Книга Любимцы фортуны - Тилли Бэгшоу

— Как дела у Тиффани? — спросила девушка, пытаясь заинтересоваться хоть чем-то, помимо исчезновения Макса. — Весело ей в Ванкувере?

— Да уж. — Губы Хантера расползлись в счастливой улыбке при упоминании любимой. — Ванкувер, правда, не особо ее пленил, но съемки нравятся. Тиффани говорит, это мертвый город. Зато съемочная бригада на высоте. Простые и приятные люди. — Он вздохнул. — Я скучаю по ней.

— Это заметно, — сказала Сиена. Она все равно немного ревновала Хантера к Тиффани.

— Ладно, пойду спать. — Хантер встал. — Что-то я измотался. Если у тебя есть хоть частица здравого смысла, ты последуешь моему примеру. Поверь, Макс прибежит, поджав хвост, раньше, чем ты откроешь глаза.

Он подал Сиене руку. Девушка встала и благодарно обняла друга. Ни один человек на свете не умел так утешить ее, как Хантер.

— Хорошо, пойду лягу. — Она выключила телевизор и бросила пульт на диван. — Думаю, ты прав насчет Макса.

Хантер погладил ее по спине и чмокнул в лоб, словно в детстве.

— Конечно, я прав. Остается только дождаться утра и убедиться в этом.

Макс сел в постели, обливаясь ледяным потом.

Христа ради, что он натворил?

Он попытался восстановить в памяти события предыдущего вечера. Он продолжал нализываться в баре отеля, пока Камилл не сдала смену. К тому моменту он был уже в столь невменяемом состоянии, что не смог бы сесть за руль, даже если бы попытался. К тому же Макс не желал, чтобы воодушевленная знакомством официантка видела его раздолбанный автомобиль. К тому моменту, когда они вышли из бара, он сумел убедить девицу, что достаточно успешен и занимается проектом, который принесет ему немало денег. Пришлось соврать, что он живет на другом конце Малибу, лишь бы Камилл не стала проситься в его «шикарный особняк».

Но какого черта он потащился к ней домой?

Макс не знал, в чем состояла причина доверчивости Камилл. То ли он так воодушевленно врал, то ли она была просто глупа. Теперь ему было стыдно, что он бессовестно ее обманул.

Сейчас Камилл лежала рядом с ним, ее взлохмаченная голова покоилась на подушке, набитой ароматными травами, обнаженное тело не прикрывала даже простыня, лицо было удовлетворенным.

— В чем дело? — сонно спросила девушка, коснувшись пальцами голой спины Макса. — Ты куда?

— Боже! — Он пулей выскочил из постели и принялся натягивать трусы и брюки. — Прости, я… мне нужно домой.

— Что, прямо сейчас? — Она слегка нахмурилась, разочарованная. — Ты же сказал, что останешься на весь день и мы позавтракаем вместе. Ты же без машины. Не хочешь же ты брать такси до Малибу? Это так далеко.

— Я… не поеду в Малибу, — просто ответил Макс, слишком захваченный чувством вины и паникой, чтобы щадить чужие чувства.

Он застегнул ширинку и озирался в поисках носков и ботинок.

— Как это не поедешь? — Теперь Камилл сидела на постели.

Макс заметил, что ее силиконовая грудь ни на миллиметр не спустилась ниже, словно была приклеена. Похоже, хирург взял немного. Вспомнив прекрасную, естественную грудь Сиены, Макс едва не расплакался от досады. Что он натворил!

— Слушай, мне действительно жаль, — резко сказал он. — Я врал. Я вовсе не миллионер и не богатый голливудский режиссер. У меня нет дома в Малибу.

Рот Камилл некрасиво приоткрылся, хотя зубы были безупречны. Глаза превратились в две злые щелочки. Похоже, именно таким образом взгляд голливудских актрис становится столь тяжелым. Слишком часто их используют и обманывают на пути к славе парни вроде Макса.

— Я знаю, что ты скажешь. Я ублюдок. Ты совершенно не заслуживала моей лжи, — признал Макс, хватая ботинки и яростно их натягивая. — Более того, я не одинок. Дома меня ждет любимая женщина.

Он с трудом заставил себя поднять на Камилл глаза. Она смотрела на него с ненавистью и презрением.

— Прости, детка, но мне нужно ехать.

— Да пошел ты, урод, — тихо сказала Камилл, быстро заворачиваясь в простыню.

Через несколько секунд за Максом беззвучно, как-то виновато закрылась дверь. Камилл до крови прикусила губу и зажмурила глаза.

Проклятый ублюдок! Проклятый, проклятый ублюдок!

* * *

Макс вышел на улицу. Прохладный ветер ударил в лицо, приводя в чувство. Только теперь он осознал всю глубину своей низости.

Макс торопливо шел в направлении Голливудского бульвара, надеясь, что мимо проедет такси. Он не знал, куда ехать.

Обратно к Сиене? Милой, бесценной, нежной Сиене, которую он так жестоко обманул? К Сиене, которая, должно быть, еще спала, улыбаясь во сне.

Доверчивая, честная Сиена…

Макс не мог вернуться. У него не было сил и смелости признаться ей в том, что он натворил.

Идиот чертов! Ревнивый придурок, неспособный уследить за собственным членом, когда глаза застилает ярость!

Господи, почему он не может быть таким же терпеливым и честным, как Генри? Неудивительно, что судьба не подкидывает ему хороших шансов. Он, Макс, попросту их не заслужил. Он обманул доверие женщины, которой тоже не заслуживал.

Максу хотелось кричать и рыдать, но слез не было, а голос не слушался.

Он беспомощно огляделся в поисках такси. Ему хотелось убраться подальше от Камилл.

— Такси! — выкрикнул он, завидев старую машину с шашечками.

Мексиканец, сидевший за рулем, притормозил. Макс забрался на заднее сиденье прокуренной машины.

— Отвезите к пляжу.

Ему хотелось искупаться и смыть с себя следы чужих объятий, а после уснуть прямо на песке, чтобы выветрились остатки алкоголя. После этого Макс планировал хорошенько подумать над тем, что он скажет Сиене.

Он решил ни в чем не признаваться. Мысль о том, что он может потерять Сиену, занозой саднила в сердце. Макс знал, что она никогда не предала бы его так, как это сделал он. Макс поклялся всем самым дорогим, что посвятит остаток своей жизни попыткам сделать Сиену Макмаон самой счастливой женщиной на свете.

* * *

Сиена спала так крепко, что даже не заметила, как Макс воровато вошел в спальню и скользнул под одеяло. В полусне она почувствовала, какие холодные у него ноги, и только поэтому открыла глаза.

Похоже, Макс успел принять душ и почистить зубы, потому что от волос его пахло шампунем, а запах алкоголя перемешался с запахом зубной пасты.

Глянув на часы, Сиена отметила, что они показывают пять тридцать утра.

— Прости, милая, — прошептал Макс, обнимая ее. — Прошу, прости меня.

Сиена была так счастлива его возвращению, что тотчас прижалась всем телом, подставляя макушку поцелуям. Она с нежностью потрепала влажные волосы Макса и коснулась лица, словно желая убедиться, что он действительно реален.