Книга Клятва воина - Джульет Э. Маккенна

Он сосредоточил все свои усилия на людях перед собой, полагаясь на матросов сзади и прочную защиту корабельных перил слева. Шаг за шагом Д'Алсеннен и его люди приближались к вражескому колдуну, а он вдруг повернулся к ним с перекошенным от ненависти лицом и, подняв руки, заговорил на незнакомом, лающем языке.

Воздух перед Темаром замерцал и зарябил, лица исказились, словно видимые сквозь плохое стекло. Палуба под ногами внезапно стала неровной и разбитой, будто каменистая дорога. Эсквайр сделал шаг вперед, но настил выскользнул из-под ног, а со всех сторон стало доноситься рычание хищников, нетерпеливое и кровожадное. Волосы у Темара встали дыбом, инстинкт велел ему бежать, сзади он слышал испуганные крики своих людей. Юноша затряс головой в исступленном отрицании и яростно рылся в памяти, пытаясь отыскать охранные заклятия, коим Гуиналь учила его, прежде чем их дружба пошла ко дну.

– Тар райал мин аммель! – выкрикнул он, всего на миг зажмурясь, чтобы собраться с силами и выбросить прикосновения колдуна из своего разума.

Задыхаясь, эсквайр открыл глаза – он снова видел ясно. И матросы за его спиной, казалось, тоже пришли в себя. Темар даже удивился: что за сила заключена в этом полузабытом заклинании?

Крики врага там, на борту «Орла», стали громче, но теперь в них звучал испуг, а не ликование. Глухая дрожь пробежала по палубе – к ногам Темара прикатилось еще одно безжизненное тело. Чтобы не упасть, он отринул жалость и пнул его в сторону. На другом корабле внезапно раздались победные кличи и тормалинские насмешки, пересыпанные непристойностями и проклятиями. Д'Алсеннен оглянулся: несколько одетых в черное захватчиков побросали оружие и полезли обратно через перила, чтобы спастись от какой-то угрозы, которую только они могли видеть; один свалился за борт, исчезнув в мутных водах, когда корабли разошлись и снова с грохотом столкнулись. Солдаты, которые стояли перед Темаром и его людьми, отступили к трапу, ведущему наверх, к баку, готовые теперь скорее защищаться, чем атаковать.

Эсквайр снова посмотрел на вражеского колдуна: ненависть и страх читались на худом морщинистом лице, обращенном к Гуиналь, находившейся сейчас на юте. Защищенная кольцом матросов, она насылала незримую погибель на нападающих. Горсть солдат бросились с криками к ней, но полегли, даже не успев коснуться своими клинками кольца защитников. Колдун угрожающе поднял руку, но палуба вдруг накренилась, лишив его равновесия. Темар и сам вынужден был схватиться за перила, но все же засмеялся, пронзительно и зло.

– Баркас! – Какой-то матрос потормошил Д'Алсеннена за плечо, и эсквайр кивнул с мрачным удовлетворением: вернувшийся экипаж шлюпки перелезал через дальний борт «Орла». Его свежий гнев вылился на захватчиков, подобно освободившемуся ото льда морю, сметая черные фигуры в сторону, как плавающие обломки крушения. Палуба под Темаром снова качнулась, и юноша понял, что почти все кошки отцеплены.

– Нам нужно вернуться на «Орел»! – крикнул он через плечо, и матросы ответили одобрительными возгласами.

Они отступили, медленно, с поднятым оружием, готовые к неожиданному броску врага. Одетые в черное противники шли за ними по палубе, не приближаясь под удар меча, и отпускали насмешливые реплики на своем неразборчивом языке.

– Не обращай внимания. – Темар покачал головой, глядя на моряка, потрясавшего захваченным топором, – он жаждал снова ввязаться в драку.

Эсквайр нащупал за пазухой камзола метательный кинжал. Отступление – это хорошо, но оно было слишком медленным. По мере того как суда корчились в своих канатных путах, то и дело раздавались щелканье и свист рвущейся пеньки, и каждый порыв ветра, дергающий паруса «Орла», опасно натягивал оставшиеся тросы. Темар спрятал в руке кинжал, когда они поравнялись с оставшимися кошками, и с облегчением услышал нетерпеливые крики с «Орла» – им предлагали помощь.

– Приготовьтесь уйти, – скомандовал он, оценивая расстояние и ветер. Удастся ли это сделать?

– Когда? – спросил матрос, стоявший рядом.

– Сейчас! – ответил Темар.

Шагая вперед, он размахнулся и послал блестящий клинок через все судно. Вспыхнув на солнце, серебро вонзилось в грудь колдуна. Его крик остановил отряды на палубе, которые собирались броситься на матросов, энергично карабкавшихся обратно через перила двух кораблей и неспособных защищаться. Пока белокурые головы поворачивались во все стороны, Темар и его люди воспользовались минутой нерешительности, чтобы сбежать на «Орел», где ждущие их люди ножами перерубали последние волокна канатов с целью освобождения судна.

– Поднять паруса! Идем на открытую воду! – проревел капитан Гретист, и матросы полезли на снасти, их руки все еще были липкими, одежда в собственной и чужой крови. На вздымающихся крыльях белой парусины «Орел» двинулся от «Лосося», оставив его дрейфовать во власти ветра и течения, пока темные фигуры воевали с его тросами.

– Мы не можем бросить «Лосося»! – запротестовал кто-то.

– И как ты собираешься отбить его? – иронично поинтересовался Гретист, но лицо его было искажено негодованием. – Нет, пусть эти ублюдки присматривают за ним, но совсем недолго – ровно столько, сколько потребуется нам, чтобы вернуться в порт, поднять флотилию и отправить всех этих маскарадных болванов прямо к ногам Дастеннина!

Этот прогноз вызвал восторженные крики. Оскорбления посыпались с обоих бортов, когда «Лосось» наконец пришел в движение и, кренясь, направился к дальнему мысу.

– Д'Алсеннен!

Темар посмотрел на корму, пытаясь узнать голос, и увидел высокую сухощавую фигуру Авилы Тор Арриал – она из последних сил поддерживала лишившуюся чувств Гуиналь.

– Пустите меня! – Эсквайр протолкался к юту и поднял девушку на руки, встревоженный ее чрезвычайной бледностью.

– Неси ее в нашу каюту.

От повелительного взгляда Авилы перепуганные матросы умолкли, и женщина поспешила открыть дверь в задней части корабля. Темар бережно опустил Гуиналь на узкую койку и в безотчетном страхе сжал кулаки, когда Авила проворно развязала у девушки пояс, ослабила высокий ворот платья и проверила пульс на шее. Потом наклонилась к самому лицу и удовлетворенно хмыкнула, ощутив дыхание Гуиналь на своей щеке.

– Все будет хорошо. Она просто изнурила себя.

Авила ласково положила руку на ее лоб, испачканные травами пальцы женщины казались коричневыми на фоне белой кожи.

Темар сам не знал, какие чувства преобладали в нем – облегчение или негодование от того, что Гуиналь донельзя его напугала.

– Она вечно думает, что все может сделать сама! – взорвался юноша. – Это первый раз, когда она так надорвалась? Почему она не может рациональнее рассчитывать свои силы?

Авила наливала воду в миску и остановилась с льняным лоскутом в руке.

– Гуиналь приходится так много работать из-за отсутствия других обученных рук, которые сняли бы с нее эту ношу, – объяснила она. – Если бы побольше людей захотели постигать Высшее Искусство, ее жизнь была бы намного легче. Проблема в том, что слишком много таких, кто начинает, а потом бросает, как только возрастают требования.