Книга Самозванка - Бренда Джойс

— Ну и что ты делаешь? — потребовал ответа у брата Джон.

— Ничего я не делаю, — скорее огрызнулся, чем ответил Теодор, который в это время наблюдал через окно, как чета Гудвинов выезжала на своем драндулете из Хардинг-Холла.

Было время цветения вереска. Теодор упорно следил за Гудвинами, пока экипаж не исчез среди мелких цветов.

В гостиной оставались трое: Теодор, его брат Джон и леди Катарина.

— Мне кажется, что вы оба вели себя не лучшим образом. — Сперва она повернулась к Джону: — Как вы могли позволить себе насмехаться над бедной девочкой?

— Я? — изобразил удивление Джон, поднимая брови. — Над ней нельзя насмехаться. Она прелестна. Впрочем, мама была права в том, что она совсем не тот человек, которого рассчитываешь увидеть рядом с сэром Гудвином. — И он снова улыбнулся.

Леди Катарина в порыве, не свойственном английской леди, ткнула его в плечо.

— О-о! — взвыл Джон.

Блэйк продолжал смотреть в окно.

— Я-то по крайней мере не флиртовал с ней, — сказал Джон, переключая внимание на брата.

Блэйк наконец-то оторвал взгляд от вересковых полей.

— Я сокрушен, — повинился он. — Я действительно флиртовал. Привычка — вторая натура. Но вы должны согласиться — за исключением чудовищного платья и не менее чудовищного произношения, она — сногсшибательна.

В этой молодой женщине было нечто, что тронуло Блэйка за живое и не отпускало. И это мешало ему.

— В высшей степени сногсшибательна, — согласился Джон, но тут же перевел разговор на другую тему: — Скажи, Блэйк, почему, черт возьми, ты не сказал отцу правду?

— Не время, — отмахнулся Блэйк.

— Мне кажется, ты стремишься всегда вызывать его раздражение, — обвинил его брат.

Леди Катарина уперла кулачки в бедра:

— Как, Блэйк, ты не сказал отцу, какой чести удостоил тебя принц Альберт?

— Нет, не сказал.

— Но зато он поведал отцу всю подноготную о своем последнем проекте, чем чуть не довел отца до апоплексического удара.

— Ты все преувеличиваешь, — миролюбиво сказал Блэйк и снова выглянул в окно, повернувшись спиной к брату и леди Катарине.

Катарина и Джон переглянулись.

— Блэйк, — мягко оторвала его от созерцания ландшафта леди Катарина, — скоро все вокруг узнают, что в награду за твои добрые дела принц пожаловал тебе титул. Эта новость, несомненно, дойдет и до твоего отца. Она доставит ему неимоверное удовольствие, но он придет в ярость оттого, что узнал об этом не от тебя, а от посторонних. Почему ты ничего не сказал ему?

Блэйк молчал. Взгляд его был прикован к вересковым полянам, а мысль его летела вслед леди Виолетте Гудвин. Странно, но она ему понравилась.

— Он отказывается делать что-либо, что могло бы способствовать сохранению мира между ним и отцом, — саркастически заметил Джон. — Впрочем, не думаю, чтобы мысли Блэйка были заняты его отношениями с папой, — хитро улыбнулся старший брат, при этом у него на щеке образовалась такая же точно ямочка, что и у Блэйка. — Ты что же — сражен любовью, милый братец? Впервые за много лет?

Блэйк с улыбкой оторвался от окна:

— Сражен любовью? Ну это вряд ли. Впрочем, ты не можешь не согласиться, что она очаровательна. — Неожиданно улыбка исчезла с его лица. — Как же она может быть замужем за старым сэром Гудви-ном? Да, право… есть ли ей полные восемнадцать лет?

— Очаровательна? — переспросила леди Катарина. — Это не то слово, которым я бы охарактеризовала леди Гудвин.

— Слово «очарование» имеет несколько значений, особенно когда описывает чувства мужчины к женщине, — пояснил Джон. — «Очаровательна» — не самое сильное слово, которым можно было бы описать то впечатление, которое производит леди Гудвин.

— Эта тема далее не обсуждается, — остановила его леди Катарина. — Она замужем. А это значит: она жена, и у нее есть муж. А ее муж является нашим соседом.

— Мне об этом можете не напоминать, — ухмыльнулся Джон.

Блэйк промолчал.

— Пожалуй, я все-таки напомню, — заупрямилась дама. — Потому что об одном из вас идет молва, что он повеса и соблазнитель, а у второго фамильная черта — он крепок задним умом и не выполняет возложенных на него обязанностей.

Джон обнял брата за плечи, и они вдвоем гневно взглянули на свою собеседницу.

— Кто сказал, что я не выполняю своих семейных обязанностей? — спросил Джон.

— Твоя мать, твой отец и все знакомые, — отрезала леди Катарина.

— И ты тоже? — призвал ее к ответу Джон. Щеки леди Катарины покрылись румянцем.

— Нет, Джон, я твой друг, и я слишком давно тебя знаю, чтобы осуждать.

Загадочно глядя в глаза леди Катарине, Джон снял руку с плеча брата и спросил:

— Блэйк, что случилось?

Взгляд Блэйка блуждал по оконному стеклу.

— Так ей уже есть восемнадцать? — снова спросил он. — Такой брак — случай весьма распространенный, но я не нахожу объяснения конкретно для нее.

— Нет, Блэйк, ты все-таки влип, — подкусил его Джон.

— Она замужем, — твердо сказала леди Катарина. — За нашим соседом. И ей уже есть восемнадцать.

— Блэйк, — обратился к брату Джон, — она тебе не пара. Она еще слишком юна. И она не в твоем вкусе.

— Да, — вздохнул Блэйк. — Очень молода, очень хороша и замужем за стариком, который годится ей в дедушки, если не в прадедушки.

Братья посмотрели друг на друга.

— Блэйк, — принялась увещевать одного из них Катарина. — Боюсь, тебя одолевают не самые целомудренные мысли. Не мог бы ты ограничить себя ухаживанием за городскими дамами?

Блэйк молчал. Конечно, он приехал в поместье вовсе не для того, чтобы соблазнить молодую женщину сомнительного происхождения. Он, несомненно, уже завтра забудет о том, что существует такая женщина — Виолетта Гудвин. В конце концов, она вовсе не из тех женщин, в чьем обществе он привык вращаться. И кроме того… несмотря на то, что прошло так много лет… он время от времени вспоминает о Габриэлле.

— Интересно, черт возьми, где это Гудвин откопал ее? — искренне изумился Джон.

— Говорят, она была продавщицей в Лондоне, — сказала леди Катарина.

— Или занималась чем-нибудь похуже, — цинично заметил Блэйк. Он только что понял, что, собственно, беспокоило его все это время: он достаточно много времени провел в Ист-Энде, чтобы детально ознакомиться с нравами его обитателей. — С таким акцентом она больше походит на продавщицу спичек.

— Что бы ни было в ее прошлом, настоящее она крепко держит в своих руках, — улыбнулся Джон. — Это она доказала тем, что вышла замуж за сэра Гудвина.

Блэйк улыбнулся, вспомнив, как Виолетта едва не разбила любимую лампу его матери. Потом он снова подумал о ее браке, и улыбка сошла с его лица.