Книга Никогда не было, но вот опять. Попал - Алексей Николаевич Борков

меня этот Голован, очень сильно заинтересовал. Уж больно продвинутый какой-то. Мне казалось, что местные бандиты должны быть попроще и по сермяжнее. А может он тоже попаденец. Вот будет номер если это так, но пока нужно решить, что всетаки с этими утырками делать.

— Сом у тебя нож есть?

Тот с опаской глянул на меня и нехотя произнес:

— Ну есть.

— Доставай. — Видя что он мнется в нерешительности, повторил с нажимом:

— Доставай-доставай!

Тот полез за пазуху и вытащил вполне нормальное перышко.

— Теперь на коленках подполз к Бобырю и воткнул ему ножичик в сердце. Видишь мучается болезный, давай помогай бедняге.

Усатый не веря сказанному с недоумением смотрел на меня.

— Ну чего уставился? Давай делай, что сказано. — Я снова пальнул и пуля, чуть не задев его правую коленку, вошла в землю. И тот пополз. Добравшись до лежащего в отрубе Бобыря он оглянулся на меня. Я прицелился ему в лоб. Тогда, взревев, он трижды воткнул нож в грудь лежащего на спине Бобыря.

— Молодец! Теперь второго. — Указал я пистолетом на лежащего ничком Гуню. Усатый обреченно дополз и ткнул ножем ему в спину.

— Еще раз! — Приказал я.

Сом что-то завопив принялся с остервенением тыкать ножом в неподвижное тело. Подойдя поближе я выстрелил ему в спину. Усатый как-то странно выгнулся и, не выпустив из руки ножа свалился на мертвого подельника. Немного посучив ногами, Сом затих. Я снова перезарядил свой пистолетик и хотел стрельнуть в лежащего еще раз, но не смог и уселся рядом. В голове шумело и я не мог понять, что нужно от меня Митьке с Архипкой, которые трясли меня и что-то говорили. Наконец в голове немного прояснилось и услышал Архипкин вопрос:

— Немтырь? Ты че Немтырь?

— Архипка ты опять меня трясешь? Все нормально со мной, просто устал че-то.

Архипка, перестав меня трясти молча кивнул, явно находясь под впечатлением расправы над бандитами. Митька же нахмурившись глядел на меня, явно не совсем понимая и не одобряя мою кровожадность. Криво усмехнувшись я сказал:

— Нельзя было их отпускать. Вас они видели и наверняка стали бы потом разыскивать, городишко-то маленький. А могли и в полицию сдать. Не хрен их жалеть! Они по крайней мере уже троих золотничников ухайдокали, да в реку бросили. И если бы не вы, то и меня бы тоже на нож поставили, камешки забрали, труп бы в реку скинули. Так что все по честному. И потом ты же сам этому борову пузо прострелил. — Кивнул я в сторону лежащего Бобыря. Митька невольно посмотрел в ту сторону и побледнев сглотнул слюну борясь с тошнотой. Наконец глухо проговорил:

— И че теперь делать будем?

Я тяжело поднялся и оглядев это «мамаево побоище» сказал:

— А ничего больше делать не будем. Не трогайте тут ничего. Полезли наверх.

Выбрашись из оврага на тропинку, я огляделся: трупы с тропинки не видно, вокруг ничего не валяется. Правда остались на траве следы волочения тела и небольшое кровавое пятно на тропе. Подгреб ногами песок, засыпая кровь и попинал примятую траву, попытавшись скрыть следы. Трава выпрямляться не захотела. Поэтому пришлось вытоптать траву рядом. чтобы придать месту некое однообразие. Архипка с Митькой с удивлением смотрели на меня.

— Чего глазеете? Траву потопчите, чтоб не было заметно где Сом того борова в овраг тащил.

Парни переглянулись и стали помогать мне скрывать следы. Я вспомнил, что где тут оставался нож Бобыря, который он выронил после того как Митька засадил ему пулю в живот, да фуражка Гуни должна тоже здесь быть.

— Архипка! Ты не видел здесь ножа с фуражкой? — вспомнил я, что посылал пацана убрать следы.

— Дык фуражку я рядом с этим длинным бросил, а ножик вот. — Показал Архипка нож.

— А ну-ка дай его сюда.

Архипка подал нож. Я повертев в руках довольно прилично сделанный нож, размахнулся и забросил его в овраг.

— Ты че Немтырь? Вон какой хороший ножик.

— Поэтому и выбросил. Ничего ихнего у нас должно быть.

— А сам-то зачем ножик этого Гуни взял.

— Какой ножик? Где он?

— Дак в кармане у тебя.

Я полез в карман и вытащил нож. Блин! Ведь точно. Разрезав рукава Гуниного лапсердака, нож машинально сунул себе в карман. Как только не порезался. Идиот!

— Тьфу ты! Забыл совсем. Молодец Архипка, что напомнил.

Размахнушись отправил овраг и это перышко. Отпечатки пальцев стирать не стал. Не доросли еще местные криминалисты до таких крутых улик как отпечатки пальцев. А впрочем, я не помню когда появилась такая фишка. Может и практикуют где, но вряд-ли такие новации добрались до Барнаула. Да и толку-то, наших отпечатков в картотеке нет. Да и картотеки скорее всего никакой нет.

Свистнув Платошке с Антохой, прошли тропинкой до реки. На берегу я огляделся и никого не обнаружив сказал:

— Так мушкетеры! Про наши сегодняшние приключения никому ни слова, иначе можем оказаться у бандитов или того хуже в полиции. От бандитов мы, положим, отобъемся. А вот с полицией нам ничего не светит. Так, что молчок. Особенно это вас касается. — Кивнул я Платошке с Антоном.

— А че только нас? А Митька с Архипкой? — спросил Антоха.

— Их это тоже касается, но я в них уверен.

— Ты че Немтырь? Мы же понимаем все. Правда Антоха? — Платошка уставился на друга.

— Ага! — Закивал тот. — И это… Немтырь мне тоже пистоль нужен, а то у вас всех есть, а у меня фига.

— Ладно будет у тебя пистоль. Купим. Но пока нам всем придется пистолетики спрятать. Таскать их с собою по городу не будем, чтобы не нарываться.

— Да все понятно. — Сказал Митька.

— А раз понятно, тогда «Один за всех»! — подставил я ладонь.

— Все за одного! — проревели мои мушкетеры.

— И это! Спасибо пацаны. Если бы вы не подоспели, то эти утырки прирезали бы меня как гуся.

— Да ладно тебе. — Хлопнул меня по плечу Митька.

Добравшись до дома, я отобрал у парней все револьверы и спрятал в укромном месте в сараюшке.

Глава двадцать первая

Вечером довольно долго не мог уснуть. Не сказать чтобы меня сильно напрягли еще три трупа на моей совести, но и радости от содеянного не испытывал. Я же не маньяк какой нибудь, прости господи. Гораздо больше волновала проблема исчезнувшего Голована. Хорошо если он умотал куда либо насовсем, а вдруг возьмет и вернется. Попытка мысленно поставить себя на его место провалилась. Ничего путного я придумать не смог и бросил это занятие. Мои «мушкетеры» с Митькой давно