Книга Игры с огнём - Яна Ясная

- Спасибо, мистер Блай, - сквозь зубы выдавил урод, когда ему разрешили сперва сесть, а потом и подняться.

- Ну что ты! Не стоит. Можешь вот Эдварда поблагодарить, за заботу. И предоставленные возможности! - хохотнул тренер. - Феррерс, плюс два балла за благородные намерения. И минус шесть - за причинение вреда здоровью товарища.

Да в гробу я видал таких товарищей, хмыкнул я мысленно, старательно удерживая подходящее случаю выражение лица. Штрафные баллы меня тревожили мало, но приличия следовало соблюсти. Браун, баюкающий поврежденную руку, ответил мне взглядом, в котором читалось пожелание скорой и мучительной смерти. Уголек раздражения, тлевший где-то в районе солнечного сплетения, почти погас.

- Отправляйся-ка ты в больничное крыло, - миролюбиво поторопил его тренер. - Кто-нибудь, проведите! И не успел он договорить, как этот урод мгновенно сориентировался в ситуации: - Кейт, ты не покажешь мне дорогу? - Давайте, лучше я? - старательно изображая раскаяние и вину, предложил я.

Сеймур же вопросительно взглянула на тренера, согласно кивнула, получив разрешение, и этот недобитыш-мудазвон увел ее со стадиона, благоразумно отказавшись от моих услуг.

- Продолжаем разминку! - зычно скомандовал тренер оставшимся. - Эдвард, а ты иди, побросай снаряд в щит. Остынь!

Раздражение, почти стихшее до того, развернулось во мне пожаром. Экранированный щит принимал броски энергетическим сгустком равнодушно. Правила здесь простые: сгенерировал слабенький заряд, бросаешь в щит, он отскакивает - ты ловишь, подпитываешь, бросаешь в снаряд, и так до тех пор, пока не почувствуешь, что больший заряд не сможешь контролировать. Тогда начинаешь при каждом броске, наоборот, по чуть-чуть впитывать отданное. Та же самая магическая разминка, только разновидность иная. Этим я и занимался, пока тренер Блай не построил оба курса и не повел сдавать нормативы по бегу.

Сеймур вернулась к середине занятия. С сытым выражением в глазах, расслабленная и довольная. Какого черта? Где можно было ходить так долго? От стадиона до больничного крыла пять минут ходьбы!

И что это за довольное выражение лица, мать твою? Какого черта, Сеймур?! Если он... если она ему что-то позволила, ему конец. Я не подбираю объедков за ублюдочным щельгарцем! К концу занятия я твердо решил, что перехвачу стерву у душевых и просто спрошу. Никто, мать его, не трогает мое! Тренер Блай отпустил группу за десять минут до конца занятия. И - как назло! -велел задержаться Сеймур. Ладно, подождем. Душевые она все равно не минует, рано или поздно придет туда. Ждать пришлось долго - наши все успели уйти, когда Сеймур только показалась у входа в женский душ. Я втолкнул её внутрь и угрем ввинтился следом, не позволяя захлопнуть дверь и уйти от разговора. Нет уж, Китти-котенок, ты мне все объяснишь!

Но спросить сумел только навязшее на зубах: - Какого черта?! Сеймур развернулась разъяренной кошкой и попыталась двинуть меня своим дурацким рюкзаком. Кажется, она собиралась что-то сказать. Мне было плевать. Потому что в следующую секунду я придавил ее к стенке кабинки, и впился губами в рассерженный рот. Я сжал ее лицо, не давая увернуться, разорвать контакт, мой язык скользнул в глубь ее рта, заставляя девчонку проглотить собственное шипение. Секунд двадцать она яростно трепыхалась, пытаясь отпихнуть меня, пнуть коленом, поцарапать.

Терпение, Китти-котенок, я охотно подставлю твоим коготкам спину, только сниму футболку, хмыкнул я мысленно - и она как будто услышала. Прогнулась, прижимаясь ко мне животом и бедрами, цепкие пальчики впились в волосы на затылке, а горячий рот жадно сжал мой язык, посасывая, лаская... Твою мать, Сеймур! Чувствуя, что еще немного, и я стащу белье с нее прямо тут, я нащупал дверцу в ближайшую душевую кабинку и втащил туда нас обоих. Оторвался от сумасшедше сладкого тела на секунду, запирая нас на защелку, и успел увидеть краем глаза, как Сеймур в несколько движений ставит маскировочные щиты. Умненькая девочка!

