Книга Тертон - Александр Цзи

он вел весьма своеобразную жизнь. Питался в мелких кафе и столовых у трассы, постоянно ездил по округе и искал сокровища. Один раз заехал довольно далеко в горы, зато отыскал целый ящик с золотыми украшениями и монетами царских времен. Разок наткнулся на хранилище оружия: автоматы и магазины к ним лежали рядком в самом натуральном гробу. Неизвестно, как все это здесь очутилось; Стас предположил, что готовилась какая-то заварушка, но организаторов или повязали, или прикончили до того, как они завершили дело. Оружие он зарыл там же — пусть лежат себе дальше.

Однажды наткнулся на древний механизм из металла, похожего на бронзу; он выглядел как мохнатый металлический куст, инсталляция художника с нездоровым воображением. Похожий аппарат попадался ему в циклопических руинах в горах.

В тот раз он уехал далеко от населенных мест и заночевал на плоской крыше заброшенного одноэтажного здания.

Дважды за все время попадал ночью под проливной дождь, но себе не изменил — продолжал ночевать под открытым небом, несмотря на ухудшающуюся погоду и приближающиеся холода.

За время этих одиноких скитаний много чего передумал и завел привычку разговаривать сквозь зубы с воображаемым собеседником. Сами собой придумались неологизмы, необходимые для жизни сразу в двух мирах — сером и обычном: «потертонить», например, означало «поискать с помощью экстрасенсорики»; «отзанавесить» и «зазанавесить» — манипулировать с Завесой; «затуманиться» и «оттуманиться» — ходить под Туманом, с которым у Стаса кое-как получалось, несмотря на то, что специально его Майя не учила.

Здоровье в целом не беспокоило. Спина не тревожила, зато рана в ноге время от времени ныла, заставляя возникать хромоту. Это было необычно и почти подозрительно: ране давно пора полностью зажить.

Слежку он не ощущал. Похоже, Эрик сдержал слово. Или за ним следили настолько тонко, что он ничего не подозревал.

Рукопись от Эрика Стас возил с собой и иногда почитывал. Мало-помалу начал разбираться в тауханской азбуке и принялся за чтение мантр. Знаки были слоговые, то есть обозначали целый слог, а не один-единственный звук, как в кириллице или латинице.

От пения мантр вибрация пронизывало все тело и уходила дальше, в космос. Так, по крайней мере, казалось Стасу.

Раз в неделю он посещал общественную баню, чтобы не запаршиветь. Грязную одежду выбрасывал, а надевал новую, из магазина.

Что ждет его дальше, он не знал и не думал об этом. Время покажет. Пока его все устраивает. Нужно как следует разобраться в себе.

На третьей неделе этой странной кочевой жизни он посетил одну более-менее приличную кафешку почти в центре города — до этого питался чаще в столовых для дальнобойщиков на трассе. Несмотря на ранний час, все столики были заняты молодежью, было местечко за одним столиком, за которым в одиночестве сидела девушка с пышными каштановыми волосами.

Стас будто споткнулся, глядя на нее — она в это время лениво копалась в телефоне, свободной рукой помешивая латте. Вылитая Вика!

Вика — бывшая Стаса, на которой он собирался жениться, но в итоге расстался по причине того, что она ни в грош не ставила его мнение, делала все по-своему, не советуясь, и в итоге вывела из себя. В сердце, однако же, осталась…

У девушки за столиком были тонкие, но красиво очерченные губы и немного печальные карие глаза. Стасу на мгновение почудилось, что это и есть Вика, но, приглядевшись, он понял, что обознался.

Заметив Стаса, девушка подняла взгляд — у Вики взгляд был другой, более отстраненный. Незнакомка вдруг улыбнулась:

— Привет! Садись сюда, я свободна… то есть место свободно!

И залилась непринужденным серебристым смехом.

Стас тоже засмеялся — он быстро понял, что с этой девушкой ему легко и приятно. И что он слишком долго пробыл один вдали от людей.

Тот день они завершили в постели в квартире Алевтины — так звали новую знакомую.

Вот так, размышлял Стас, лежа вечером рядом со спящей Алей, теперь можно и семью замутить. А почему бы и нет? Мысль была неожиданная и немного пугающая. Конечно, он ее совсем не знает, но почему бы не попробовать? Мало ли.

Он чуял, что в этой квартире были и другие мужчины — в пространстве стыли ментальные следы как минимум троих. Но были они тут не все разом, а посещали Алю один за другим на протяжении довольно длительного времени. Ничего необычного для молодой и здоровой девчонки, живущей в собственной квартирке…

Самое главное, что Аля — не Изгой, не дакиня, а обычный человек.

Проснувшись поутру (сон был обычным впервые за долгое время), он обнаружил ее на кухне — она готовила завтрак из яиц и зелени. На стене висел маленький телек, звук был на минимуме, шла какая-то передача, вроде ток-шоу.

— Привет, — сказал он, появляясь в дверях в одних трусах.

— Доброе утро, — деловито произнесла Аля, хозяйничая у плиты. На ней был короткий халат. — Не успела, блин! Хотела принести завтрак в постель!

Она засмеялась. Вообще была смешливая, несмотря на «печальный» разрез глаз.

— Всегда так делаешь? — изумился Стас.

— Что значит «всегда»? — дружелюбно спросила Аля, но в голосе прозвучало напряжение.

Стас спохватился.

— Ну, — протянул он. — Типа — всегда!

После крохотной паузы Аля ответила:

— Нет, не всегда.

Стас мысленно корил себя за необдуманный вопрос. Его мало беспокоили ее бывшие, но вопрос вырвался сам собой — из-за тертонских навыков.

Он сменил тему:

— Это что? «Битва экстрасенсов»?

И кивнул на телевизор.

— Да… Постанова, конечно, но все равно интересно.

— Не веришь, что бывают настоящие экстрасенсы?

— Может быть, и есть где-то, но настоящие не пойдут в «Битву». Есть сотни способов заработать без лишнего шума, если обладаешь экстрасенсорикой.

— Например?

— Например, искать сокровища — их еще полно ненайденных. Насылать проклятия.

— Проклятия? — хмыкнул Стас, садясь за стол. — Думаешь, они будут такие аморальные?

Аля пожала плечами.

— Они уроды, это же ясно. Нормальные люди должны быть… нормальными. Без колдовских способностей. А если они, эти способности, есть, то дают неограниченную власть. А власть развращает.

— Ну, хм, зависит от воспитания…

— Не зависит, — отрезала Аля. — Если б у меня появился дар, я бы точно охренела.

Она так и выразилась. Стас подозревал, что она хотела выразиться еще круче.

Не суди по себе, подумал Стас.

Этот разговор внезапно провел между ними невидимую черту. Стас понял, что больше не хочет ее видеть, не говоря уже о том, чтобы