Книга Бобби Пендрагон. Связной между мирами - Д. Дж. Макхейл

— Это тот адрес, — тихо ответил Марк.

Кортни не желала с этим мириться. Она ринулась на пустырь, крича на ходу:

— Но я же была здесь вчера вечером! Вот здесь была дорожка, ведущая к дому! И входная дверь была на месте! И мы с Бобби стояли… — Ее голос затих. Она смотрела на Марка с ужасом. — Марк, что происходит?

Вот теперь настало подходящее время для того, чтобы все рассказать. Нужно было это сделать, даже несмотря на то, что Марк совершенно ничего не понимал. Но отсутствие дома, в котором он провел полжизни, подтверждало самые худшие опасения, что все написанное в дневнике — правда! И хотя вопросов у него было больше, чем ответов, а те ответы, что имелись, ничего не проясняли, а даже наоборот, — он хотел поделиться этим с Кортни. Держать все в себе было слишком тяжело. Так что он открыл рюкзак и достал оттуда пожелтевшие страницы.

— Прочитай, — сказал он, протягивая ей пергамент. — Это от Бобби.

Кортни переводила взгляд с Марка на пергамент и обратно. Потом осторожно взяла свиток и села там же, где стояла. Прямо посередине пустыря, где был дом на улице Линден Плас, где еще несколько часов назад она разделила с Бобби первый поцелуй.

Напряженно вглядываясь в листки, она начала читать…

Журнал № 1

(Продолжение)

ДЕНДУРОН

Я думал, что жизнь моя кончена. Интересно, я умру быстро или буду мучиться перед смертью? И откуда придет боль? Может быть, начнется с ног и постепенно распространится по всему телу, разорвет каждую клеточку, а потом доберется до мозга? Его пронзит вспышка агонии, а потом все померкнет уже навсегда.

Лучше бы, конечно, побыстрее. Но быстро смерть ко мне не пришла. Она вообще ко мне не пришла. Не было никакой боли. Я не умирал. Я все летел и летел сквозь темный тоннель, и это было похоже на спуск по водяной горке в аквапарке. В аквапарке, я бы даже сказал, горки не такие удобные. Теперь, когда все кончено, я могу определенно сказать, что это было забавно. Но это теперь. А тогда я был напуган.

Меня засасывало в этот гигантский мусоропровод. Причем довольно быстро.

Как я уже писал, стены тоннеля были неровные, из какой-то неизвестной породы. Сейчас же они стали прозрачными, словно из хрусталя. Странно, но с того момента, как я начал падать, я ни разу не ушибся и не почувствовал ударов о камни. Я летел вниз вперед ногами, но при этом словно плыл. По пути было много крутых поворотов и виражей, но меня ни разу не ударило о стену, как будто я летел на ковре-самолете, который с самого начала путешествия сам знал, куда меня доставить.

А еще я слышал музыкальные перезвоны. Тихие-тихие и очень приятные на слух. Эти же звуки я слышал в самом начале тоннеля, только раздавались они там гораздо тише. Я очень быстро летел, это я точно знаю, потому что я как будто пролетал сквозь ноты. За время звучания всего одной ноты я слышал ее сначала где-то перед собой, затем она как бы вспыхивала рядом и, наконец, затихала позади. Очень странное ощущение!

Я посмотрел назад. Взгляд терялся в темноте петляющего тоннеля, выложенного мерцающими самоцветами. Под моими ногами переливались камни той же породы. Тоннель, убегающий в бесконечность.

Спустя какое-то время я вроде бы привык к нему. Все равно я не мог остановиться, так зачем пытаться? Я попробовал разглядеть, что скрывается за полупрозрачными стенами. Было темно, да это и неудивительно, ведь я находился под землей. Лишь приглядевшись, я заметил, что мрак, скрывающийся под кристаллами, разбит на тысячу осколков светом звезд.

Очень странно! Откуда, спрашивается, взяться звездам в подземелье? И все же это очень напоминало звезды. И вообще в последнее время со мной произошло столько странных событий, что удивляться еще одному было бы даже нелепо.

Понятия не имею, сколько времени я летел. Три минуты? А, может, три месяца? Мое чувство времени давным-давно сказало мне: «Пока!» и помахало ручкой на прощанье. Я решил поменьше удивляться и побольше принимать к сведению, раз уж судьба забросила меня неизвестно куда.

И тут я услышал что-то новенькое. Уже не те музыкальные перезвоны, которые сопровождали меня на всем протяжении моего забавного спуска, а, скорее, грохот падающих камней. Похоже, я подлетал к месту назначения. Я посмотрел вниз и замер. Под ногами у меня разверзлась крутящаяся воронка, меняющая цвет с прозрачно-кристаллического на серый. И стены вокруг меня стали изменяться. Мерцающие самоцветы больше не радовали глаз своим блеском; стены вновь стали каменными, как в самом начале моего пути.

Я снова запаниковал. Неужели мне предстоит провалиться к центру Земли? Но ведь там должен быть огонь, расплавленная магма! Этот волшебный полет был всего лишь началом мучительной смерти? Оставалось лишь гадать, поэтому я закрыл глаза и приготовился к неминуемой гибели.

Но неминуемая гибель и на этот раз обошла меня стороной. Я ощутил лишь странное покалывание во всем теле, такое же, какое испытал раньше, когда меня начало засасывать в тоннель. И тут на меня обрушился водопад звуков. Все эти музыкальные переливы, что я слышал в тоннеле, окружили меня со всех сторон так, что аж дух захватило! Следующее, что я помню — я встал на ноги. Вокруг было тихо. Ковер-самолет мягко высадил меня неизвестно где.

После такого полета в невесомости было странно снова ощутить свой вес. Я, как астронавт после космического путешествия, должен был заново привыкать к силе притяжения. Открыв глаза, я огляделся и вновь увидел разинутую пасть тоннеля позади себя. Тоннель был сырым и мрачным и, извиваясь, убегал во тьму.

Итак, я благополучно приземлился. Но где? На другой станции метро? А, может, в Китае? И тут я увидел, что стою у входа в какую-то пещеру. И еще я зверски замерз — я понял это, как только чувства стали понемногу возвращаться ко мне. Я догадался, что пронзительный звук, который слышался на протяжении всего полета, был воем ветра. Что бы это ни было, но точно не подземелье.

Нетвердым шагом я вошел в пещеру. На ее стене красовалась такая же звезда, которой была отмечена дверь в тоннель. Звезда была вырезана где-то на уровне глаз. Удивительно!

И тут из дальнего угла пещеры полился свет, да такой яркий, что остальная ее часть погрузилась в непроницаемую тьму. Я вдруг понял, как долго нахожусь в темноте и что мне хочется наружу. Свет указывал, где выход из пещеры, и я стал пробираться к нему. Чем ближе я подходил, тем явственнее понимал, что свет, льющийся оттуда, — дневной. Сколько же времени я провел в темноте? Всю ночь? Мои глаза отвыкли от света, и, выйдя наружу, я зажмурился. На улице было еще холоднее. На мне была клубная футболка, и на ледяном пронизывающем ветру я тут же промерз до самых костей. Черт возьми, еще немного, и я закоченею насмерть! Я сделал несколько шагов вперед. Под моими ботинками хрустел снег! Земля была покрыта снегом! Теперь понятно, почему свет был таким ярким. Отраженный от снега, он слепил глаза в тысячу раз сильнее. Я знал, что глаза скоро привыкнут, и не стал возвращаться обратно в теплую пещеру. Чего ждать-то? Я хотел знать, где нахожусь.