Книга Оноре де Бальзак - Анри Труайя

Иногда Оноре оставляет «Кромвеля» и делает наброски «небольшого „античного“ романа» – отдыхает. Или раздумывает над комической оперой по мотивам «Корсара» Байрона. К тому же не следует забывать и о физическом состоянии: чтобы размять ноги, любит пройтись, несмотря на довольно значительное расстояние, до кладбища Пер-Лашез. Читает эпитафии и размышляет о великих людях, что спят здесь вечным сном. Но, «занимаясь поисками мертвых, я думаю лишь о живых», – пишет он сестре. От могильных плит молодой человек переносится взглядом в скрытый дымкой город, лежащий у его ног, – огромный серый муравейник, зажигающий в сумерках окна, и голова идет кругом. Оноре угадывает в нем бесчисленных персонажей романов и читателей, сердца которых ему так хочется завоевать. Он готов пожертвовать всем ради восхищения тех, кто не знает даже о его существовании. Герой «Отца Горио» на последних страницах книги тоже бросит отсюда вызов Парижу: «Теперь – кто победит: я или ты?»

Пока же едва продвигается «Кромвель» – тени авторов великих трагедий лишают Оноре сна. Сумеет ли он быть равным им или удастся их превзойти? И делится с Лорой: «Кребийон успокаивает меня, Вольтер – приводит в ужас, Корнель – восхищает, Расин – заставляет бросить перо». Его приводит в отчаяние мысль, что «великий Расин два года доводил до блеска свою „Федру“». Тем не менее во что бы то ни стало необходимо проторить собственную дорогу, и в том же письме он шутливо обрисовывает ситуацию: «В голове одного юноши, живущего в моем квартале, на четвертом этаже дома номер девять по улице Ледигьер, разгорелся пожар. Полтора месяца пожарные пытаются справиться с огнем, ничего не выходит. Молодой человек страстно увлекся хорошенькой девушкой, которую совсем не знает. Ее зовут Слава». В ноябре 1819 года Бальзак высылает сестре подробный план пьесы, которую не считает неудачей, вот только александрийский стих ускользает от него, и творение его тяжело, неуклюже, условно и в высшей степени банально. Предчувствуя поражение, Бернар-Франсуа с горечью пишет Лоре: «Тот, на кого я более других рассчитывал, за несколько лет почти полностью растратил все сокровища, отпущенные ему природой, и этого я более всего опасался. А все потому, что меня не послушали: он должен был идти по утомительной, усыпанной терниями дороге, ведущей к успеху, а ему все потакали. Вместо того чтобы пробиваться и стать старшим клерком – работа тяжелая и сложная, которая ему не подошла, он увлекся пьесами, именами актеров и актрис… Мне же мучительно видеть, что сын моих старинных приятелей в семнадцать лет уже старший клерк в одной большой конторе… О, как я несчастен, как жестоко наказан, и мне есть в чем упрекать себя в своем отношении к тому, чье будущее виделось мне столь блестящим!»

Госпожа Бальзак, напротив, была отчасти горда тем, что сын разродился пьесой в пяти актах, да еще в стихах, и, получив от Оноре рукопись, старательно переписала ее каллиграфическим почерком. Лора же подшучивала над предполагаемым увлечением брата «девушкой с третьего этажа». Тот протестовал: сестра принимает его за «Адониса», тогда как он всего лишь «китайский болванчик», для которого предназначены не постели, а только камины. Впрочем, похоже, Лора сама увлечена Эженом Сюрвилем, о котором то и дело проговаривается в письмах. Она уверяет, что все не так, но брат мало ей верит: как и все молодые девушки, его сестра мечтает о замужестве. Лора и не помышляла о браке по любви, что в те времена считалось излишеством, но счастливой можно быть и с человеком, выйдя за него, следуя доводам рассудка, питая к нему уважение, испытывая определенное влечение, чувствуя схожесть характеров. Время от времени Бальзаки вывозили дочерей на бал в Со, где собирались «сливки» местного общества. Без сомнения, за ними ухаживал Эжен Сюрвиль. Но простой инженер не мог рассматриваться в качестве возможного жениха, родители рассчитывали на более выгодную партию. Осуждая буржуазные предрассудки, в этом вопросе Оноре был полностью согласен с ними.

