Книга Дорога шамана - Робин Хобб

— Мне их жаль, — негромко проговорил я.

Жаркое солнце, позвякивание цепей и пыль; даже трудно поверить, как преступники не умирают за время долгого марша к восточным границам.

— В самом деле? — Сержант Дюрил презирал такое проявление мягкосердечия. — Мне гораздо больше жаль тех, кто остался в городах — им предстоит до самой смерти жить в нищете. Взгляни на них, Невар. Добрый бог решает, что должен делать каждый человек. Но те, на кого ты сейчас смотришь, презрели свой долг и не пошли по стопам отцов. А король дал им второй шанс. Когда они покинули Старый Тарес, они были пленниками и преступниками. Ведь если бы их не поймали, то они так и жили бы, как жалкие крысы, а то бы и собственные дружки их прикончили.

Однако король Тровен отправил их на восток. Да, им предстоит пройти долгий и трудный путь, но там их ждет новая жизнь. К тому времени, когда эти ссыльные доберутся до границы, все они обретут выносливость, станут сильнее. Около года им предстоит работать на строительстве Королевского тракта, уходящего все дальше и дальше на восток, после чего они получат свободу и два акра земли. Не самая худшая награда за два года тяжелого труда. Король Тровен подарил им шанс стать лучше, он даст им землю и возможность жить честной жизнью, вернуться к профессии своих отцов. Их преступления будут забыты.

Тебе их жаль? А как насчет тех, кто отверг милость короля, кому отсекли руки, которыми они воровали, или тех, кого посадили вместе с женами и детьми в долговую тюрьму? Вот кого мне жаль — тех, кому не хватило ума принять королевскую милость. Нет. Я не жалею этих людей. Им предстоит трудный путь и суровые испытания, но эта дорога куда лучше той, что они сами выбрали для себя.

Я смотрел на скованных цепями мужчин и размышлял о том, насколько оправданным было их решение выбрать такую судьбу. А как насчет их жен и детей? Был ли выбор у них? Однако мои раздумья прервал Дюрил.

— Посланец! — с тревогой воскликнул он.

Я перевел взгляд на восток. Плавные изгибы Тефы были видны на много миль, а рядом с рекой повторяла каждый ее поворот дорога. По ней ехали кареты и фургоны, шли пешие путники. Обычно почту привозили в фургонах: с запада письма солдатам от их семей и возлюбленных, с востока послания воинов, служащих на границе. Но крайне важные донесения с далеких застав и из столицы — Старого Тареса — доставляли курьеры короля Тровена. В обязанности отца как дворянина, получившего землю в дар, входило обеспечивать им смену лошадей и устраивать достойную встречу. Обычно после того, как курьеры передавали свои послания, их приглашали к нам в дом, поскольку отцу нравилось быть в курсе последних новостей с границы, и они всегда с радостью принимали его щедрое гостеприимство, ибо многодневная тяжелая скачка выматывала даже этих привыкших к суровой службе людей. Я рассчитывал, что за ужином у нас будет интересная компания, а в таких случаях беседа всегда получалась оживленной.

По дороге вдоль реки галопом несся всадник, за ним легким облаком клубилась пыль. Лошадь явно устала, и наездник, очевидно, уже не раз использовал шпоры. Даже с такого расстояния я видел желтый развевающийся плащ, который означал, что всадник является королевским курьером и ему следует оказывать возможное содействие.

На почтовой станции уже заметили приближающегося гонца. Я услышал звон колокола, и тамошние служащие тут же принялись за работу. Один побежал в конюшню, откуда почти сразу же вывел длинноногую лошадь под легким курьерским седлом. Он держал свежего скакуна под уздцы, а его товарищ выскочил с фляжкой и пакетом еды для спешащего гонца. Следом за ним появился отдохнувший курьер в желтом плаще. Он встал возле своей лошади, дожидаясь, когда ему передадут пакет.

