Книга Желание моего сердца - Патриция Грассо

Лодка причалила рядом с башней Святого Фомы у Трей-торз-Гейт, или Ворот Предателей. Через них проходили самые мрачные преступники, например Анна Болейн. Некоторым из них удавалось позже выйти на свободу, но большинство навсегда исчезало в застенках Тауэра.

– Теперь я понимаю, почему мама так не любит это место, – с испугом в голосе проговорила Блайд. – Мне кажется, что вокруг витают замученные души.

– Да, но не стоит пугать себя, – ответил отец. Навстречу к ним вышел капеллан. Он пожал герцогу руку и слегка поклонился Блайд.

– Насколько я понимаю, вскоре мы будем скучать без общества сэра Роджера, – заметил священник, не скрывая своего разочарования.

– Вы с Кингстоном быстро найдете другого несчастного богача и растрясете его карманы, – с усмешкой заметил Ричард.

– Бэзилдон, вы на нас наговариваете, – улыбнулся в ответ капеллан и повел посетителей на второй этаж.

Блайд нервно облизнула пересохшие от волнения губы. А вдруг Роджер не будет рад ей? Как она будет жить с человеком, который не сумеет полюбить ее?

Войдя в камеру, она увидела перед собой незнакомого мужчину.

– Кингстон, старый пройдоха! – радостно воскликнул герцог при виде незнакомца.

– Бэзилдон! – усмехнулся констебль. – Роджер еще наверху. Хотя нет, он уже спускается.

Блайд повернулась и увидела спускавшегося по винтовой лестнице Роджера. Он был таким же, каким она его помнила: высоким, стройным и необыкновенно красивым. Единственное, что в нем изменилось, так это выражение лица. Его губы были плотно сжаты, а Блайд привыкла видеть их в приветливой улыбке.

Когда взгляд его голубых глаз задержался на ней, Блайд заметила, как на лице ее любимого появилось выражение удивления. Видимо, он ожидал увидеть перед собой вполне взрослую женщину, а не девочку-подростка. Но уже через мгновение Роджер придал своему лицу бесстрастное выражение.

Блайд совершенно не удивило это, она тысячи раз видела, как умело прячет свои мысли и чувства ее отец. Роджер шагнул навстречу, и Блайд почувствовала, что ее щеки заливает румянец.

– Ты стала такой взрослой, – произнес Роджер, наклоняясь к ее руке.

Блайд молча кивнула: она почувствовала, что у нее вдруг пропал голос. Святые угодники, Роджер решит, что она полная дурочка. Сможет ли она сравниться с утонченными светскими дамами, с которыми он привык общаться при дворе?

Но, заглянув Роджеру в глаза, Блайд мгновенно забыла обо всех своих страхах. Она увидела в глазах любимого затаенную боль, которая была такая же осязаемая и тяжелая, как каменные плиты у нее под ногами.

– Вы принесли брачный контракт? – спросил Роджер у герцога, резко отвернувшись от Блайд.

Ричард кивнул:

– Вы хотите сразу перейти к делу?

– Сначала я хочу поговорить с Блайд с глазу на глаз, – резким тоном произнес Роджер.

– Мы можем выйти, – предложил капеллан.

– Не стоит беспокоиться, – покачал головой Роджер. – Мы с Блайд поднимемся наверх.

Блайд растерянно посмотрела на отца, и Роджер, похоже, по-своему истолковал ее нерешительность.

– Не бойся, девочка, я оставлю дверь открытой. Ты будешь в безопасности.

– Милорд, вы не так поняли… – попыталась объясниться Блайд.

– Неужели? – Роджер скептически приподнял одну бровь.

Блайд вздохнула и направилась вслед за ним по винтовой лестнице наверх. Их первая встреча оказалась совсем не такой, какой она представляла себе в своих мечтах. Было совершенно очевидно, что Роджер относится к предстоящему браку весьма отрицательно.

Войдя в спальню, Блайд увидела большую кровать с пологом, стоявшую у окна, и пушистый ковер, лежавший напротив встроенного в стену камина.

– Очень милая комната, – сказала она, чтобы хоть как-то начать разговор.

– А тюрьма – райское местечко, – скривил губы Роджер.

– Прости, я не хотела… – виновато произнесла Блайд.

– Прошу тебя, садись, – перебил ее Роджер.

Так как стульев в комнате не было, Блайд подошла к кровати и села на краешек. За эти пять лет, что они не виделись, Роджер превратился для нее в незнакомца. Он все еще оставался привлекательным мужчиной, а она… она уже не была ребенком. Через несколько недель они станут мужем и женой. О Господи, они будут делить кровать, похожую на эту.

От этих мыслей щеки Блайд вспыхнули еще ярче.

– Ты совсем не обязана выходить за меня замуж, – холодным тоном произнес Роджер, словно подслушал ее мысли.

– Я хочу этого, – твердо сказала Блайд.

– Ты хочешь стать женой человека, которого обвиняют в убийстве? – спросил Роджер и посмотрел ей прямо в глаза.

– Ты невиновен! – с жаром воскликнула Блайд. Роджер опустился рядом с ней на одно колено.

– Может быть, герцог заставил тебя согласиться на наш рак? – спросил он вкрадчивым голосом.

– Отец никогда не решился бы на такое, – ответила Блайд и, протянув руку, дотронулась до едва заметного шрама на левой щеке Роджера, – Тебя били? – спросила она.

Этот вопрос удивил Роджера.

– Нет. Почему ты об этом спрашиваешь?

– У тебя на щеке шрам.

В главах Роджера появились знакомые Блайд смешинки.

– Это твоя отметина. Помнишь, как бросила в меня коробочкой от ожерелья?

– Прости, – растерянно промолвила Блайд.

– Я уже давно простил тебя, – произнес Роджер, поднимаясь с пола. – Кроме того, ты оказалась права.

– Права в чем?

– Тогда ты сказала, что я буду жалеть о браке с Дарнел, – ответил Роджер и отвернулся, всем своим видом показывая, что не хочет продолжать разговор на эту тему. – Наверное, нам пора спуститься вниз.

Герцог Ричард уже разложил на столе брачный контракт. Чернильница и перо тоже были наготове.

– Перейдем к делу? – улыбаясь, спросил герцог.

Роджер молча подписал договор, даже не потрудившись прочитать его. Затем свои подписи поставили Блайд и два свидетеля – капеллан и констебль.

– Вы принесли кольцо? – спросил Роджер, обращаясь к герцогу.

Ричард молча достал из кармана сюртука небольшую коробочку и протянул ее Роджеру. Он открыл коробочку и, улыбнувшись, надел кольцо на палец невесты.

– Миледи, вы всегда напоминали мне ее.

Блайд взглянула на свою руку и поняла, что их брак обречен быть счастливым: на ее безымянном пальце было надето кольцо, украшенное золотой бабочкой, крылья которой были выложены из драгоценных камней. Да, она навсегда останется его бабочкой, его психеей, его душой!

– Очень красиво! – восхищенно произнесла Блайд, глядя словно зачарованная на кольцо. – Я буду хранить его вечно.