Книга Александр Михайлович. Несостоявшийся император - Александр Широкорад

Император быстро вошёл, ведя под руку молодую красивую женщину. Он весело кивнул моему отцу и окинул испытующим взглядом могучую фигуру наследника. Вполне рассчитывая на полную лояльность своего брата (нашего отца), он не имел никаких иллюзий относительно взгляда наследника на этот второй его брак. Княгиня Юрьевская любезно отвечала на вежливые поклоны великих княгинь и князей и села рядом с императором в кресло покойной императрицы. Полный любопытства, я не спускал с княгини Юрьевской глаз. Мне понравилось выражение её грустного лица и лучистое сияние, идущее от светлых волос. Было ясно, что она волновалась. Она часто обращалась к императору, и он успокаивающее поглаживал её руку. Ей, конечно, удалось бы покорить сердца всех мужчин, но за ними следили женщины, и всякая её попытка принять участие и общем разговоре встречалась вежливым, холодным молчанием. Я жалел её и не мог понять, почему к ней относились с презрением за то, что она полюбила красивого, весёлого, доброго человека, который, так получилось, был императором?

Долгая совместная жизнь нисколько не уменьшила их взаимного обожания. В шестьдесят четыре года Александр II держал себя с нею, как восемнадцатилетний мальчик. Он нашёптывал слова одобрения в её маленькое ушко. Он интересовался, нравятся ли ей вина. Он соглашался со всем, что она говорила. Он смотрел на всех нас с дружеской улыбкой, как бы приглашая радоваться его счастью, шутил со мною и моими братьями, страшно довольный тем, что нам, молодым, княгиня, по крайней мере, понравилась.

К концу обеда гувернантка ввела в столовую их троих детей.

— А вот и мой Гога! — воскликнул гордо император, поднимая в воздух весёлого мальчугана и сажая ого на плечо. — Скажи-ка нам, Гога, как тебя зовут?

— Меня зовут князь Георгий Александрович Юрьевский, — ответил Гога и начал возиться с бакенбардами императора, теребя их ручонками.

— Очень приятно познакомиться, князь Юрьевский! — шутил государь. — А не хочется ли, молодой человек, вам сделаться великим князем?

— Саша, ради Бога, оставь! — нервно сказала княгиня.

Этой шуткой Александр II как бы пробовал почву среди родственников по вопросу узаконения своих морганатических детей. Княгиня Юрьевская пришла в величайшее смущение и, в первый раз забыв об этикете двора, во всеуслышание назвала своего супруга уменьшительным именем.

К счастью, маленький Гога был слитком занят исполнением роли парикмахера Его Величества, чтобы задумываться над преимуществами императорского титула, да и царь не настаивал на ответе. Одно было ясно: император решил игнорировать неудовольствие членов императорской фамилии и хотел из этого первого семейного обеда устроить весёлое воскресенье для своих детей. После обеда состоялось представление итальянского фокусника, а затем самые юные из нас отправились в соседний салон с Гогой, который продемонстрировал свою ловкость в езде на велосипеде и в катании на коврике с так называемых русских горок. Мальчуган старался подружиться со всеми нами и в особенности с моим двоюродным племянником Ники (будущим императором Николаем II), которого очень забавляло, что у него, тринадцатилетнего, есть семилетний дядя.

На обратном пути из Зимнего дворца мы были свидетелями новой ссоры между родителями:

— Что бы ты ни говорил, — заявила моя мать, — я никогда не признаю эту авантюристку. Я её ненавижу! Она достойна презрения. Как смеет она в присутствии всей императорской семьи называть твоего брата Сашей.

Отец вздохнул и в отчаянии покачал головой.

— Ты не хочешь понять до сих пор, моя дорогая, — ответил он кротко, — хороша она или плоха, но она замужем за государем. С каких пор запрещено жёнам называть уменьшительным именем своего законного мужа в присутствии других? Разве ты называешь меня “Ваше Императорское Высочество?”

— Как можно делать такие глупые сравнения! — Сказала моя мать со слезами на глазах. — Я не разбила ничьей семьи. Я вышла за тебя замуж с согласия твоих и моих родителей. Я не замышляю гибель империи.

— Я запрещаю, — он делал при этом ударение на каждом слове, — повторять эти позорные сплетни! Будущей императрице вы и все члены императорской семьи, включая наследника и его супругу, должны и будете оказывать полное уважение! Это вопрос конченый!»

Александр Михайлович довольно точно передаёт отношение семьи Романовых к княгине Юрьевской. Любопытно, что мнения наших историков о роли Кати диаметрально расходятся. Одни утверждают, что если император успел бы осуществить свои намерения и короновал бы её, то он волей-неволей был бы вынужден дать России конституцию, и история страны сложилась бы совсем иначе. Но есть и противоположная точка зрения. Самый популярный историк, специализирующийся на жизни семьи Романовых, Александр Боханов с пафосом пишет о слухах, что «император со временем намерен короновать Юрьевскую и сделать этого самого Того наследником. Конечно, подобный шаг мог совершить лишь безумец. Это привело бы к катастрофе, к распаду всех основ, к трагическому расколу не только династии, но и всей империи. Об этом страшно подумать, и самодержец не сможет подобного допустить»[5].

Лично у меня нет никакого желания рассматривать альтернативный вариант: «если бы Александр II остался жив, если бы он короновал Катю, если бы он дал конституцию...» В этом случае могли быть десятки вариантов развития событий, зависевших от поведения семейства Романовых и ведущих сановников империи. Они могли поджать хвост и славить новую императрицу, могли устроить заговор, а в последнем случае опять много вариантов — от цареубийства до заточения Александра Александровича в крепость и провозглашения цесаревичем Георгия Александровича. Но разбирать эти варианты — дело неблагодарное и пустое, и поэтому я предоставлю его другим.

А вот об отношении великих князей и особенно княгинь к Кате как к плебейке стоит сказать пару слов. Род Долгоруковых происходит от независимых князей Смоленских, а те — от Рюрика, а для антинорманнистов — от князя Игоря.

Смоленские князья Рюриковичи, оказавшиеся в оппозиции режиму, Пётр Владимирович Долгоруков и Пётр Алексеевич Кропоткин писали, что у них больше прав на управление Россией, чем у «монголо-немецкой Гольштейн-Готторпской династии». Да и вообще, у хорошего русского помещика было больше земель, чем у всяких там германских герцогов, маркграфов, курфюрстов, чьи чванливые дочки в большом количестве поставлялись в качестве невест голштинскому семейству Романовых. Притом происхождение оных принцесс не всегда было безупречным. Шведский историк Стаффан Скотт утверждает: «Её [т. е. Марии Александровны. — А. Ш.] отец, великий герцог Гессенский, тоже сожительствовал с дамой значительно ниже себя по происхождению, даже не дворянкой, и женился на ней после смерти законной супруги. По всем источникам, великий герцог Гессенский вообще не был биологическим отцом царицы: когда она родилась, он и великая герцогиня уже много лет не жили вместе, и вероятным отцом ребёнка называли начальника дворцовой конюшни. Сие обстоятельство было отлично известно Николаю I, когда он просил для сына руки принцессы, но практичный государь согласился с наследником: важно, кто считается официальным отцом наречённой; а великий герцог был человеком великодушным и не вмешивался в дела законной супруги, если она, в свою очередь, закрывала глаза на его интимную жизнь»[6].