Книга Серебряная ведьма - Сьюзен Кэррол

Повернувшись к Волку, Мири спросила:

– Так куда же вы направитесь? Думаю, что ты мог бы отвезти ее на остров Фэр.

Волк покачал головой:

– Нет. Даже если Арианн вернется, я не уверен, что моя дочь будет там в безопасности. Не думаю даже, что мне будет спокойнее в Наварре. Наверное, нам лучше вообще покинуть Францию. – Он попытался улыбнуться. – Мы справимся, не беспокойся за нас, Мири. Думаю, Мэг обожает Англию. Для нее это будет почти возвращением домой. Я бывал там не раз и могу сойти за англичанина, хотя и содрогаюсь при мысли об этом. Но ради ребенка придется пойти на жертвы.

В следующий миг его улыбка исчезла. Он с беспокойством взглянул на Мэг.

– Господи, Мири, у меня никогда никого не было. Когда меня спас капитан Реми, я принял вас всех как свою семью, но она… она же моя плоть и кровь, – произнес он с восторгом, словно не мог поверить. – Я – ее отец. Я – папа. Кто бы мог представить такое?

– Уверена, ты будешь прекрасным отцом.

Он покачал головой:

– Я ужасный. Не имею ни малейшего представления, что это такое. У меня никогда не было отца. Когда думаю об ошибках, которые могу совершить…

– А я думаю, ты скоро убедишься, что дети – цветы жизни. Немного любви и солнечного тепла – вот все, что им необходимо. Ты отец Мэг… Просто воспринимай это как новое великолепное приключение.

– Есть одно отличие: теперь я напуган до смерти.

Но он ничего больше не сказал, потому что Мэг подошла к нему. Она сунула свою маленькую ручку в его ладонь.

– Не бойся, папа. Я о тебе позабочусь. Так же точно, как я всегда хотела заботиться о маме, но она мне не разрешала.

По щеке Мэг потекла слеза, Мартин вытер ее и обнял дочь. Мири присела рядом с ней и взяла за руку. Девочка печально посмотрела на нее совершенно взрослыми глазами на бледном личике.

– Вы думаете, что я совсем плохая, госпожа Шене? Только я виновата в смерти мамы?

Мири погладила волосы девочки, убрав их со лба:

– Нет, милая. Я считаю, что ты сделала все возможное, чтобы спасти ее. Иногда, несмотря на нашу любовь, мы не можем помочь любимым людям, пока они сами не захотят сделать это для себя.

Мэг нахмурилась. Несмотря на всю ее мудрость, понять это маленькой девочке было трудно. Она провела рукой по шее:

– Всегда ненавидела медальон, который мама заставляла меня носить. Но… как-то страшновато, что его больше нет. Я могла постоянно чувствовать ее, знала, что у меня есть кто-то.

– Теперь у тебя есть кто-то еще, и я могу подарить тебе гораздо более прекрасный кулон, чем тот медальон. – Мири достала из кармана кулон и надела ей на худенькую шею.

Мэг разглядела его и провела пальчиком по выгравированному изображению волка. Взглянув на отца, она радостно улыбнулась. Мири подумала, что когда-нибудь она будет ослепительной красавицей. Но эти мысли она оставила при себе. Волк уже начал нервничать.

В этот момент из конюшни вышел Симон, ведя лошадь Мартина, а мадам Паскаль вынесла из дома корзину с провизией, которую она приготовила им на дорогу. Когда Мэг прощалась с Кэрол, Мартин повернулся к Мири и Симону.

– Ну что же, прощай, охотник… – Он замолчал… – Аристид. Я твой вечный должник. Но я верю, что ты простишь меня, если я не обниму тебя на прощание.

– Конечно, – сказал Симон, отступив на шаг. – Буду даже благодарен, если ты не сделаешь этого.

– Я все же сердит на тебя за то, что ты похитил у меня мою Лунную деву, но, боюсь, она никогда не была моей.

– И моей тоже не была.

– Женщины с острова Фэр подчиняются только своему сердцу, сами делают свой выбор. Мне теперь совершенно ясно, что она свой выбор сделала, – грустно произнес Мартин. – Полагаю, не стоит говорить, чтобы ты хорошенько заботился о ней.

– Не могу иначе. Не хотел бы, чтобы ты снова появился в моей конюшне.

Они улыбнулись и пожали руки друг другу. Мартин повернулся к Мири, и сердце его в этот миг было настолько переполнено эмоциями, что он ничего не сказал, а только сжал ее руку.

– Моя дорогая, ты знаешь, что если я тебе понадоблюсь…

Она кивнула, и глаза ее наполнились слезами.

– Все будет хорошо. Теперь у тебя есть кое-кто, кому ты нужен гораздо больше.

Мартин быстро поцеловал ее в щеку, вскочил в седло и усадил перед собой дочь. Девочка с восхищением посмотрела на него, когда они направились по аллее. Ив бежал за ними, размахивая шляпой с перьями.

Кэрол и мадам Паскаль вернулись в дом. Предстояло подготовиться к возвращению Кэрол домой на остров Фэр к ребенку, который ждал ее там.

Мири осталась с Симоном наедине, чего не было с их возвращения из Парижа. Они долго смотрели друг на друга.

– Ну что же, – произнес Симон. – Теперь, моя госпожа, вам решать, когда отправляться в путь. Знаю, что тебе не терпится вернуться на остров Фэр.

– Да. Хочу быть там, поприветствовать Арианн, когда она вернется домой. И конечно, придется сопроводить Кэрол к ее сыну. Симон, я хочу, чтобы ты поехал со мной.

– Едва ли мне там будут рады.

– Но благодаря тебе будет восстановлена власть Хозяйки острова Фэр, и я хочу, чтобы все об этом знали.

– Ты слишком много ждешь от людей, Мири. Рад, что мне хотя бы что-то удалось сделать правильно, но не могу представить, чтобы меня простили и приняли. Это уже слишком. Тем не менее, знаю, что остров Фэр – твой дом. Там твое место. Ты всегда хотела жить там.

Мири покачала головой:

– Когда-то я так думала. Помню, как Арианн надеялась: я найду то, что ищу, когда вернусь на остров Фэр. Но я нашла это не на острове Фэр. Там я искала свое прошлое, а мое будущее здесь, с тобой.

Она протянула руку, но казалось, что он не верит, что может коснуться ее. Поэтому она сама взяла его за руку.

– Если ты так ничего и не понял, Симон Аристид, то я прошу тебя стать моим мужем.

Он улыбнулся, приподняв бровь:

– Женщины острова Фэр чрезвычайно самоуверенны.

Мири не стала обращать внимания на его шутку.

– Кому-то из нас надо было сказать эти слова, и я знала, что это будешь не ты, мой нерешительный поклонник. Ты даже никогда не говорил, что любишь меня. Мое счастье, что я умею читать по глазам.

Симон поднес ее руку к губам:

– Я действительно люблю тебя, Мири. Всегда любил.

Улыбнувшись, он обнял ее.

– Потому что я всегда была твоей самой большой слабостью?

– Нет, сердце мое, – прошептал он, коснувшись губами ее губ. – Моя величайшая сила.