супа и дюжиной караваев хлеба. По дороге он заглянул в лазарет. Обмотанный повязками кожистоспинник Гунтер спал; судя по всему, он должен был выжить. Его драконопас Ури сидел рядом, нервно теребя ремень от джобогина.

Свейн и Ракама пытались хоть чуточку его приободрить. Все боялись, что после ранения Гунтер может стать калекой.

– Дракон будет жить, – промолвил Релкин. – Это уже хорошо.

– Релкин, попроси старых богов, чтобы он вернулся в строй. Вот увидишь, они тебя послушают.

– Держу пари, что он вернется. Непременно вернется.

– Жаль молодого медношкурого и Ховта, – сказал Ракама.

– Еще бы, – поддержал его Свейн. – Это наша общая боль.

– Проклятие, ведь Ховт был еще мальчонкой. А Чурн? Кто мог бы сказать худое слово про старину Чурна?

– Сколько таких мальчишек, как Ховт, полегло вместе со своими драконами на полях сражений, по которым довелось пройти Стодевятому марнерийскому за время его существования? – вслух подумал Релкин и сжал крепкую руку Свейна. Ракама добавил свою руку, то же сделал и Ури.

– Мы отомстим за них.

– Бьюсь об заклад, – поддержал Свейн, – они еще попомнят Стодевятый эскадрон.

На этом драконопасы расстались, и Релкин направился к кухонным кострам. Хотя за последний год вера его подверглась серьезным испытаниям, он на ходу бормотал молитвы, прося старых богов исцелить Гунтера. Есть они на небесах, нет ли – дело темное, зато ясно, что Гунтеру пригодится любая помощь, какую только можно получить.

Гарнизон Посилы проявлял странную пассивность, что, несомненно, было на руку Урмину. Как и все солдаты, Релкин ожидал, что за ночной атакой последует вылазка из города. Но проходил час за часом, а на позициях у города царило затишье. Противник предпочитал отсиживаться за городскими стенами.

Релкина это не могло не радовать. Имперские силы насчитывали теперь меньше тысячи человек и всего девять драконов, один из которых был неспособен сражаться, но Аубинас не спешил воспользоваться преимуществом. Между тем каждый драгоценный час приближал появление генерала Трегора, спешившего по дороге Арго. Вернувшись, Релкин накормил дракона, да и сам умял ломоть хлеба и несколько чашек супа. Базил, насытившись, провалился в глубокий, без сновидений, сон и вскоре захрапел.

Почувствовав, как тепло проникает в его истомленные члены, Релкин достал одеяло и, завернувшись в него, прилег под деревом. Проверок и смотров сегодня не ожидалось – Кузо знал, что это бесполезно. Релкина радовало, что Кузо схватывал все на лету. Из этого офицера и вправду мог получиться стоящий командир драконьего эскадрона. Кровь, пролитая в двух отчаянных схватках с новыми врагами, сблизила Кузо с его подчиненными. Боевой дух Стодевятого был высок, хотя эскадрон лишился большого Чурна и маленького Ховта.

Приятно было осознавать, что на командира можно положиться. Набираясь опыта, Кузо рос на глазах.

Устроившись поудобнее, юноша закрыл глаза, и скоро его посапывание смешалось с храпом дракона.

Обстановка вокруг Посилы оставалась спокойной. Повстанческая пехота носа не высовывала из-за городских стен, да и остававшаяся близ Пшеничного тракта конница не предпринимала никаких попыток перейти в наступление, хотя после ночного боя маленькая армия Урмина зализывала раны. Сам командор каждые несколько минут возносил молитвы.

Час тянулся за часом. Небо оставалось чистым, солнце согревало землю, подсушивая застоявшиеся в ложбинах лужи, а аубинасские пехотинцы упорно игнорировали поступавшие из Неллина приказы атаковать противника. Их командиры видели у стен города боевых драконов и не собирались попусту гробить своих людей, пытаясь осуществить неосуществимое. Каждый знает, что людям не осилить драконов – для этого нужны бесы и тролли. А важным шишкам из Неллина не мешало бы вместо пустых приказов послать в Посилу подмогу, да такую, чтобы можно было сдержать зверей. В результате драконы спокойно спали. То же самое делали и драконопасы.