Книга Суперканны - Джеймс Грэм Баллард

— Камера? Бог мой, что они тут делали?

— Снимали фильм. — Гальдер вытащил из кармана лампочку и положил ее на столик. — Очень неприятный фильм.

— А платье из Ла-Боки?

— Маскарад. Не думаю, что она хотела его надевать. Она сопротивлялась изо всех сил. Пойдемте отсюда. Если вы здесь попадетесь в их руки, они и вас убьют. А потом заявят, что ее прикончили вы.

— Постойте. Вы были здесь, когда ее?..

— Нет. Я пришел десять минут назад. Входная дверь была сорвана с петель. Они не знали, что у вас есть запасные ключи. Мне очень жаль, мистер Синклер. Когда я увидел ее, она уже была мертва.

— Как она умерла?

— Ее… любовник… воспользовался ножом. Нож лежит в душевой, со смытыми отпечатками пальцев. Они скажут, что вы сняли ваше «снафф-видео», а в тот момент, когда они ворвались, смывали отпечатки с ножа.

— Кто это — они?

— Люди, работающие на «Эдем-Олимпию» и выполняющие приказы Алена Делажа.

— А если мы сейчас уйдем?

— Они скажут, что здесь была попытка ограбления. А с вами разберутся в другой раз.

Я взял смокинг и прикрыл им плечи убитой — прощальное объятие Дэвида Гринвуда. Гальдер ждал, а я напоследок обвел Франсес взглядом, поправил пряди светлых волос, разметавшихся по подушке. Луч из Ле-Гарупа словно включал и выключал ее исцарапанное лицо. Искривленные смертным оскалом губы тонкой лентой прижались к зубам, черты лица напоминали десятилетнего ребенка. Коченея, она становилась моложе, уходила от себя самой и погружалась в темноту, унося в изувеченных убийцей руках те единственные воспоминания, которые она возьмет с собой в ночь.

Двери лифта закрылись, и Гальдер повернулся ко мне, скользнул взглядом по моим покрытым кровью рукам, словно пытаясь убедить себя, что я не принимал участия в убийстве Франсес. Его и без того тонкое лицо совсем сузилось, а внимательные глаза над трепещущими ноздрями не останавливались ни на секунду. Я все еще не пришел в себя, потрясенный видом убитой и треноги для камеры у кровати, и, когда Гальдер попытался стереть кровь у меня с подбородка, оттолкнул его.

Двери открылись на нервом этаже, где с десяток жильцов дожидались лифта. Они шагнули было внутрь, но остановились, увидев меня в окружении умноженных зеркалами кровавых призраков. Женщина с ребенком в панике завизжала, и к нам рванулся дежуривший в вестибюле охранник.

Гальдер нажал кнопку, двери закрылись, и мы услышали гулкий стук дубинки охранника по металлу.

— Мистер Синклер, вам нужно вымыться. Иначе вы никогда отсюда не выйдете.

Он нажал на кнопку экстренной остановки, дождался, когда двери откроются, и потащил меня за руку. Мы вышли над бельэтажем, нырнули в служебную дверь, захлопнули ее за собой и кубарем скатились вниз по металлической лестнице для персонала. За грузовым лифтом располагались распашные двери, которые вели в подсобные помещения ресторана.

Мы окунулись в безумную суету кухни и сразу же были ослеплены дымкой шипящего жира и паром. Повсюду стоял шум, туда-сюда катились тележки с посудой и столовыми приборами. В мясной секции второй шеф-повар, наклонившись над рабочим столом, разделывал филейные шматы, а мясник в окровавленном переднике отрезал ломти от сочащегося красного куска.

На торчащем из стены крюке висел овечий бок, и Гальдер, схватив мои руки, вжал их в испещренное жировыми прослойками мясо.

— Гальдер?

— Займитесь-ка этим куском, попробуйте его на ощупь… тут охранник бродит.

