Книга Самая долгая ночь - Грег Кайзер

— А что вы скажете насчет вот этого места? — спросил он и указал пальцем в точку на карте, где тонкая красная линия на карте подходила почти вплотную к Северному морю. Лодки, вспомнил он. Этим евреям нужно такое место, где пути подходят как можно ближе к воде. И он вновь посветил в лицо начальнику станции.

— Гауптштурмфюрер?

— Не тяните резину. Вы слышали мой вопрос.

— Я хотел лишь сказать, что я не понял, — начальник станции испуганно смотрел прямо в слепящий луч фонарика. — Это Эйтхейзен. До него от Варффума еще девять или десять километров. И мне доподлинно известно, что никакого дежурного там сейчас нет. Потому что он еще вчера заболел.

Пройсс побарабанил пальцами по карте. Докурив сигарету почти до конца, он выбросил короткий окурок в лужу.

— Хассель, позовите ваших людей, — приказал он.

Но тот лишь покачал головой.

— Моя рота разбросана в радиусе сорока километров, гауптштурмфюрер. А поскольку наши задачи не представляются начальству особо важными, то радио у нас нет, — добавил он так, словно был в чем-то виноват. — Проверка производится по телефону примерно каждый час.

— Прекрасно, — отозвался Пройсс, пытаясь превозмочь головную боль и собраться с мыслями. — А мы могли бы заблокировать ветку между Варффумом и Эйтхейзеном? — спросил он, вновь направляя луч фонарика на начальника станции. — На тот случай, если этот ваш забулдыга пропустил поезд?

— Заблокировать линию? Нет, что вы, я ведь уже объяснил, гауптштурмфюрер. Отсюда мы не в состоянии передать туда сигнал.

— Скажите, а что вы вообще в состоянии сделать? — спросил Пройсс, ощущая, что нервы его на пределе и он вот-вот взорвется. — Я требую, чтобы поезд и евреи были остановлены, вы же мне заявляете, что…

— Евреи, гауптштурмфюрер? — переспросил начальник станции. На лице его читалось недоумение.

Пройсс убрал луч фонарика от лица голландца. Черт, он же обещал Науманну не слишком распространяться о том, что это за поезд.

— Немедленно свяжитесь по телефону с дежурным в Варффуме. Попытайтесь втолковать ему, что этот поезд важен для СД.

Начальник станции кивнул. Ну, наконец-то, подумал Пройсс, радуясь тому, что этот разговор, похоже, подошел к концу. Начальник станции тем временем растворился в темноте вокзала.

Ему придется сделать это самому.

Пройсс повернулся к Хасселю и, на какой-то момент замешкавшись, вспомнил призыв Науманна соблюдать секретность. Однако теперь секрет этот уже не секрет, и ничего с этим не поделаешь. С другой стороны, лучше проговориться, чем позволить евреям сбежать. Гораздо лучше, чем оказаться в подвалах гестапо на Принцальбрехтштрассе.

— Скажите, а нет ли где поблизости аэродрома люфтваффе? Или лодок? Как насчет судов кригсмарине? Разве они не охраняют побережье?

— Простите, гауптштурмфюрер? — похоже, Хассель тоже его не понял.

— Как только дождь прекратится, мне, чтобы как можно скорее перехватить этот поезд, нужны самолеты. И суда, если таковые имеются. Евреи попытаются бежать на лодках.

— В Лейвардене есть эскадрилья ночных истребителей. Это в пятидесяти километрах отсюда.

— А катера?

— Скорее всего, в Харлингене или Ден Хельдере. Это как минимум в восьмидесяти километрах отсюда. А до Ден Хельдера больше сотни километров. — Хассель задумался. — В Ден Хельдере, кажется, есть субмарины. Но даже чтобы перегнать их, потребуется время.

Пройсс закурил очередную сигарету и снова задумался. Затем посветил лучом фонарика на циферблат часов. Почти семь.