Обдирая с нее одежду, нетерпеливо прикусывая нежную кожу, прижимая горячую девочку к холодной гладкой стене, я не мог избавиться от мысли - почему? Почему ты позволяешь мне это? Плевать на Брауна. Я уверен - ни хрена ему не перепало. Опуская Сеймур на пол, я точно знал - он не касался этого тела. А если бы коснулся, я бы его убил. Закидывая ее ноги себе на плечи, одним ударом погружаясь в узкую тугую дырочку, начиная и все ускоряя толчки, переставая быть от запредельного блаженства, я все еще хотел знать.

Почему? Почему ты позволяешь мне это,Сеймур?Сумасшедшая ведьма. Чокнутая, абсолютно чокнутая!

Я рывком перевернул Сеймур на живот и, позволив лишь подняться на локти и колени, навалился сверху, придавив ее своим весом, прижав ее руки своими, стиснул бедрами ее ноги, и принялся покрывать поцелуями шею, спину, прихватывая зубами, посасывая, сходя с ума от вкуса этой горячей влажной кожи под губами и языком. Горячее, обнаженное тело подо мной извивалось, изнемогало, льнуло к моему, пожирая мой самоконтроль, требуя еще. От желания меня уже просто трясло. Где твоя ярость, ведьма? Где твоя изощренная мстительность? Почему ты позволяешь мне это?

Я чуть отстранился, удерживая руки на ее бедрах, стараясь отдышаться, не сорваться, не... Она выгнула спину, и упругие ягодицы бесстыдно вздернулись открылись моему взгляду, и не только взгляду, и я почти ощутил, как туго, мучительно медленно втискиваюсь между сжатых складочек, и...

Твою мать, Сеймур! Я, закрыл глаза, пытаясь взять себя в руки. Бесполезно. Охренительно прекрасный образ отпечатался на сетчатке, прожигая нервную ткань и въедаясь в мозг. Я сейчас сдохну. Или кончу. Вколоченное в подкорку правило - в первую очередь позаботиться о нуждах партнерши, выдержавшее даже дурную ярость, приведшую меня сюда, позорно пало перед образом голой задницы Кейт Сеймур. Сейчас я как никогда был готов сорваться. Зажмурившись, дыша сквозь зубы, я обхватил член ладонью, сжал головку, чтобы не спустить немедленно, от одного только вида, от самих мыслей о том, что сейчас будет. О том, что мне все можно, все, что угодно, что только вздумается, пожелается, и эта сумасшедшая не откажет, а позволит, все на свете позволит, податливо прогнется, и, как сейчас, прижмется ко мне бедрами...

Я шипением выдохнув, я дернул ее на себя еще ближе и одним рывком вошел до упора, и полностью проиграв в сражении за собственную выдержку, вколачивался и вколачивался в нее удар за ударом, чувствуя только, как гладкие мышцы сжимают мой член, как горячо, и тесно, и сладко у нее внутри, как волнами нарастает и бьет в позвоночник удовольствие, и мир замирает, и темнеет в глазах, и огромный огненный шар взрывается во мне, и прошивает меня и ее насквозь огненными брызгами, и я отчаянно пытаюсь удержаться хотя бы за что-то, но держусь за нее, и это самая надежная опора в мире, это единственное, за что стоит держаться.

Когда мне хватило сил открыть глаза, я увидел то же, что видел и с закрытыми. Прихотливо изогнутая спина, влажная, с капельками пота вдоль позвоночника. Русые пряди, разметавшиеся в беспорядке по полу и ее плечам. Сеймур в изнеможении опустилась, легла на собственные руки, и теперь так же судорожно пыталась восстановить дыхание. Черт, Сеймур, какая же ты красивая! Я проскользил ладонями от ее талии выше, к плечам, шее, ловя в частящем пульсе отголоски ее оргазма, от шеи скользнул по плечам, ниже, обхватил ладонями грудь, сжал, ловя сладкий стон остаточного удовольствия. Потерся бедрами о ее ягодицы, и с удовлетворением ощутил слабый трепет. Чертова девка. Если она и дальше будет так надо мной изгаляться, я рано или поздно опозорюсь. Я наклонился, и прошелся цепочкой укусов вдоль позвоночника. Сумасшедшая девчонка. Ну, кто, кто еще, кроме тебя, позволит прикоснуться к себе злейшему врагу? Кто еще с головой окунется в этот долбаный водоворот, от которого, того и гляди, меня разобьет сдвиг по фазе? Одновременно быть в ярости и хотеть тебя - это мой нынешний девиз. Это основное состояние текущего года.