Книга Улица Иисуса - Самид Агаев

Они выехали из города, рысью прошли равнину и теперь поднимались в горы. Дорога шла, огибая одну гору, заросшую лесом, другую. Здесь за городом окрест лежал снег, и стоял легкий морозец, но, разогревшись от скачки, холода друзья не чувствовали. Что касается проводника, тот и вовсе казалось не испытывал никаких неудобств от столь ранней прогулки. Он даже умудрялся что-то напевать. Когда поравнялись с третьей горой, дорога пошла круто вверх. Но проводник взял левей в низину. Вскоре послышался шум воды, бьющейся в теснинах. Это была река, берущая начало где-то высоко в горах. Они доехали до нее, и через брод, указанный проводником, перебрались на другой берег. У подножия следующей горы проводник остановился.

– Мы на месте, – сказал он, – поднимитесь на эту гору и спускайтесь с той стороны. Примерно на середине спуска есть заброшенная сторожка.

– Чья сторожка? – спросил Егор.

– Ханская, загонщики в ней оставались, когда хан охотился. Сейчас ему не до охоты. Это будет ваш ориентир. От нее возьмете влево, спуститесь вниз к лощине, там и стойте. Это кабанья тропа. Они пойдут перед рассветом, если пройдут.

– А разве, ты не идешь с нами? – спросил Али.

– Нет, господин. Мне моя жизнь дорога в отличие от вас. Я свое дело сделал, заплатите мне. И иншаалах, когда закончите свое дело, там, где мы свернули с дороги вниз, есть деревня, отсюда видно, вон те домишки на склоне. Там я живу, приходите. Я отвезу вас обратно.

Али посмотрел в указанном направлении и, действительно, увидел вдали темные пятнышки на теле горы. Егор высыпал проводнику в руку несколько монет.

Друзья спешились.

– Бог в помощь, на охоте стойте рядом с деревом, – сказал отъезжая проводник, – если, что залезете на него.

– Как тебя зовут? – крикнул Егор.

– Мардан, – донесся ответ.

– А в гору обязательно лезть, обойти нельзя? – крикнул Али.

– Можно, но так дальше будет, заблудитесь. Я вам верный путь указал.

– О Аллах, что я здесь делаю, – посетовал Али.

Егор, не обращая на приятеля внимания, доставал из заплечного мешка куски обработанного дерева тетиву, вскоре у него в руках оказался сборный лук. Он достал колчан и протянул Али.

– Подержи, пожалуйста.

– Я стрелять не буду, – предупредил Али.

– Не стреляй, просто подержи.

Затем он взял древко, которое привез с собой, достал из ножен широкий обоюдоострый кинжал и стал сноровисто прилаживать его к нему прочной бечевой.

– Что это ты мастеришь? Копье? – спросил Али.

– Рогатину, – ответил Егор.

– А лук на что?

– Стрелой, брат, кабана не возьмешь, стрела ему, что иголка. Только рассвирепеет.

– А зачем же ты его взял.

– Да, мало ли, кабан не пойдет, может, птицу сниму или зайца добуду. Да, и вообще, время неспокойное. Куда ж без оружия.

Егор попробовал рогатину на прочность. Потом с размаху всадил в ближайшее дерево. Вытащил, осмотрел крепление и остался доволен.

– А здесь хорошо, спокойно, – сказал неожиданно Али, – тишина, снег, как будто в мире и нет ничего. Ни войн, ни раздоров.

– Вот видишь, а ты ехать не хотел. Пошли, а то скоро светать начнет.

Егор надел заплечный мешок, перекинул через плечо туго набитый хурджин и пошел вперед в гору.

– Ступай по моим следам, – бросил он.

– Это я уж сам сообразил, – ответил Али.

Лук все же остался у него. Он перекинул его за спину, а колчан повесил на плечо.

Вопреки опасениям подниматься в гору оказалось не так тяжело. Здесь в лесистых горах выпавший снег лежал неровно – островками, которые можно было обойти. Мерзлая комковатая земля не скользила под ногами. Они поднялись на пологую вершину горы, начали спуск с другой стороны, нашли сторожку, заглянули в нее. Это было небольшое приземистое строение, сложенное из речного камня – булыжника. Внутри были устроены деревянные лежанки и печь с выведенной из стены трубой.

– Уютное местечко, – заметил Егор, – жаль времени в обрез, можно было бы сделать привал, позавтракать.

– Знаю я твой завтрак, и чем он кончится.

– Между прочим, – заметил Егор, – Омар Хаям советовал пить вино на заре, чтобы день встретить подготовленным.

– Давно ли ты стал цитировать Омара Хаяма? – заметил Али.

– С тех пор, как с тобой стал знаться.

– Однако зари еще нет.

– Зари нет, но это я так, образно. Не искушай меня, я здесь по делу. Может, вещи здесь оставим? Заберем на обратном пути.

– Не надо, – возразил Али, – имущество мужчины всегда должно находиться у него перед глазами. Тебе что – тяжело нести?

– Мудро сказано, – оценил Егор, – еще говорят – своя ноша не тянет.

Продолжили спуск, пока не вышли на тропу.

– Кажется, это здесь, – сказал Егор. – Ночью снег шел, должны быть следы.

Он повесил хурджин на ближайшее дерево и стал исследовать тропу.

– Есть, – наконец, торжествующе воскликнул он, – смотри.

Али подошел ближе и увидел на снегу следы от сдвоенных копытцев.

– Ну, что? – возбужденно сказал Егор. – Становимся на позиции. Вообще-то его в загон брать надо, человек десять требуется. Обложить и гнать на засаду, но поскольку нас всего двое, положимся на удачу. Станем так, чтобы видеть друг друга. Если что шумни и лезь на дерево. Он на меня пойдет, а тут я его встречу.

– Что уже в засаду? – спросил Али. – Лук тебе отдать?

– Мне он сейчас ни к чему. Пусть у тебя будет. Вообще-то мы его услышим, если секач здоровый – земля под ним гудит.

– Что-то мне эта затея нравится все меньше и меньше, – сказал Али. – Я, пожалуй, вернусь в сторожку, затоплю печку и буду тебя ждать с добычей.

Однако, несмотря на сказанное, он остался на месте. Через некоторое время молвил:

– Ладно, что-то я стал зябнуть. Доставай, что у тебя там в хурджине. Я знаю, ты с пустыми руками на охоту не пойдешь.

Егор недолго думал, махнул рукой.

– А, ладно, вреда не будет. По чарке выпьем для бодрости. Только с тропы сойдем.

Подошли к дереву, на котором Егор оставил поклажу. Он вытащил из хурджина бурдюк и протянул другу.

– А что, посуды нет, – спросил Али, – с горла пить будем?

– Ну, давай еще, дастархан здесь разложим. Мы все-таки на охоте.

Али упрек принял, вытащил пробку и, пожелав другу удачи, приложился к бурдюку, сказав перед этим:

– Ты охотник, а я-то нет. Что я здесь делаю… ночью… на заснеженном горном склоне… я богослов, мударрис.