Книга Наследница Кодекса Люцифера - Рихард Дюбель

Один из мужчин, уже зарядивший свой мушкет, подскочил к Йоханнесу, прицелился в голову главного монаха и нажал на спуск. Остальные поспешно отвернулись: все они знали, насколько отвратительно серое вещество, когда оно брызжет на лицо с такого расстояния. Когда эхо выстрела разнеслось по переулкам и они снова обернулись к сцене у церковных дверей, дымящееся дуло мушкета лежало в руке Йоханнеса и было направлено в небо. Пораженный стрелок моргал.

Йоханнес тоже моргал. Казалось, что он с просто сверхчеловеческим усилием пытается отбросить бешенство и сконцентрироваться на человеке, который смотрел на него с земли, подняв бровь.

– Выкуп? – каркнул он.

21

Карета, готовая к отъезду, стояла перед воротами монастыря Райгерн. Андрей фон Лангенфель, проверяя, подергал уздечку одной из упряжных лошадей. Он делал это уже в третий раз за последний час. Лошадь повернула голову и бросила на него взгляд, будто говорящий: «Если ты еще раз дернешь за узду, я так тебя лягну, что ты перелетишь через стену монастыря».

На другой стороне, у второй лошади, стоял Киприан. Наклонившись, он водил рукой по бабкам животного. Андрей мог бы сказать ему, что за последние десять минут, прошедшие с тех пор, как он проверял бабки, они ни капли не изменились. И коня в упряжи не меняли. Он тоже наклонился и посмотрел вперед, под животы лошадей. Их с Киприаном взгляды встретились. Киприан указал на одну из ног лошади.

– Мне показалось, что я нащупал припухлость, – заметил он.

– Осторожность не помешает, – согласился Андрей.

Лицо Киприана исчезло: он выпрямился. Андрей, со своей стороны, сделал то же самое. Они снова переглянулись, на этот раз – над крупами лошадей. Андрей подавил желание дернуть уздечку в четвертый раз. Лошадь косилась на него, как на человека, от которого можно ожидать чего угодно.

– Черт возьми, – проворчал Киприан. Он развел руками. – Ладно, я…

– Господа? Господа!

Они одновременно обернулись и посмотрели на вход на территорию монастыря. Калитка в воротах отворилась, и в нее проскользнул один из бенедиктинцев. Он поднял что-то, зажатое между большим и указательным пальцами. Это был маленький футляр, какие привязывали к лапкам почтовых голубей. Киприан широко улыбнулся.

– …только что сказал, что ответ мы получим своевременно.

– Как я мог сомневаться в тебе? – вздохнул Андрей.

– Сообщение прибыло только что, – пропыхтел монах. – Прямо из аббатства в Банце.

– Банц? – эхом отозвались мужчины.

– Это к северу от… э… как же он все-таки называется… от Бамберга!

Монах протянул им послание. Киприан взял футляр из его пальцев и растерянно посмотрел на него.

– Еще несколько лет назад аббатство совсем пришло в состояние упадка, так как шведский король в свое время приказал арестовать аббата. Но с тех пор, как четыре года назад добрый Йодок Вейт был назначен на должность аббата и ему пожаловали суверенные права, и с тех пор, как он, вместе со смотрителем винного погреба, добрым братом Михаэлем…

– Довольно, – перебил его Андрей. – Вы уверены, что это сообщение для нас?

Монах попытался показать ему что-то.

– Здесь стоят ваши инициалы…

Андрей покосился на Киприана. Тот вращал футляр между большим и указательным пальцами. Лицо его было мрачным.

– Кто знает, какими окольными путями сообщение добралось сюда. Твой дядя за время, проведенное в Риме, завел парочку знакомых среди швейцарских гвардейцев, чтобы у нас оставались контакты в Ватикане даже после его смерти… Возможно, это один из них…

– Да, да, очень возможно, – перебил его Киприан. – С альпийского пастбища – в Ватикан, а оттуда – прямиком во франконский монастырь. Впечатляющая карьера.

Андрей ничего не ответил. Он знал, чего боится Киприан. Монастырь Банц лежал недалеко от Бамберга – и вместе с тем вблизи Вюрцбурга. Когда кто-то умирал во время путешествия и его хоронили вдали от родины, то забота о том, чтобы известить о печальном событии родственников покойного, чаще всего ложилась на плечи монахов ближайшего монастыря. Монастыри были связаны друг с другом вне зависимости от принадлежности к тому или иному ордену и на протяжении сотен лет оживленно общались – и потому имели больше всего возможностей для того, чтобы передать сообщение о смерти семье умершего или умершей. А Бамберг лежал на пути из Праги в Вюрцбург. Агнесс и Александра должны были миновать его на пути туда или обратно. Агнесс ведь уже немолода… Поездка зимой даже для молодого человека представляла серьезную трудность… Андрей сделал глубокий вдох. Внезапно ему стало еще неуютнее, когда он подумал о том, что и человек в возрасте Вацлава отнюдь не обладает иммунитетом от эпидемий, травм, нападений…

Киприан поднял глаза. Похоже, он опять прочитал мысли Андрея. Он кивнул другу и открыл футляр. Монах вытянул шею. Киприан вгляделся в крохотный сверток бумаги, а затем посмотрел на него с расстояния вытянутой руки. Он покачал головой. Андрей забрал у него письмо и тоже попытал счастья. Когда, стараясь разобрать письмена, он стал подносить пергамент все ближе и ближе к глазам, Киприан невесело хмыкнул.

– Неужели мы когда-то могли читать нечто подобное? – проворчал он.

– Позволите помочь вам? – спросил монах, раскачиваясь на носках сандалий от любопытства.

Андрей вручил ему свиток. Монах прищурился.

– О… Это от господина Мельхиора.

– Моего сына?!

Монах читал, шевеля губами. Когда его брови стали все сильнее сдвигаться, Андрей почувствовал, что холодеет от страха. Он не отрывал глаз от беззвучно движущихся губ, будто ожидая услышать приговор.

– Может, расскажешь о том, что уже прочел? – проворчал Киприан.

Монах поднял на него глаза. Он побледнел.

– О, господа… О, господа… – заикаясь, пробормотал он.

Андрей крепко схватил Киприана за руку, когда тот пошевелился; отчасти он сделал это, так как у него возникло чувство, что ему непременно нужно ухватиться за друга. Киприан проигнорировал его открытую ладонь и забрал свиток себе. Пораженный Андрей заметил, что Киприан дрожит.

– Иезуит арестовал вашу семью, господин Хлесль! – заикаясь, сообщил монах. – Он везет их из Вюрцбурга на восток. В Прагу, как полагает господин Мельхиор. Господину Мельхиору удалось бежать. Он отправил это сообщение из Банца… У нас, разумеется, налажена голубиная почта с Банцем… э… Мы должны бы отправить вам послание дальше, в Прагу… но вы ведь и без того здесь… – Монах с несчастным видом умолк.

Андрей хотел закричать: «Что все это значит? Кто такой этот иезуит? Чего он хочет?» Но он слишком хорошо знал ответы на эти вопросы и потому предпочел держать язык за зубами. Пока они искали мальчика, которого приютил у себя бывший Хранитель, этот мальчик уже давно нашел их. И о том, чего именно хочет молодой иезуит, Андрей тоже догадывался. Речь шла о тайне, которую он хранит вот уже шестнадцать лет.