Книга Научи меня - Людмила Молчанова

- Да или наверное? - понизила голос, чтобы не так дрожал от сдерживаемых слез.

- У меня их не было. Я не знаю. Я с ними никогда не сталкивался. Кирюха вот только...Не хочу врать.

И на том спасибо.

- Что ж, - она поерзала на кровати и взбила подушку, - ладно. Потом поговорим, хорошо? А сейчас спать. И ты тоже, - с нажимом произнесла Катя.

- Пошел спать, - покорно согласился Миша. Что-то зашуршало. - Спокойно ночи.

- Спокойной.

Лучше не стало, но неопределенность и вина за свое поведение, по крайней мере, исчезли.

* * *

Выписали их примерно через неделю, как раз к выходным. И Катя, и Кирилл уже маялись в четырех стенах, не зная, чем еще заняться. Все-таки за короткое время они привыкли к просторному загородному дому и к большому заднему двору. Постоянный свежий воздух и прогулки стали просто необходимыми.

- Ого, вам там настолько надоело? - с улыбкой спросил он, когда Кирилл и Катя почти выскочили из машины на свежий воздух. В дом они идти не горели желанием. - У вас там вроде все было.

- Вот именно. Я устала от отдыха, - надув губы, жаловалась Катя, но тут же улыбалась.

- Лови меня, - крикнул Кирилл и понесся по выложенной плиткой дорожке. - Катя, лови!

- Куда помчался, проказник?

Она стояла на одном месте и бежать не собиралась. Кирилл замедлился, потом вовсе остановился и прибежал назад к ней. Начал нарезать вокруг нее круги.

- Катя, ну лови же!

Дождавшись, когда племянник окажется непозволительно близко, Катя его резво сцапала и прижала к себе. Кирилл радостно завизжал и забрыкался.

- Поймала! - заливисто рассмеялась девушка и, мгновение понаблюдав за слабыми трепыханиями, ребенка все же отпустила.

- Миша, теперь ее лови! - и ткнул в нее пальцем.

Она тонко взвизгнула и бросилась наутек, лавируя между голыми клумбами. Кирилл с воинственным кличем бросился следом. Мишка стоял в стороне и над ними громко ржал.

- Миша! Лови ее!

Катя как раз мимо пробегала и была неуловимым движением схвачена и, также как Кирилл минуту назад, прижата к мужскому телу. Миша ее даже приподнял, и ей оставалось только мотать в воздухе ногами.

- Попалась! - Кирилл в три прыжка достиг их и сцапал ее руку. - Ты снова водишь!

- Все хватит, - она попыталась отдышаться и встать на ноги. - Ты уже покраснел.

- Ну!

- Никаких ну. Я тоже устала. Пойдем в дом.

Кирилл еще побухтел, но засеменил по выложенной дорожке.

Задумчиво глядя вслед ребенку, Катя произнесла в пространство, ни к кому конкретно не обращаясь.

- Хочу на твердую землю.

- Зачем тебе?

- Ножками работать хочу.

- Потом поработаешь. Вечером.

Она покраснела и энергично задергалась.

- Фу на тебя. Отпусти.

- Что мне за это будет? - прощупывал выгоду Миша, обращая внимание на ее дерганья не больше чем на ползущего муравья.

- Я тебя накормлю.

- Мало, - качнув головой, он отказался.

- Много накормлю.

- Мало.

- Что ты хочешь? - сдалась Катя.

- Тебя хочу, - после многозначительной паузы, давая возможность в красках представить его желания, Миша добавил: - Всю.

- Тебе частями или целой тушкой? - попыталась пошутить, но шутка сразу улетела в молоко. Таким хриплым и гортанным голосом шутки не рассказывают.

- Зачем частями? Мне всю надо.

Поцеловал чувствительную кожу за ушком и дразняще потерся носом. Катя в его руках вздрогнула и выгнулась, касаясь попкой доказательства его желания.

- Мы на улицу.

- Придумай что-нибудь получше, - посоветовал Мишка и поцелуями спустился ниже до воротника курточки. - Забор высокий.

- Холодно, - выдохнула через силу.

- Ты горячая. Тебе не холодно.

- Вы идете?

Кирилл стоял на крыльце и от нетерпения постукивал ножкой. Мишка замер и досадливо выдохнул, прямо по распалившейся коже, и Катя поежилась от слишком сильного ощущения.

- Отпускай. Дома.

Подольский без слов ее на ноги поставил, пальто поправил и подтолкнул в сторону дома.

Весь вечер прошел в ожидании. Казалось, напряжение между ними, обострившееся после продолжительной разлуки, было настолько сильным, что ощущалось электрическим разрядом в воздухе. Каждое движение, слово и жест был рассчитан на то, чтобы возбуждать и усиливать желание. Под конец это стало неосознанной потребностью. После того как, оставшись вдвоем на кухне, они чуть не сорвались, старались вместе не оставаться.

И когда Кирилл отправили спать, возбуждение взорвалось, как огромный разноцветный пузырь, затопив все вокруг. Один взгляд - и они как сумасшедшие накинулись друг на друга, срывая мешающую одежду.

Казалось немного странным - так скучать по человеку. Ну и что, что живешь с ним, что он тебе дорог. Все равно страшно чувствовать себя такой зависимой от кого-то.

Несколько позже, когда первая, лишающая разума лихорадка отступила и они обессилено лежали на смятых простынях, Мишка ее тихо окликнул.

Катя уже засыпала, но заставила себя открыть глаза и вопросительно к нему обернуться.

- Что?

- Пока тебя не было, я думал.

В другой раз Катя непременно за него порадовалась бы, но не сейчас. Недоуменно нахмурила лоб и смахнула с лица прядку.

- Угу. Хорошо. О чем?

- О нашем разговоре.

Ничто другое не могло заставить ее в один момент проснуться и прояснить разум. Она напряглась в теплых руках, перевернулась, оказываясь лицом к лицу с уверенным и решительным мужчиной, и с надеждой и страхом приготовилась ждать ответ.

- И что ты решил?

- Знаешь, - доверительно шепнул он. - Мне кажется, что я тоже хочу. Кого-нибудь такого...мелкого. Если ты хочешь. Я не буду на тебя давить ни в чем. Но мы можем попробовать, так ведь?

Сколько лет она ждала именно этого. Не жалости и сочувствия, а понимания и поддержки. Вот таких - простых и уверенных, без всяких самокопаний и анализов. За что ей такое счастье? Почему ей?

Миша ее с ответом не торопил, терпеливо ждал ее решения, изредка успокаивающе по голой спине гладил, словно говорил, что ничего страшного не случилось. А Катя даже дышала через раз. И пусть еще ничего не решено, все еще не точно, и неизвестно, получится ли у них, главное, что Мишка от нее и не думал отворачиваться. Он лучше нее с ее же страхами мог справиться, делая Катю увереннее и сильнее. Не давил, подминая под себя, как Митя со своей семьей, а снова собирал, давая веру и надежду.