Книга Больше, чем ты знаешь - Джо Гудмэн

– Нет, он тебе не брат, – оборвав ее на полуслове, отрезала Тиаре. – Отец Типу – Трентон.

У Клер от удивления отвисла челюсть. Подобного признания она никак не ожидала.

– Не понимаю, – пробормотала она запинаясь. – А отец… сэр 2Гриффин знал об этом?

Тиаре помялась.

– Ты и вправду ничего не помнишь, да? Это случилось в последний вечер, там, на Пулоту…

Глава 15

Вечер выдался душный. Развязав тесемки, Клер откинула полог палатки и высунулась наружу. Тянувший с моря ветер обжег ей лицо. Стоя у входа, она вслушивалась в неясные отголоски грома. Приближалась гроза, и ночное небо над горизонтом разрезали зигзаги молний. Вздохнув, Клер вернулась в палатку и снова устроилась за своим рабочим столом. Склонившись над микроскопом, она вглядыкалась в лежавшее перед ней стекло. Потом поправила лампу, чтобы лучше видеть крохотное пятнышко крови, размазанное по нему.

Узкие плечи Клер устало поникли.

– Никаких изменений, – прошептала она, делая пометку в журнале. Убрав стекло, она положила на его место следующее. Ничего нового она не увидела. В душе ее росло разочарование – Клер так надеялась, что на этот раз кровь свернется.

Надо сказать об этом сэру Гриффину. Вряд ли он будет так уж сильно огорчен. Отец мало внимания уделял экспериментам Клер. Но он будет наверняка разочарован. Это уж точно. И первым делом спросит, точно ли она следовала его указаниям.

Клер пододвинула к себе тетрадь, в которой вела записи. Перелистывая страницы, она восстановила в памяти все, что делала. Каждый шаг был зафиксирован здесь ее мелким, убористым почерком – время, способ и так далее. Между страницами был заложен высушенный цветок – один из тех, на основе которых она делала сыворотку. Записи сопровождались ее рисунками. Она отметила и точное место, где рос именно этот сорт гибискуса. Клер снова вздохнула – нет, она не могла ошибиться.

Оторвал ее от работы голос сэра Гриффина. Вначале Клер даже показалось, что она ослышалась, и она попыталась снова углубиться в работу, но это ей не удалось. Мешал гнев, который она ясно слышала в голосе отца, когда он кого-то распекал. А меньше всего Клер хотелось испытать это на себе.

В последнее время сэр Гриффин стал еще более странным – рассеяннее, чем обычно, однако не так, как случалось, когда он с головой погружался в работу. Теперь он почти все исследования переложил на плечи Клер, а сам бродил по острову в поисках новых видов растений. Он тоже делал какие-то заметки, но всю черновую работу выполняла Клер. Впрочем, ей нравилось часами сидеть за микроскопом, и даже присутствие Трентона в хижине, служившей им лабораторией, ее не особенно раздражало. Самой большой наградой для нее было бы одобрение отца, если ее эксперимент удастся. Все чаще бывало, что, не обнаружив ни одной ошибки в расчетах, он подсказывал ей новое направление поисков, как если бы она была его коллегой и помощником.

Нахмурившись, Клер захлопнула тетрадь. Нет, голос отца не был плодом ее фантазии, решила она, только он, как и раскаты грома, слышался вдалеке от палатки. Снова откинув полог, Клер высунулась наружу. Теперь она ясно слышала каждое слово.

В других палатках было темно. В одной из них жил ее отец вместе с Тиаре, другая принадлежала Трентону. Типу, часто вместе с Клер, проводил ночи на берегу. Вот и теперь он мирно посапывал в некоем подобии пещеры, которую сам же и выкопал вечером, позаботившись выстлать ее свежими листьями папоротника. Мать предупреждала, что ночью будет гроза; она оставила ему одеяла и долго сидела возле него, пока малыш не уснул. Типу даже не проснулся, когда Клер на цыпочках прокралась мимо него.

