Книга Пламенное сердце - Райчел Мид

Я больше не мог контролировать себя и резко встал. Джилл потянулась ко мне:

– Адриан...

– Я увижу вас, ребята, позже.

Я направился к двери, остановившись, чтобы забрать Прыгуна и положить его в мою куртку.

Центр устоит.

Будет ли там Сидни? Я задавался лишь одним вопросом. Меня окутало чувство саморазрушения.

– Куда ты идёшь? – спросил Эдди.

– Куда-то, – ответил я. – Следую плану побега номер восемьдесят два: уйти куда-то, где я не должен чувствовать ничего некоторое время.

Он обменялся с Джилл взволнованным взглядом и спросил:

– Когда ты вернёшься?

Центрум перманебит.

Я лишь покачал головой и отвернулся.

– Это больше не имеет значения.

ГЛАВА 24
СИДНИ

Было холодно, когда я наконец проснулась. Я постепенно выходила из темноты, я пролежала без сновидений довольно долгое время, и понятия не имела, как долго я ехала в фургоне со своей семьей. Судя по сухости во рту и путающимся мыслям, какие-то наркотики все еще оставались в моем теле, но в таком количестве, что я наконец-то пришла в сознание.

Я лежала на грубом, неровном, бетонном полу, который не проводил тепла и был еще более неудобным потому, что был влажным. Он добавлял холод, который уже начал просачиваться в мои кости, и я медленно и неловко приняла сидячее положение, затем обняла себя в слабых попытках согреться. В сырой камере было не больше пятидесяти градусов[16], и тот факт, что я была голой, нисколько не помогал.

Комната тоже была черной. Глубоко черной. Я бывала в темноте раньше, но эта была непроницаемой. Не было ничего, даже капельки света, чтобы мои глаза могли привыкнуть. Чернота была почти ощутимой, тяжелой и густой. Мне пришлось полагаться на мои ощущения, чтобы получить хоть малейшее представление, на чем я сижу, а в этой зловещей тишине мой слух не уловил никакого звука.

Мои зубы начали стучать, и я подтянула колени к телу, морщась от того, что жесткий пол царапал кожу. Я свернулась в клубок, насколько могла, мне едва верилось, что только что я была в пустыне. Как давно это было? Я понятия не имела, даже не знала, где я находилась. Действие наркотиков, что они дали мне, должно прекратиться с течением времени. Это могли быть несколько дней или же минут после моего похищения.

– Здравствуй, Сидни.

Голос прозвучал без предупреждения, казалось, он звучал в каждой части камеры, эхом отражаясь от стен. Это была женщина, но звук был синтезирован, как будто она говорила через фильтр. Я ничего не сказала, но подняла голову и неуклонно смотрела прямо перед собой. Если эта комната оборудована звуковой системой, то в ней, вероятнее всего, есть и камеры ночного видения, позволяющие наблюдать за мной. Алхимики могли отрезать мои чувства, но они, несомненно, убедились в том, что у них будут преимущества.

– Ты знаешь, где ты находишься? – спросил голос.

Я несколько раз сглотнула, прежде чем мой язык смог формировать слова.

– У похитителей, являющихся больными вуайеристами, которые прячутся от голой

девушки?

– Ты единственная, кто болен, Сидни, – голос не имел ни каких эмоций. – Темнота, которая окружает тебя, никак несравнима с темнотой твоей оскверненной души. Мы здесь для того, чтобы помочь тебе изгнать это.

– Я даже не предполагаю, что вы можете помочь мне с одеждой или одеялом?

– Ты возродилась в мире, холодная и обнаженная, и получила новый шанс спасти себя.

Я снова положила свои руки на колени и не ответила. Они могли сформулировать это разными метафорами, какими бы не пожелали, но я отлично знала, что вид лишения был психологической технологией, пытающейся сломать меня. Следующие слова подтвердили это.

– Чем больше ты будешь готова объединиться с нами в твоем спасении, тем более комфортным мы сделаем твое пребывание здесь.

Как будто по команде, мой желудок заурчал, мне снова стало интересно, сколько времени прошло.

– Заберите себе свой комфорт. Меня не нужно спасать.

– Все, с чем ты пришла, было уничтожено, с одним единственным исключением. Это признак нашей доброй воли. Мы делаем это не для того, чтобы быть жестокими. Мы хотим помочь тебе.

Я промолчала.

– Эта вещь в камере, если она тебе нужна, – добавил голос.

Это уже началось: игры разума алхимиков. Я не знала, чего ожидать от переобучения. Причина, по которой это все окутано такой таинственностью, несомненно, внушает страх. Конечно же, я представляла психические и физические пытки. Если бы вы хотели переделать людей, вам бы пришлось сначала сломать их.

Голос больше ничего не сказал, и я поклялась не поддаваться на эти уловки. И, тем не менее, чем дольше я там сидела, тем любопытнее становилось. С помощью какого элемента они попытаются подчинить меня себе? Если это был только один элемент. Я знала, что не должна подчиняться им. Я знала, что перечить им было лучше всего. Однако любопытство съедало меня, и я не имела представления, что еще было в этой комнате. Не помешало бы разведать.

Я встала, удивленная, насколько слабы мои ноги. Я чувствовала небольшое головокружение, но в темноте было непонятно, насколько большая эта комната. Осторожно я двинулась вперед, вытянув руки. Это не заняло много времени, так как я врезалась в стену. Ее поверхность была такой же холодной, как и все остальное здесь, но текстура была плавной, с врезанными в нее линиями, я решила, что это кирпич или плитка. Или отсеки для динамиков и камер?

Моя разведка оказалась краткой. Камера, по-видимому, была около двенадцати или восьми футов. Не было явных дверей. Маленький туалет и раковина стояли в углу, ни чем не прикрытые, что означало еще большее унижение от этого эксперимента. На ощупь, мне удалось включить кран. Вода не сильно отличалась от льда, но у нее не было странного запаха или вкуса, так что я сложила руки, чтобы попить, вдруг почувствовав жажду. Рядом с раковиной висел небольшой ручной распылитель, встроенный в стену, от него пахло антисептиком. Я почти улыбнулась. Даже в условиях тюрьмы и пыток алхимики придерживались своих гигиенических стандартов.

Не найдя ничего другого, я вернулась к своему первоначальному месту на полу.

– Хорошо сыграно, – сказала я. – Я думаю, вы поймали меня.

Ничего. Через несколько секунд мне в голову пришла идея исследовать пол. Я знала, что они наблюдали за мной, и мне пришлось прогнать прочь мою стеснительность, чтобы осмотреть пол. Я ощупывала руками каждый дюйм грубой поверхности. Единственное, что я получила, – это боль в коленях.

– Здесь ничего нет, – сказала я. – Надеюсь, вы насладились шоу. Я осмотрела все.