Книга Твари в бархатных одеждах - Джек Йовил

- Тебе лишь остается надеяться, мерзавец, что пять бутылок вина, которые я выпил вчера вечером, не повлияют на мою меткость этим утром…

Рупрехт втянул в себя воздух и закрыл глаза. Нож сорвался с руки Харальда и полетел, переворачиваясь, как будто двигался сквозь густую жижу.

Раздался глухой удар. Рупрехт вскрикнул. Муха перестала жужжать.

Толстяк приоткрыл глаза и обнаружил, что нож вонзился между его правым ухом и виском, уйдя по самую рукоять в обитый хлопком тюк. Сторожа даже не задело.

- Итак, я услышу признание или мне придется прибегнуть к грубости?

Рупрехт ничего не ответил. Он был занят тем, что горячо благодарил всех богов за свое спасение. Однако «рыбники» не вняли предупреждению, совершив обычную ошибку для людей их типа. Увидев безоружного человека, они решили, что легко справятся с ним.

Крими многозначительно посмотрел на своих приятелей и двинулся на Харальда. Он взмахнул веревкой с привязанным к ней тяжелым крюком, метя своему противнику в голову.

Харальд ловко перехватил веревку в воздухе, намотал ее на руку и рванул на себя, сбив Крими с ног.

Когда вожак «рыбников» оказался в пределах досягаемости, воин с силой заехал бандиту в пах коленом. Крими взвыл от боли и выронил крюк.

Харальд отпихнул недотепу и с деланным участием спросил:

- Больно, правда?

Корчившийся от боли «рыбник» больше не доставлял хлопот. Харальд поднял веревку. Подойдя к парню, он заломил ему руки за спину и связал запястья.

- Рупрехт, - скомандовал стражник, - принеси мне нож.

Ночной сторож, не раздумывая, вытащил нож работы Мэгнина из тюка и подал его Харальду. Харальд убрал оружие в ножны и обвел взглядом остальных грузчиков. Те, очевидно, решили не лезть на рожон.

- Чего вы ждете? - поинтересовался досмотрщик.- Несите товары на склад да не забудьте о тех ценностях, которые вы успели припрятать.

«Рыбники» зашевелились, подхватили ящики и бочки и потащили поклажу, словно марионетки, управляемые ловким кукловодом.

Варбл спрыгнул с баржи на причал и посмотрел на Крими, который все еще катался по настилу, поджав колени к груди.

Дернув за веревку, Харальд заставил бандита сесть, а затем застегнул на его шее тугой железный ошейник. Шипы на внутренней стороне железного обруча вонзились «рыбнику» в кожу, оцарапав ее до крови. Если бы Крими попытался бороться, он нанес бы себе более серьезные раны. Харальд в шутку потянул за ошейник, и пленник застонал.

- Скажи, - полюбопытствовал Варбл, - не за это ли тебя прозвали Грязным Харальдом?

4

- Пропустите меня. Я иду по поручению Императора.

Это было не совсем правдой, но зеленый плащ придворного сделал свое дело; встречные почтительно расступались, пока Йоганн продирался сквозь толпу на улице Ста Трактиров. Даже не считая праздных зевак и замызганных бродяг, в узком проулке между трактиром «Матиас II» и «Пивоварней Бруно» собралось больше народу, чем Йоганн мог себе представить.

- Капитан Дикон, - сказал один из солдат своему командиру. - Одного одеяла не хватит, чтобы укрыть тело.

- Молот Сигмара! - выругался капитан. Зрелище было такое, что у многих сводило желудок.

- Невероятно, - пробормотал стройный эльф в одежде менестреля. - Ее куски валяются повсюду.

- Заткнись, остроухий!

Назревала драка. И не в одном, а в нескольких местах. Йоганн подумал, что эти люди будут поопаснее последователей Ефимовича. Возбужденная толпа уже почувствовала запах крови, и он распалил ее жажду.

Солдаты задержали двух избитых моряков, и сержант вел допрос. Стражник достал пару ручных кандалов и угрожающе звенел ими перед лицом одного из матросов.

- Это тот самый моряк! - крикнул какой-то старик. - Он и есть чудовище!

- Вздернуть его! - подхватил один.

- Это слишком легкое наказание, - возразил другой. - Разрезать его на куски так, как он поступил с бедной старой Марги!

Стадо двинулось вперед, увлекая за собой Йоганна. Барон почувствовал, как чьи-то пальцы прикоснулись к его кошельку, и шлепнул воришку по рукам. Кто-то маленький извинился тонким, писклявым голоском и отправился на поиски другой добычи.

Капитан обернулся и громко рявкнул:

- А ну назад! Этот человек не подозреваемый. Он нашел тело.

Толпа разочарованно загудела. Ей нужно было на кого-то выплеснуть свой гнев, и теперь люди чувствовали себя обманутыми. Моряк облегченно вздохнул. Между тем его приятелю было слишком худо, и он даже не понял, что находился на волосок от гибели.

- Капитан, - окликнул Йоганн командира стражников.- Я барон фон Мекленберг.

- Выборщик Зюденланда?

- Да.

Капитан протянул руку:

- Дикон, командир портовой стражи.

Йоганн обменялся рукопожатием с офицером.

- Император приказал мне наблюдать за расследованием,- солгал он.- Он глубоко озабочен тем, что Тварь продолжает убивать.

Дикон притворился, что присутствие наблюдателя-аристократа доставляет ему удовольствие. Капитан, в длинном плаще и шляпе с пером, не носил формы, однако прикрепил к груди медную бляху стражника. У него был кривой нос, который ему, как видно, сломали в драке.

- В самом деле? - воскликнул Дикон. - Не могли бы вы передать во дворец мою просьбу? Я давно просил, чтобы сюда прислали войска. Портовая стража не справляется с этим делом. Нам не хватает людей.

У Йоганна мелькнуло опасение, что он увяз глубже, чем рассчитывал.

- Я сделаю все, что в моих силах, капитан.

Толпа снова стала напирать.

- Посмотрите, это ее рука!

- Какая мерзость!

- Я не вижу, мама! Подними меня.

- За это мало повесить!

- Где мой кошелек? Меня ограбили!

- Она была старой грязной коровой, эта Марги. Порочная шлюха.

- Отвратительно!

- За это следует сжечь у столба на Кёнигплац.

- Чертовы ублюдки. Их никогда нет на месте, когда кто-то хочет выпустить тебе кишки.

- Говорят, оно съедает сердца своих жертв.

- Готов поспорить, это сделал бретонец. Все бретонцы - мерзавцы.

- Не-а, это был гном. Все раны нанесены ниже груди. Он никогда не трогает их лица.

- Это проклятие!

- Мы обречены. Покайтесь, покайтесь! Боги разгневались на неправедных.

- Чертовы ублюдки!

- Заткнись!

Йоганна толкнули на Дикона. Собравшиеся начали вымещать зло друг на друге. Кое-кто уже пустил в ход кулаки. Гномоненавистник и женщина, поносившая бретонцев, приняли боевую стойку. Потрепанный жрец неведомых богов начал читать молитву.