Гальдер пошел прочь, обходя ряд металлических тележек. Измученный всем увиденным, я на мгновение расслабился, прижавшись к мягкому мясу, и в этот момент через дверь буфетной вошел охранник, обвел глазами заполненное людьми рабочее пространство. Он скользнул по мне взглядом — я сделал вид, что сражаюсь с боковиной, мои окровавленные пальцы вцепились в голяшку. Он заговорил с Гальдером, который указал ему на служебную лестницу и грузовой лифт.

Несколько мгновений спустя я уже был в расположенной за холодильной камерой умывальне для персонала, а Гальдер от дверей смотрел, как я смываю кровь с рук и лица. Я неохотно избавлялся от въевшихся в мою кожу бренных следов Франсес. Бурлящая вода в глубокой раковине вихрем закручивала темные сгустки ее крови.

Гальдер выключил краны и сунул мне в руки бумажное полотенце. Он нервничал, но крепился — как гимнаст, окунающий в тальк руки, прежде чем подойти к брусьям.

— Хватит. — Он оттолкнул меня от раковины, когда от крови не осталось и следа. — Где ваша машина?

— На объездной дорожке около выезда из гаража. Это маленький «пежо» Джейн — «ягуар» кто-то изуродовал.

— Не кто-то, а я. В этом «ягуаре» вы слишком заметны. — Он пнул дверь и подтолкнул меня к грузовому лифту. — Они бы использовали его для подставки. Я припарковался в подземном гараже, мы спустимся и подождем там. Охранник, который видел вас в вестибюле, наверно, вызвал полицию.

— Гальдер, я должен найти Джейн.

— Знаю. — Пока огромный лифт размером чуть ли не с подъемник авианосца спускался в гараж, Гальдер не сводил с меня глаз. — Долго же вы созревали, мистер Синклер…

Мы сидели в «рейндж-ровере», наблюдая за машинами, выезжавшими из гаража и въезжавшими внутрь. Я чувствовал на руках вонь щелочи и пытался вспомнить запах молодой женщины, которая теперь лежала мертвая в своей спальне высоко надо мной в искривленной ночи.

— Мистер Синклер, — Гальдер выровнял меня, когда я привалился к двери. — Потерпите несколько минут. Мы вас вывезем отсюда.

— Я в порядке. — Я махнул рукой в сторону выезда, откуда раздавались звуки мотоциклетной сирены. — А как насчет полиции? Они будут искать убийцу Франсес.

— Они еще не знают, что она убита. Вы в безопасности, мистер Синклер. А Франсес…

— Люди у лифта — некоторые из них видели меня.

— Они видели человека с окровавленным лицом. Может, взорвался кухонный комбайн. Вас никто не сможет узнать.

— Жаль. — Я держал руки подальше от себя — меня страшили они и их прошлое. — Бедняжка. Зачем им понадобилось ее убивать?

— Она могла натворить дел. У Франсес Баринг имелись важные друзья, а некоторые из них были недовольны тем, что происходит в «Эдем-Олимпии».

— Все это сворачивается — специальные акции, ограбления, рейды. Пенроуз их прекращает.

— Это неправда.

— Я говорил с ним сегодня. Он все объяснил — они понимают, что зашли слишком далеко и ситуация выходит из-под контроля. Поэтому-то я и приехал сюда — сообщить Франсес, что с этим покончено.

— Ни с чем не покончено. Пенроуз морочил вам голову. — Гальдер говорил тихо, но твердым голосом, он уже не смущался указывать мне на мои самообманы. — На следующий месяц запланировано столько рейдов, сколько никогда прежде не было. Пенроуз и Делаж думают об «Эдеме-два», они хотят опробовать крупномасштабные акции. Запланированы расистские мероприятия в Ницце, Ле-Напуле и Кань-сюр-Мере. Я видел программу на вилле Гримальди — похоже на расписание второго пришествия.