Книга Навстречу Восходящему солнцу. Как имперское мифотворчество привело Россию к войне с Японией - Дэвид Схиммельпеннинк ван дер Ойе

* * *

В 1870 г. Внутренняя Азия — территория, на которой находились Синьцзян, Монголия и Тибет, — на европейских картах представляла собой в значительной степени «неизвестную землю»[11]. Мало кому из обитателей Запада удавалось добраться до Тибета в предшествующие двести лет, а вскоре после путешествия французских священников-лазаристов Пока и Габе в 1846 г. гималайская теократия наложила запрет на любые иностранные контакты. Синьцзян и Монголия были изведаны еще меньше, и, по-видимому, побывавший там в XIII в. Марко Поло был единственным европейцем, которому довелось увидеть значительную часть этих земель. Как сказал один ученый, в то время о Внутренней Азии «было известно еще меньше, чем о самых отдаленных уголках Африки».

«Западные районы» — как Внутреннюю Азию называли китайцы — только недавно были присоединены к Срединному царству. Трем великим китайским императорам Цинской династии — Канси, Юнчжену, Цяньлуну — потребовалось больше полувека, чтобы покорить эту территорию. Цель наконец-то была достигнута в 1759 г. Но власть Пекина не была прочной, а в первой половине XIX столетия она стала дальше ослабевать. Разрушительная Опиумная война с Великобританией в начале 1840-х гг. и восстание тайпинов, вспыхнувшее в последующее десятилетие, были явными показателями того, что Маньчжурская династия подошла к своему неизбежному закату. Тем временем крупное восстание различных мусульманских народов, которые к 1860-м гг. наводнили большую часть Синьцзяна и Южной Монголии, еще более ослабило императорскую власть в Западных районах. Петербург не был сторонним наблюдателем бедствий Срединного царства. Неудачи России в Европе во время Крымской войны и пошатнувшаяся власть Маньчжурской династии раззадорили царский аппетит. Россия была готова захватить любые кусочки земли на Востоке, и к 1860 г. ей удалось аннексировать регионы Амура и Уссури на Тихоокеанском побережье.

Существовала еще одна причина, по которой царское правительство интересовалось западными окраинами Китая: на эти годы пришелся разгар Большой игры — соперничества между Великобританией и Россией в Азии. Большая игра совпала с важным нововведением в военной разведке. Это изменение явилось результатом эволюции российского военного мышления, начавшейся во времена Наполеоновских войн. До Отечественной войны 1812 г. информацию о враге доставляли в основном отдельные агенты. Теперь благодаря возросшему интересу к применению научных принципов ведения войны стратеги осознали, что тщательное изучение топографических и других географических данных является жизненно важным компонентом подготовки к боевым действиям. Наиболее активным сторонником нового подхода к разведке был профессор Николаевской академии Генерального штаба Дмитрий Алексеевич Милютин. Ставший впоследствии ведущей фигурой Великих реформ Александра II, Милютин был педагогом-новатором, который серьезно интересовался географией и стратегической разведкой.

В 1845 г. в Петербурге было основано Императорское Русское географическое общество. Его члены выступали за систематическое применение научных принципов к изучению земель и их обитателей. Как подчеркивал П.П. Семенов-Тян-Шанский, вице-президент общества в течение многих лет, предметом новоучрежденного общества была не просто география, a Erdkunde (наука о земле) — дисциплина, которую пропагандировал немецкий ученый начала XIX в. Карл Риттер. Erdkunde было гораздо более широким понятием, чем география, включавшим в себя топографию, климатологию и другие аспекты физической географии в сочетании с этнографией. Такой более широкий подход отразился в разнообразном профессиональном составе учредителей общества, среди которых были астрономы, морские исследователи, биологи и этнографы.

В соответствии со своими учредительными принципами Русское географическое общество являлось научной организацией, созданной для занятий географией, этнографией и статистикой. Однако новая организация служила не только делу знания, но и государству. В первые годы существования ее главным покровителем в государственных структурах был Лев Алексеевич Перовский — умеренно прогрессивный министр внутренних дел в правительстве Николая I. Он понимал, что собранные Географическим обществом статистические данные о России помогут его чиновникам подготовить реформы — те самые реформы, которые будут осуществлены позднее в царствование Александра II.

В конце 1850-х гг. Географическое общество всерьез заинтересовалось территориями за пределами империи. Как и географические общества, созданные на Западе немногим ранее, эта организация испытывала к зарубежным странам не только чисто академическое любопытство. Во второй половине XIX в. серьезные политические и экономические причины побудили географические общества в Париже, Берлине и Лондоне (Societe de Geographic de Paris, Gesellschaft für Erdkunde zu Berlin, Royal Geographical Society in London) обратить внимание на Африку. То же можно сказать и об интересе Русского географического общества к Азии. Многие члены российской организации горячо бы поддержали мнение, высказанное в 1877 г. президентом аналогичной организации в Париже: «Сила любой страны заключается в экспансии… и изучение географических наук является одним из важнейших элементов этой экспансии». Писатель Джозеф Конрад язвительно назвал этот сложившийся в XIX в. альянс науки и имперского строительства «воинствующей географией».

Первым вице-президентом организации, находившейся под покровительством великого князя Константина Николаевича, был адмирал, а среди ее руководителей были также морские и военные офицеры. Такое сосредоточение военных было неслучайным, поскольку интересы общества и армии часто пересекались. И наиболее очевидно это было во Внутренней Азии. Как заключил один ученый, «большую игру в Центральной Азии разыгрывали выдающиеся личности — члены Императорского Русского географического общества».

* * *

Когда способный младший офицер, подтвердивший свой талант топографа, предложил обследовать пограничные области Внутренней Азии, Географическое общество и Военное министерство имели все основания высказаться в поддержку этого путешествия. Согласие Семенова и военного министра Д. Милютина не заставило себя долго ждать. В 1870 г., спустя чуть больше года после своего возвращения с берегов Уссури, Пржевальский снова отправился в путь, на этот раз в Монголию. Одной из своих целей он ставил составить карту Ордосского плато к северу от Великой Китайской стены и найти Кукунор (Цинхай) — легендарное «Голубое озеро» на том месте, где смыкаются границы Китая, Монголии и Тибета. Вдохновленный, несомненно, «поисками Нила» («Nile Quest») — знаменитым соперничеством между Ричардом Бертоном и Джоном Ханнингом Спиком в 1850— 1860-х гг., — Пржевальский надеялся доказать, что это озеро является истоком Желтой реки.