— Я поеду в Варффум, где попытаюсь перехватить поезд, но если необходимо, доеду до самого Эйтхейзена. Вы останетесь ждать меня здесь, прямо на этом месте, напротив входа в вокзал. Когда сюда подъедет мой второй грузовик, скажите шоферу, чтобы он ехал в Варффум, а если меня там не окажется, то дальше, в Эйтхейзен. Скажите, чтобы он встретился со мной на одной из этих станций. Кстати, не исключено, что сюда со своими людьми может прибыть офицер абвера, Гискес его имя. Такой высокий и старше меня. Если он здесь появится, передайте ему то же самое.

Пройссу хотелось, чтобы Гискес тоже приехал. Тогда бы он мог лично расквитаться с этим предателем.

— Вы тем временем соберите своих людей и тоже поезжайте в Варффум. А оттуда, если нужно, в Эйтхейзен. Вы меня поняли?

— Так точно, гауптштурмфюрер, — ответил юный Хассель глубоким басом.

— Поговорите с руководством кригсмарине в Харлингене или Ден Хельдере. Скажите им, что СД преследует диверсантов, которые пытаются уйти морем. Этого нельзя допустить. Я пока точно не знаю, где они совершат попытку. Где-то между Варффумом и Эйтхейзеном.

— Диверсанты? Поезд захватили диверсанты? — удивился Хассель.

— Делайте то, что вам сказано, и все будет в порядке, — ушел от ответа Пройсс. — Если понадобится, скажите им, что получен приказ из Гааги, от самого бригадефюрера СС Науманна. Главное, чтобы они прислали нам в помощь лодки.

Пройсс сделал глубокую затяжку и пронаблюдал, как кончик сигареты из темного сделался ярко-алым.

— Так точно, гауптштурмфюрер, — ответил Хассель.

Пройссу показалось, что он различил в его голосе нотки сомнения. Впрочем, в любом случае этот мальчишка поступит так, как ему велено. Хассель поднялся и, выкинув вперед руку, отсалютовал, но у Пройсса не было времени отвечать ему. Он продолжал изучать карту.

Положив палец на Варффум, он затем заскользил им вдоль красной линии на восток до Эйтхейзена. Отсюда его палец пополз на север, к сплошному синему цвету, обозначавшему Северное море. Ехать дальше, чем Эйтхейзен, нет смысла, ибо там железная дорога вновь уходит вглубь от берега. Если поезд с евреями успешно минует Варффум, он наверняка остановится здесь, в Эйтхейзене. Отсюда расстояние до моря составляет всего несколько километров. Его можно легко преодолеть пешком. Значит, вот здесь его поезд, — Пройсс положил палец на карту, — а вот здесь лодки. Если начальник станции не врет, то поезд опережает его всего на каких-то пятнадцать-двадцать минут.

Пройсс почувствовал, как головная боль частично отступила. Они почти у него в руках. Ему известно, где они. Им никуда от него не скрыться.

Мысленно он представил себе сцену, которую когда-то живописал для него этот сукин сын Гискес. Играет оркестр, развеваются флаги, и сам рейхсфюрер дружески щиплет его за щеку.

Реке хотелось вздремнуть под стук колес, погрузиться в сон рядом с Леонардом. Его рука ерошила ей волосы, их ноги соприкасались по всей длине, от бедер до лодыжек. Ей ничего не стоило представить себе, что это какой-то другой поезд, который увозит их в путешествие, что она лежит рядом со своим возлюбленным, а может даже, с молодым мужем. Увы, голос Леонарда вторгся в ее грезы и моментально их разрушил.

— Я должен тебе кое-что сказать, — негромко произнес он куда-то ей в волосы. Она передвинула руку, чтобы положить ее ему на грудь и прижаться к ней щекой. Сердце учащенно билось в его груди. Ей казалось, что он сейчас скажет ей о своих чувствах или по крайней мере о том, что они только что сделали.