Мы смотрели, как курьер подъехал к станции, и тут события приняли совершенно непонятный характер. Курьер остановил своего коня только в тот миг, когда поравнялся со свежим скакуном. Его ноги даже не коснулись земли — а он уже сидел в седле свежей лошади. Что-то прокричав почтовым служащим, он наклонился вперед, схватил фляжку и пакет с едой и тут же пришпорил нового скакуна. Через мгновение он уже мчался по дороге мимо каравана ссыльных.

Скованные ссыльные и их охранники шарахались на обочину, когда курьер проносился мимо. Потом послышались злобные крики — несколько преступников, те, кому не хватило прыти увернуться, попали под копыта лошади одного из кавалеристов. Не обращая внимания на хаос у себя за спиной, курьер мчался вперед, и очень скоро мы могли различить лишь крошечную фигурку, удаляющуюся на запад. Я проводил его взглядом, а потом повернулся к почтовой станции. Конюх пытался увести оставленную курьером лошадь, но передние ноги животного неожиданно подкосились, и оно рухнуло в дорожную пыль. Бедный скакун так и остался лежать, слегка подрагивая длинными ногами.

— Он загнал коня, — мрачно заметил Дюрил. — Больше этому красавцу никогда не носить на себе курьеров. Хорошо, если несчастное животное выживет.

— Интересно, какое же сообщение он должен доставить, если загнал свою лошадь и не доверил пакет отдохнувшему курьеру?

Мое воображение уже рисовало самые разнообразные картины. Я представил себе атаки спеков на приграничные города Диких земель или новое восстание кидона…

— Королевские дела, — коротко ответил сержант Дюрил. Мы увидели, как один из служащих, что-то сжимавший в руке, побежал к нашему дому. Отдельное сообщение для моего отца? Он знал почти всех командиров застав на восточной границе и был осведомлен обо всем, что там происходило, ничуть не хуже, чем сам король. Я увидел, как в глазах старого сержанта загорелось любопытство. Дюрил посмотрел на солнце и неожиданно заявил:

— Пришло время садиться за книги. Мы же не хотим, чтобы наставник Перо-и-Чернила косо смотрел на меня, верно?

Он развернул своего коня, и мы поскакали к дому.

Дом моего детства стоял на невысоком холме возле реки. В угоду матери отец посадил вокруг множество деревьев: тополя, дубы, березы и ольху. Благодаря близости к реке была создана весьма удачная система орошения, поэтому летом зеленые раскидистые кроны дарили нам благотворную тень и защищали дом от постоянных ветров. Так возник небольшой островок деревьев посреди бескрайней степи, очень ухоженный и привлекательный. Иногда мне казалось, что он слишком маленький и какой-то ненастоящий. В другое время он представлялся мне зеленой крепостью, возведенной для отдохновения посреди продуваемых всеми ветрами засушливых земель. Мы возвращались домой, и лошади ускорили бег, зная, что скоро получат воду и пищу в конюшне.

Как сержант Дюрил и предсказывал, мой учитель уже стоял перед домом и ждал нас. Руки наставника Риссела были сложены на тощей груди — он наивно полагал, что в такой позе имеет грозный вид.

— Надеюсь, он не слишком сильно накажет тебя за опоздание, юный Невар. Мне кажется, что он может быть весьма жестоким — такой большой и страшный, — презрительно бросил Дюрил, зная, что Риссел его не слышит.

Я постарался сохранять невозмутимость. Дюрил знал, что ему не следует насмехаться над моим учителем, честным, но совершенно физически неразвитым молодым ученым, который приехал из далекого Старого Тареса, чтобы учить меня письму, истории, арифметике и астрономии. И хотя Дюрил и не думал сдерживать свой язык, он всегда награждал меня подзатыльником, если я позволял себе смеяться над его едкими шутками. Поэтому я изо всех сил старался даже не улыбнуться. Я попрощался с сержантом Дюрилом, и он увел наших лошадей, небрежно махнув мне рукой.