Книга Кладбище - Эдриан Маккинти

Увы, о «мерседесе» придется забыть.

У меня оставалось только два выхода: либо бежать в лес прямо сейчас, либо все же решиться на штурм, пока двое моих врагов еще спят.

— Ну, что ты выбираешь, Майкл? — шепотом спросил я себя.

Впрочем, я уже знал ответ, и уговаривать себя мне было не нужно. Покончить с Трахнутым — вот чего я желал больше всего.

Однажды, много лет назад, я уже штурмовал в одиночку большой дом, битком набитый моими врагами, и победил. Тогда тоже лежал снег. Любопытное совпадение. Смерть, я и снег, очевидно, созданы друг для друга.

Крепко сжав в руке револьвер, я захромал к парадному крыльцу дачи.

Из неплотно прикрытой входной двери тянуло табачным дымом — душистым, плотным дымом только что набитой сигареты. Прижавшись к щели ухом, я попытался уловить обрывки разговора, но не услышал ни звука. Трахнутый молчал, похоже, его замечание насчет кофе было риторическим.

Но это не значило, что он не насторожился. Скорее наоборот.

Взявшись за ручку, я слегка приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Трахнутый сидел за столом, положив ноги на соседний стул, и листал какой-то журнал. На нем были коричневые брюки и горчичного цвета рабочий свитер. На плечи Трахнутого был накинут вылинявший домашний халат, а седеющие волосы скрывала теплая вязаная шапочка.

Я еще немного приоткрыл дверь и просунул внутрь руку с револьвером.

Трахнутый не пошевелился, когда я вошел, хотя наверняка почувствовал ворвавшийся в помещение холодный воздух с улицы.

Я прицелился.

Трахнутый перевернул страницу журнала и глубоко затянулся сигаретой.

— Вы оба простудитесь насмерть, — сказал он, не поднимая головы.

Я искал глазами его пистолет. На столе валялись газеты и журналы, стоял кофейник, но оружия не было видно. Конечно, он мог лежать и в кармане, но мне почему-то казалось, что Трахнутый немного расслабился и оставил пистолет в спальне наверху. Иными словами, он не был вооружен, что меня вполне устраивало.

Я вошел в дом и закрыл за собой дверь.

Трахнутый перевернул следующую страницу, а я бросил быстрый взгляд в сторону ведущей наверх лестницы. Я боялся, что там могли притаиться Джерри с дробовиком или Кит, но на ступеньках никого не было. Значит, это не ловушка.

Я сделал несколько шагов вперед, оставляя на ковре следы крови и тающего снега.

— Как все-таки насчет кофе?.. — начал Трахнутый и обернулся. В мгновение ока его лицо переменилось: сначала оно выразило удивление, потом — страх, уступивший место мрачной сосредоточенности человека, глядящего в лицо смерти.

Трахнутый опустил журнал на колени. Еще раз затянулся сигаретой.

— Как, мать твою, тебе удалось выбраться? — спросил он.

— С помощью колдовства, конечно.

— Че-го?

— С помощью колдовства, говорю. А теперь, старина, будь добр, подними повыше руки и не опускай, — сказал я.

Положив сигарету в пепельницу, Трахнутый поднял руки и пристроил их на обтянутую шапочкой макушку.

Я еще раз огляделся по сторонам.

— Где Джерри и Кит?

— Спят, — ответил Трахнутый и презрительно качнул головой.

Я понял, что означает этот жест. Они его подвели. В который уже раз подвели... С его точки зрения виноватым всегда оказывался кто-то другой: себя Трахнутый считал непогрешимым.

Несколько секунд мы разглядывали друг друга. Вот Трахнутый прищурился, выдохнул сигаретный дым. На его пересохших от волнения губах вздулся и лопнул пузырек слюны.

— Ну и что ты собираешься делать, Майкл Форсайт, убийца Темного, предатель, агент долбаного Федерального бюро? Арестовать меня?

— Нет. — Я покачал головой.

Мой ответ на мгновение поставил его в тупик, но уже в следующую секунду Трахнутый понимающе улыбнулся. Улыбка у него была широкая, и в ней смешивались ненависть и бравада.

— А-а, понимаю... — проговорил он, растягивая слова. — Это личное, так? Та женщина из Ньюберипорта... Я угадал?

— Угадал.

— Что ж, в тот раз тебе все-таки удалось меня провести. Ведь я был почти уверен, что ты с ней как-то связан, но потом, когда ты помог нам закопать ее на Плам-Айленде и больше ни словом о ней не обмолвился, я поверил, что она для тебя ничего не значила. — Голос его звучал теперь чуть громче.

— Говори потише, Трахнутый, — сказал я. — И не вздумай опускать руки.

Трахнутый снова улыбнулся, на сей раз явно через силу. Его лицо сморщилось, разом утратив по-юношески вызывающий вид. Когда же он послушно поднял руки повыше, я как будто увидел его заново. Налет таинственности исчез, на лице ясно проступили следы прожитых лет, и я увидел перед собой немолодого мужчину, который с каждым годом становится старее, ленивее, глупее и все хуже реагирует на неожиданные удары судьбы — особенно если они принимают облик представителя молодого поколения, который не только перехитрил его, но и собирается убить.

— И еще одно... Ни ты, ни она так и не заговорили. Уж не знаю, как вас теперь готовят, но на меня это произвело большое впечатление. Впрочем, возможно, я просто немного размяк... — произнес он и потянулся одной рукой к сигарете.

— Руки на голову, Трахнутый!

— Извини, Майкл, я забылся, — ответил он и, вернув руку на место, забарабанил по макушке пальцами.

Я сделал еще несколько шагов вперед, пока не оказался достаточно близко.

Я не собирался злорадствовать, оскорблять его, не собирался давать ему чертово последнее слово. Для всех этих мелодраматических эффектов не было времени, к тому же это был не мой стиль. Мне нужно было только получить от него информацию, после чего я немедля избавился бы от Трахнутого.

— Твое оружие с тобой? — спросил я.

— Нет. Можешь мне не верить, но я говорю правду.

— Встань и выверни карманы халата. Только очень медленно, Трахнутый...

Он поднялся и вывернул карманы.

— Я оставил пистолет в туалете на бачке, — сказал он.

— Сядь.

Трахнутый снова опустился на стул и без напоминаний положил руки на голову.

— О'кей. Где дробовик? — спросил я. — Где лежит та чертова пушка, которая вчера была у Джерри?

— Почему ты думаешь, что я тебе скажу?

— Потому что иначе я тебя убью.

— Двустволка Джерри в моей комнате. Я ее чистил, — сказал он.

— Заряжена?

— Да, кажется.

— Ты должен знать точно. Так она заряжена или нет?

— Нет, — признался он.

— Где патроны?

— Там же, в моей комнате. Лежат на тумбочке.