Ничего не слышал и человек, который нес стражу возле лагеря, – свернувшись калачиком возле палатки, он спал так же крепко, как и его товарищи внутри. Впрочем, Клер догадывалась, что такое случается нередко. И в очередной раз отругала себя за глупость и доверчивость – ну с чего она взяла, что эти люди станут беспрекословно выполнять приказы сэра Гриффина?

Клер бесшумно пересекла берег лагуны – густой песок поглощал все звуки. Естественно, ей и в голову не пришло бы скрывать свое присутствие или подслушивать – она всего лишь хотела выяснить, что происходит. К тому времени, как она добралась до опушки леса, ей без труда удалось узнать, кому принадлежит второй голос – с отцом был Трентон. Вдруг Клер услышала, как он разразился проклятиями. К ее величайшему удивлению, сэр Гриффин ответил ему в том же духе. Ошеломленная и встревоженная, Клер замедлила шаги. Сэр Гриффин был учителем Трентона. До сего дня ей никогда не приходилось слышать, чтобы тот позволил себе дерзость огрызнуться – Трентон всегда относился к сэру Гриффину с неизменным почтением.

Вдали глухо зарокотал гром. Прокатившись у них над головой, он заставил содрогнуться ветки пальм, заглушив и желание Клер вмешаться. Она было робко откашлялась, чтобы дать им знать о своем присутствии, но из-за грохота грома те ничего не услышали.

– Проклятый идиот! – прорычал Трентон, обращаясь к сэру Гриффину. – Тут ничего нет! Пора убираться отсюда!

– Это только твое предположение, – отрезал сэр Гриффин. – В конце концов, нам удалось обследовать только треть острова.

– И при этом не нашли ничего, на что бы стоило посмотреть! – Повернувшись, Трентон указал на пирогу, наполовину вытащенную на берег. – Что ж, не хотите ехать – можете сидеть тут хоть до скончания века! В таком случае я отправлюсь один.

– Не пытайся меня напугать. Кроме того, есть еще Клер. И ее работа.

Горький и в то же время презрительный смех Трентона, словно ножом, разрезал горячий ночной воздух, и желание Клер вмешаться окончательно улетучилось. Бесшумно сойдя с тропинки, она юркнула за ствол ближайшей пальмы и прижалась к ней, сгорая от желания услышать, что на это ответит отец.

– Она единственная, кто еще не забыл, для чего мы здесь! – прогремел сэр Гриффин.

– Вот как? А может, это потому, что бедняжка не имеет ни малейшего понятия, для чего на самом деле мы здесь? Вам ведь удавалось годами держать ее в неведении. И вашей жене тоже.

– Клер тогда была еще ребенком. К чему ей было об этом знать?

– А теперь? Какой предлог вы придумаете теперь? – Презрительный смех Трентона полоснул по сердцу Клер. – Боитесь, что тогда она пошлет подальше и вас, и ту работу, что вы свалили на нее? И вся ваша научная карьера тогда пойдет прахом?

– Отправляйся обратно в лагерь, – оборвал наглеца сэр Гриффин. – Проклятие, ты и сам не понимаешь, о чем толкуешь! Конечно, я не особенно верю в то, что в голове у тебя прояснится, когда ты к утру протрезвеешь, но тогда по крайней мере мне не придется вдыхать ту отраву, которой ты дышишь. А ну отдай мне бутылку, Трентон!

Клер осторожно высунулась из-за дерева. Небо было сплошь затянуто тучами, и поначалу ей показалось, что она ничего не увидит. Но вот в небе полыхнула очередная молния, и ей удалось разглядеть Трентона, крепко прижимавшего к груди бутылку с виски. За его спиной у самого берега слегка покачивалась пустая пирога. Однако вода в лагуне уже не была гладкой как зеркало. Все снова погрузилось в темноту, а увиденное еще долго стояло перед глазами Клер.