Порой, изнуренный бесконечными исправлениями своего «Кромвеля», он спешит удрать из Парижа, едет в Иль-Адам в долине Уазы к другу отца Луи-Филиппу де Вилле-ля-Фэ. Бывший священник после революции расстался с сутаной и с тех пор весело жил «во грехе» с женщиной, которая вела его дом и царила в его постели. Де Вилле любезно принимал молодого человека, допускал в свою богатую библиотеку и с удовольствием обсуждал с ним труды Бюффона, которым восхищался, а гость – едва знал. В этом доме 12 мая 1820 года Оноре получил письмо от Лоры, где сестра сообщала о ее скорой свадьбе с Эженом Сюрвилем и просила быть в Париже 17 мая, чтобы присутствовать при подписании брачного контракта у господина Пассе, а в четверг утром – в церкви Сен-Мерри. По правде говоря, Сюрвиль довольно долго колебался, не зная, кого выбрать – Лору или Лоранс, пока не отдал предпочтение старшей. Почти столь же долго Бальзаки не могли решиться отдать дочь за человека, вовсе не знатного, с весьма скромными доходами. Жениху исполнилось тридцать, он был внебрачным сыном провинциальной, лишенной таланта актрисы, Катрин Аллен, которая дебютировала под псевдонимом Сюрвиль. Отец, Огюст Миди де ля Гренере, умер, так и не признав официально этого ребенка, но обязал брата назначить мадемуазель Аллен ренту в тысячу двести ливров. Под именем Сюрвиль молодой человек поступил в Политехническую школу, затем в Императорскую школу по строительству мостов и дорог.

Поначалу Лора считала его не заслуживающим внимания из-за слишком низкого происхождения. Эжен обратился в суд Руана с ходатайством о введении в силу давнишнего решения, позволявшего ему именоваться Миди де ля Гренере. Господин и госпожа Бальзак оживились – благородная частичка «де» значила для них многое и казалась решением проблемы. Они стали убеждать дочь, та согласилась, что этот претендент на ее руку, несмотря на темное прошлое, не заслуживает того, чтобы им пренебрегли. Что испытал Оноре, увидев любимую сестру в объятиях мужчины, который имел теперь право обладать ею? Без сомнения, некоторую ревность, но также уверенность, что муж, пусть даже самый прекрасный, никогда не заменит Лоре брата – их чуть-чуть кровосмесительная любовь сильнее других привязанностей. В романе в письмах «Стени» Бальзак опишет эту ангельскую страсть брата к своей сестре. Ведь зачастую в слиянии душ можно обрести счастье, которого не даст никакой телесный союз.

Едва закончилась свадебная церемония, новое важное событие потребовало присутствия Оноре. Бернар-Франсуа, решив раз и навсегда понять, есть ли у его сына способности, пригласил в гостиную дома в Вильпаризи несколько знакомых, перед которыми тот должен был прочесть свою трагедию. Оптимист по натуре, юноша надеялся на триумф. Начав чтение текста, который знал почти наизусть, уголком глаза наблюдал за реакцией собравшихся. По мере того, как разворачивалась драма Карла I, жертвы отвратительных интриг Кромвеля, лица присутствовавших скучнели: казалось, никто не в состоянии оценить ужасающую актуальность сюжета, противопоставлявшего власть королевскую власти народной. Ведь Карл – это Людовик в последние дни своей жизни, и Мария-Генриетта образцово ему предана. Вся пьеса проникнута ненавистью к англичанам, которым нельзя простить Ватерлоо. Кажется, королева упрекает Кромвеля не в том, что тот отправил короля на эшафот, а в том, что сослал Наполеона на остров Святой Елены. К несчастью, пьеса была в стихах. А они – лишь бледным подобием классических образцов. Мария-Генриетта, проклинающая вероломную Англию, – это Корнель, проклинающий Рим: