Книга Священная Римская империя. История союза европейских государств от зарождения до распада - Фридрих Хеер

стояла задача «представлять» имперскую власть.

Готфрид Вильгельм Лейбниц был величайшим философом Священной Римской империи. Он стоит в одном ряду с Майстером Экхартом, Николаем Кузанским, Эразмом Роттердамским и Гёте. Лейбниц родился за два года до окончания Тридцатилетней войны 1 июля 1646 г. и умер 14 ноября 1716 г. Он был невысокого роста и так и не утратил своей детской застенчивости, страдал от дефекта речи и всегда хворал. С двадцати лет он носил длинноволосый парик, чтобы скрыть опухоль на шее размером с голубиное яйцо. Как писатель он был неутомим, но из-под его пера выходили больше документы и письма, нежели книги: семьдесят пять тысяч документов и пятнадцать тысяч писем - не меньше чем триста писем в год, причем некоторые из них - сами по себе трактаты. Ткань его мыслей была открыта со всех сторон, как открытая структура империи. О его величайшем сопернике Ньютоне сказано, что его картина Вселенной является отражением конституционной монархии и аристократического правления в Англии его времени. Бог у Ньютона -верховный правитель, который рассудительно воздерживается от вмешательства в управление Вселенной, за исключением моментов крайне острых кризисов. Картина мира, нарисованная Лейбницем, его взгляд на мир и вся совокупность его религиозных и философских суждений представляют собой (знал он об этом или нет) панегирик Священной Римской империи: его Вселенная - это предопределенная гармония, поддерживаемая регулируемым, но добровольным сотрудничеством монад (это выражение он заимствовал у Терезы Авильской). Как и в Священной Римской империи - как это видел Лейбниц - князья, имперские города и все другие группы и отдельные личности, которые были сосредоточены вокруг императора, должны были действовать сообща свободным и упорядоченным образом, как это делали вера и разум, Бог и человек, природное и сверхъестественное, самые маленькие и самые большие объекты во Вселенной.

Для Лейбница-историка представление об империи нашло свою идеальную реализацию в Оттонской системе - эллиптическом сотрудничестве императора и епископов в X и начале XI в. Император и папа римский, руководящие христианским миром как братья, Sacrum Imperium, как ее проповедовали и к которой стремились при императорах Салической династии и Гогенштауфенах, - эта Священная Римская империя, как утверждал Лейбниц, была образцом порядка в человеческом обществе.

«Империя - это всего лишь химера и остов». Многие в Европе разделяли это мнение голландского государственного деятеля Яна де Витта, которое он озвучил в 1664 г. Но ему возразил молодой Лейбниц: «Германия - центр Европы». Его ощущение империи было германоцентричным, но в глобальном смысле, в котором группа, сложившаяся вокруг Шиллера, Гёльдерлина и молодого Шлегеля, все еще думала о «немецком»: как служение глобальному и формирование человека в достоинстве и ответственной свободе.

Мир, в котором он вырос, заставлял Лейбница остро осознавать распад, вызванный в империи и Европе поколениями политических и религиозных конфликтов. Он не переставал восхищаться французскими учеными и мыслителями, которых он признавал своими учителями и друзьями, но не сомневался в том, что очаг всех бурь в Европе находится во Франции, при дворе Людовика XIV. Под очевидными невзгодами распадающейся империи Лейбниц различал базовые структуры, которые выстояли тысячу лет, и попытался восстановить их на службе новому политическому духу и теории в качестве агентов дипломатии. Когда он смотрел на Францию, то под внешним блеском власти «короля-солнце» он видел Mala Franciae - убожество Франции: пока Париж наслаждался ложным процветанием, провинции были выжаты досуха. «С внешней стороны все прекрасно, но внутри все пришло в негодность и изуродовано». Плохое управление со стороны правительства и эксплуатация непривилегированных сословий росли бесконтрольно, в то время как король и высшая знать вели жизнь в роскоши.

Лейбниц понимал, что агрессивные действия «короля-солнце» были спровоцированы непризнанными страхами. В памятной записке, озаглавленной Consilium Aegyptiacum, которую он адресовал в 1672 г. Людовику XIV, Лейбниц советует французскому королю забыть о своих планах нападения на Голландию и империю и обратить свое внимание на Египет - «восточную Голландию» - как более привлекательную цель. По этому пути пойдет Наполеон, а «король-солнце» как континентальный житель до мозга костей остался в Европе. В 1693 г., когда турки осадили Вену, Лейбниц опубликовал доклад под названием Mars Christianissimus о планах Людовика завоевать и расчленить Европу, который вторит описанию Эразмом папы римского Юлия II. Лейбниц был знаком с работой «третьей силы» - политических мыслителей и богословов в кругу Карла V и Фердинанда I и продолжил с того места, где они остановились.

Политическое объединение Европы - которое, будучи добрым европейцем, Лейбниц не мог себе представить без Франции - предполагало религиозную консолидацию. В своих философских эссе (все они - «случайные произведения»)Лейбниц старается притянуть все жизненно важные идеи (традиционные католические, лютеранские, кальвинистские, просвещенные, нехристианские, «пантеистские») к одной реальности - Богу и миру в своем собственном мышлении. В этом предприятии математика и незашоренный разум стали для него мерой и центральной точкой рационального и мистического объединения всех элементов реальности.

Лейбниц понимал мысль как приятное упражнение, которое принимало в расчет все возможности, открытые оппоненту. Он мысленно проникал в умы не только Ньютона, Спинозы, Декарта и Бейля, но и богословов других типов -кальвинистов, римских католиков (испанских и итальянских), немецких лютеран и просвещенных. Политическое мышление как подготовка к действию влекло за собой предвидение всех возможностей, открытых Европе. Между 1671 и 1697 гг. Лейбниц делал все, что мог, для поддержки политических переговоров о церковном объединении между Римом, Веной, Ганновером и Парижем. Но там, где император Леопольд I и папы Иннокентий XI и Климент XI мыслили языком переговоров с целью вернуть протестантизм в лоно Римской церкви, Лейбниц надеялся на что-то большее, дальше идущее - на усилия Рима, Виттенберга и Женевы по реформированию самих себя: истинно плодотворный опыт мог быть получен только из глубокой самокритики и обновления каждого вероисповедания на своих собственных изначальных принципах. Лейбниц вел огромную переписку с ландграфом Эрнстом фон Гессен-Рейнфельсом (1680-1693), католиком, воспитанным как кальвинист, который искренне желал увидеть Римскую церковь реформированной изнутри, а две Европы (католическую и протестантскую) - примирившимися. Эта переписка и его собственный опыт, полученный в Ганновере, дали Лейбницу осознание того, что часто ускользает из виду, а именно : что Священная Римская империя пережила Тридцатилетнюю войну не только на южных и юго-восточных католических территориях, но и на протестантском севере и в центре.

Центром, из которого Лейбниц вел свои политические и метаполитические операции, был Ганновер, правящему дому которого (произошедшему от Вельфов) он служил с 1676 г. до самой своей смерти в 1716 г. Будучи специалистом по юридическим и конституционным делам, Лейбниц